Пустой мир 2. Война за престол

Пленный барон стоял перед ними в одной лишь медицинской робе, с трудом опираясь на плечо кибернетического солдата, но едва сдерживая на лице выражение презрения. Оба феодала были в роскошных одеяниях в цветах своих феодов, расшитых золотом и серебром, то ли желая впечатлить своего пленника, то ли наоборот, желая унизить. Действие лекарств еще затуманивало разум, но ему не ввели сыворотку правды, Рокфор чувствовал это, а значит, требуется им только одна конкретная вещь – его клятва вассалитета Вассарию, и она должна быть дана в здравом уме и трезвой памяти. Это тот закон, который даже эти двое не рискнут нарушить. Клятва не будет действительной, если дана под действием наркотиков или ослабляющих волю веществ.

– Рады вас приветствовать в нашей скромной обители, - первым улыбнулся Вассарий, пусть улыбка и выглядела слишком наигранной, - Надеюсь, наше гостеприимство не кажется вам чем-то слишком навязчивым?

– Нет, что вы, все отлично, - пожал Рокфор плечами, - Это, наоборот, мне надо просить у вас прощения за то, что гостеприимство моего бароната для вас несколько простым оказалось. Только будьте уверены, что Карийский феод всегда славился своим почтением и уважением к любым гостям. Наши традиции в приветствии вам подобных еще будут оценены по достоинству, - улыбнулся в ответ. Вассарий от таких слов потемнел и сбросил маску радушия, явно не ожидая, что у пленника хватит смелости огрызаться.

– Хватит уже с этикетом! – рявкнул претендент на престол, оборвав уже желавшего что-то добавить герцога, - Рокфор! Ты до сих пор жив только потому, что от тебя мне нужна одна конкретная вещь. Если ты сейчас же признаешь меня своим сюзереном и законным королем, то я сохраню твою жизнь и даже позволю и дальше править баронатом. Всего лишь несколько слов клятвы, и ты вернешь себе все, что потерял!

– У меня действительно есть для тебя несколько слов, - не без труда выпрямился Рокфор, - Отправляйся в Бездну, щенок! Вот такие слова ты от меня услышишь вместо клятвы вассалитета. Ты даже не подошел к стенам моего замка, а уже ждешь, что буду ползать перед тобой на коленях? Не слишком ли много о себе возомнил? – он напрягся, а потом с громкими звуком сплюнул под ноги Вассарию, показывая свое к нему отношение, - Самовлюбленный щенок!

Граф неприятно потемнел от такого отказа и сжал в руке бокал так, что тонкое и хрупкое стекло потрескалось.

– Да как ты смеешь?! – прохрипел Вассарий, - Я будущий король Рейнсвальда! Ты обязан признать мою власть, поскольку именно от меня и будет зависеть твоя жизнь!

Карийский борон только усмехнулся, поняв, почему Рокфора привели киборги. Обычные солдаты не должны видеть своего сюзерена в таком состоянии.

– Ты никто, - бросил ему Рокфор, - Ты всего лишь самодовольный выродок, решивший, что может кем-то стать. Ты даже здесь ничего не смог сделать, и уже называешь себя королем. Ни один из феодалов Рейнсвальда не признает тебя, посмешище!

– Я разбил твои войска, я взял тебя самого в плен, а еще немного, и поставлю на колени весь твой баронат! – рявкнул Вассарий, пока за его спиной герцог Хлейта что-то обдумывал, внимательно изучая дно своего бокала, - И твоя жизнь сейчас полностью принадлежит мне!

– Можешь ею подавиться! – сплюнул Рокфор, - У меня есть наследник и есть верные союзники, так что можешь смело меня пристрелить, от этого все равно ничего не изменится. Ты выиграл одно сражение и проиграл сразу два, и еще думаешь, что можешь этим меня испугать? – Вассарий уже не выдержал таких оскорблений. Уверенный в том, что правила этикета здесь не действуют, одним ударом кулака в живот граф заставил Рокфора подавиться уже приготовленными словами.

