Пуля cтавит точку

– И я также надеюсь, - пылко сказал Барнет и добавил: - Лейтенант.

Кленси улыбнулся.
– Как он себя чувствует?

Барнет покачал головой.
– Не имею ни малейшего понятия. Единственный, кто его видел, так это доктор, который пару раз заходил сюда.

– И?..

Барнет пожал плечами.

– Он мне ничего не сказал.

– Я поговорю с доктором позже, - сказал Кленси. Он молча открыл дверь и вошел, осторожно прикрыв ее за собой. Венецианские шторы были опущены и в комнате царил полумрак. Человек в постели на другом конце комнаты смотрелся как некая неясная масса под простынями. Кленси осторожно подошел к кровати и наклонился; забинтованное лицо было слегка повернуто к стене, рот искривлен в гротескной гримасе. Кленси секунду смотрел на голову, лежащую на подушке; затем его лицо потемнело и он быстро положил два пальца на толстые приоткрытые губы. Они были ледяными."-О, Боже!- подумал он. Великий Боже!"

Мгновенно он очутился возле окна и дернул за шнурок, открывавший шторы. Свет залил комнату. Затем вернулся к кровати и изучающе посмотрел на простыни, небрежно укрывавшие лежащее на ней тело; со сдавленными ругательствами он отбросил их в сторону. Яркий солнечный свет, заливший комнату, упал на кухонный нож, торчавший из груди скорченного трупа. Свет коснулся медных заклепок, удерживавших деревянную рукоятку, блеснул на небольшом кусочке лезвия, видневшегося между рукояткой и телом . С громким криком Кленси бросился к двери и распахнул ее настежь.

– Барнет!

– Да, лейтенант?

Стул в коридоре со стуком отлетел в сторону; Барнет просунул голову в дверь. Вид лежащего на постели тела заставил его влететь в комнату. Глаза его расширились и в изумлении застыли на лезвии ножа.

– Кто...?- Кленси яростно захлопнул дверь.
– Ну, ладно! Кто? Кто входил в комнату?

– Никто, лейтенант! Клянусь вам в этом! Никто!

Кленси шагнул к окнам, глянул на запертые шпингалеты. Затем он снова вернулся к кровати и сказал, стараясь, чтобы его голос звучал тише.

– Барнет, - сказал он тихо, но с угрозой в голосе.
– Что вы делали? Ходили выпить кофе?

– Богом клянусь, лейтенант!
– Лицо патрульного стало пепельно-серым. Клянусь вам! Могилой моей матери! Я не отходил отсюда с того самого момента, как они привезли его. Я не отлучался даже в уборную!

– Барнет, - почти злобно сказал Кленси, - кто-то вошел в эту комнату и зарезал Росси. Кто?

– Я же сказал вам, лейтенант. Никто не входил кроме доктора, который заходил сюда пару раз. И вас.

Кленси скрипнул зубами.

– А откуда вы знаете, что человек, который заходил сюда, был доктором?

– На нем была белая форменная одежда, - в отчаянии сказал Барнет.
– И маска и перчатки, одним словом все, как показывают по телевидению.

– Поэтому он и выглядел как доктор, - с горечью констатировал Кленси. Его глаза сверкали, когда он взглянул на испуганного патрульного.
– Оба раза это был один и тот же человек? Ну, так это было или нет?

Барнет был поставлен в тупик. Он смотрел в пол, стараясь избежать взгляда Кленси.

– Боже мой, я думаю, что это был один и тот же человек. Трудно сказать точно. Они все здесь выглядят так одинаково в своих белых робах.

– И когда он заходил сюда последний раз?

– Это было не очень давно, - сказал Барнет, отчаянно стараясь припомнить.
– С полчаса назад,не больше. Я не обратил внимания на время.

Кленси глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки.

– Вы останетесь здесь. Он мертв и вы не предотвратили этого. Посмотрим сможете ли вы помешать украсть тело до того, как я вернусь!

Он быстро прошел по коридору; его каблуки простучали быструю дробь по испещренным прожилками мраморным ступеням лестницы, ведущей на пятый этаж. В конце лестницы он нетерпеливо глянул в обе стороны ; небольшой электрический указатель, яркий даже на фоне сверкающих стен коридора, показывал на кабинет врача. Подойдя,он резко толкнул дверь; доктор Уиллард с ногами на письменном столе и чашкой кофе в руках взглянул на него.

– Привет, лейтенант. Вы рано поднялись. Хотите кофе?

Рука врача потянулась в сторону термоса, стоявшего на столе.

– Нет, спасибо.
– Кленси осмотрел кабинет, затем его глаза без всякого выражения остановились на лице стажера.
– Как себя чувствует наш пациент?

– Все в порядке. Фактически он чувствует себя достаточно хорошо. Последний раз, когда я заходил к нему, он выглядел вполне прилично. Пульс и дыхание были такими, как это и следовало ожидать.

– И как давно это было?

Молодой врач глянул на свои ручные часы.

– Около часа тому назад, как мне кажется.
– Он сделал еще глоток кофе и глянул на Кленси.
– Хотите подняться наверх и взглянуть на него?

– Если вы не против.

– Конечно нет.- Молодой врач допил свой кофе, поставил чашку на стол и спустил ноги на пол. Затем достал из ящика стетоскоп, повесил его на шею и встал.
– Он выглядит вполне прилично, особенно если учесть состояние, в котором он находился, но, между нами говоря, я буду счастлив, когда они заберут его отсюда куда-нибудь в другое место.

Кленси не ответил. Он пошел за доктором по пустынному коридору; по лестнице они поднимались бок о бок, молодой стажер шел совершенно бесшумно в своих башмаках на резиновой подошве. Наверху они повернули по направлению к комнате 614; когда они повернули за угол в коридор, ведущий непосредственно к комнате, брови врача удивленно поднялись.

– А где же охранник?

– Он в комнате.

Доктор Уиллард посмотрел на идущего за ним человека со странным выражением; он ускорил шаги и вошел в дверь, причем Кленси следовал вплотную за ним. У врача явно перехватило дыхание при виде представшего перед ним зрелища, он бросился вперед и склонился над постелью. Его пальцы автоматически подняли веко, затем отпустили его и схватили запястье. Затем он выпустил безжизненную руку и попытался достать нож; его рука остановилась в воздухе и он вытер ее о белую штанину.

– Он мертв...

– Верно.

– Но он чувствовал себя так хорошо. Он...

Глаза стажера остановились на рукоятке ножа, рот слегка приоткрылся.

– Да, - Кленси протянул руку , накрыл нож простыней и подтянул ее вверх так, что она закрыла искаженное лицо убитого.Потом отступил назад, машинально вытерев кончики пальцев.
– Сколько врачей в госпитале?

– Врачей? Сколько...?
– Глаза молодого стажера наконец-то оторвались от ножа; в его вопросе явно проскальзывало удивление.