– Дай клятву вассалитета и можешь и дальше доживать свои деньки, старик! – прохрипел Вассарий, схватив барона Карийского за горло, - Я же вижу, ты хочешь жить. Хочешь защитить своих близких… Как ты думаешь, что я сделаю с твоей семьей, когда возьму штурмом Карийский замок? А? Тебе будет приятно слышать крики твоих внучат, когда я их сожгу? Или когда пущу твою ненаглядную невестку по солдатским казармам? Думаю, я специально сохраню тебе жизнь, чтобы ты мог на это посмотреть! – он злобно оскалился, заметив, как изменилось выражение лица Рокфора. Всегда спокойный и трезво мыслящий барон все-таки дал волю эмоциям, и выражение одновременно страха, злобы и ненависти проявилось на его лице. Прежде, чем Вассарий сообразил, к чему это идет, барон плюнул прямо ему в лицо.

– Грязный ублюдок! – прошипел карийский барон, когда разговор коснулся его семьи, - Бесчестный выродок своего отца! Даже думать не смей об этом!

– Тогда клятву! – велел Вассарий, - поклянись мне в верности и, быть может, я не стану убивать твою семью, когда доберусь до тебя.

– Ты хочешь от меня клятву, угрожая убить моих близких? – прохрипел Рокфор, кипя от ненависти, - Ты еще глупее, чем может показаться на первый взгляд. Ты от меня ничего не получишь, и клянусь Небом, Карийский баронат будет стоять до последнего человека, но никогда не опустится на колени перед тобой!

– Тогда ты умрешь! – прошипел Вассарий, - И клятву верности принесет твой наследник, прежде чем я отправлю его на встречу с тобой, старый гордец! Сейчас ты подписал смертный приговор себе и всей своей семье! Уведите его!

– Я буду ждать тебя там! – сплюнул Рокфор, - И можешь быть уверен, заскучать там не успею. Недолго тебе радоваться на этом свете!

– Если ты и дальше будешь вести себя подобным образом, то он может оказаться прав, - заметил герцог Хлейта, когда пленного барона увели, а Вассарий, весь пылая от гнева, сел обратно в кресло, залпом осушив остатки коньяка в своем бокале.

– Если я буду проглатывать оскорбления от каждого, кто посмеет бросить их мне в лицо, то из меня король будет не лучший, чем из Респира человек чести, - отрезал Вассарий, даже не посмотрев на своего дядю, - Барон Карийский захотел поиграть в гордеца. Что ж, я устрою ему подобное представление, да такое, что весь Рейнсвальд содрогнется! – добавил таким жестким тоном, что его дядя посмотрел на него с удивлением и даже испугом.

***

Когда-то это была одна из крепостей гарнизона Хормента, закрывавшая центральную магистраль, но теперь здесь стояли уже гельские войска. Большой плац для построений гарнизона сейчас занимали выстроившиеся полки тыловых служб, сейчас построившиеся как на параде, но оказавшиеся здесь только потому, что были ближайшими к этому месту войсковыми частями, за исключением размещенного здесь небольшого гарнизона.

В центре плаца уже собрали помост с виселицей, где стоял перепрограммированный боевой дроид. Первоначально собирались использовать обычного человека, но приказать повесить феодала простому солдату никто не решился, потому и решили использовать дроида.

Вассарий Гельский со своими основными союзниками стоял напротив виселицы, в парадных мундирах цветов своих феодов, выглядя яркими и красочным пятном на фоне серой камуфляжной массы войсковых построений, переговариваясь и что-то обсуждая в полголоса. За исключением графа Гельского остальные феодалы не выглядели столь же довольными и радостными, но если присмотреться, то можно понять, что за показной улыбкой Вассария скрывается хорошо контролируемая ненависть и желание отомстить. Переминаясь с ноги на ногу и отвлекая себя разговорами, граф с нетерпением ждал, когда же все-таки выведут пленника.

Рокфор, одетый только в комбинезон карийских войск, рваный в тех местах, где прежде был ранен, показался на плацу в сопровождении двух стражников, идя сам, несмотря на общую слабость и истощение. Еще не отошедший от жуткого коктейля лекарств и стимуляторов, намешанных в его крови при лечении, он с трудом переставлял ноги, и время от времени его приходилось подталкивать, чтобы не отставал. Отказавшись от помощи, сам поднялся на помост, оттолкнув руку охранника и с гордостью посмотрев на Вассария и его союзников, стоявших в нескольких метрах от виселицы.