Пустой мир 2. Война за престол

Стряхнув пыль и пепел, барон подключил винтовку к интерфейсу своего костюма и дождался загрузки, когда на внутреннем прозрачном мониторе забрала высветилась координатная решетка, а контуры окружающих объектов сразу же засветились разными цветами, обозначая возможные препятствия для выпущенного снаряда. Расправив сошки и установив оружие на уцелевший кусок парапета, он сразу же обнаружил тяжелый экзоскелет, доламывающий орудия и расстреливавший бойницы, откуда по нему пытались вести огонь. Наверняка позиция «Смерча» на его интерфейсе уже отображалась как уничтоженная, потому и не ждал с той стороны никакой угрозы. Захватив цель, отмеченную ярким красным контуром, Рокфор по привычке задержал дыхание, хотя в боевом костюме с искусственной мускулатурой в подобных предосторожностях и не было нужды, прицелившись в ногу экзоскелету, и нажал на спусковую кнопку.

Винтовка уже слабо гудевшая от разогнанных катушек рельсовых направляющих, тихо затрещала, посылая в цель уже находившийся в канале снаряд. С подобным оружием не имело смысла делать какие-либо поправки на движение или ветер, пуля еще в канале преодолевая звуковой барьер, превращаясь в необычайно твердый сгусток плазмы с поразительной кинетической силой. Выстрел из винтовки с легкостью пробил голень экзоскелета насквозь, вырвав еще порядочный кусок бронепластины на выходе и, кажется, повредив опорный псевдоскелет, поскольку боевая машина тотчас же рухнула на одно колено. Рокфор же, не давая передышки, нажатием кнопки дослал в ствол новый снаряд и снова выстрелил, теперь целясь в корпус. Первое попадание так же пробило его насквозь, но пилота не зацепило. Штурмовой экзоскелет успел развернуться и направил в его сторону левую руку с роторным пулеметом, но Рокфор успел на секунду раньше, одним попаданием отстрелив руку у локтя, оставив на этом месте только изуродованный сустав и оголенные искрящиеся обрывки проводов. Экзоскелет снова дернулся от удара, и барон успел всадить ему еще один снаряд точно в центр груди, взорвавшийся внутри, разметав пилота по капсуле управления, и отключившаяся боевая машина повалилась на спину.

– Ха! А еще есть сила в руках! – усмехнулся барон, снова поднимаясь на ноги, - Все! Уходим! Пока нас снова не накрыли! – пилот наверняка успел передать данные о позиции бронебойщиков в бункере, и, скорее всего, через пару минут эту точку накроют автоматические минометы. Активировав абордажную кошку на поясе, Рокфор зацепился за парапет и длинными прыжками по стене начал медленно спускаться. Бункер был потерян, это ясно, и сейчас остатки гарнизона спешно эвакуировались, в первую очередь забирая раненых и технику сопровождения. Прикрытые возвышающимися над ними стенами, там стояли тяжелые крытые грузовики, похожие на бронированных панцирников, с колесами в человеческий рост. А рядом с ними гусеничные бронетранспортеры различной комплектации, которым предстояло сыграть роль прикрытия конвоя.

– Всем! Всем! Всем! Кто меня слышит на данной частоте! – закодированный сигнал карийских войск шел на общей частоте, и каждый солдат, находящийся в зоне действия развернутой сейчас радиостанции, мог его услышать, - Говорит конвой АР двадцать три! Повторяю! Говорит конвой АР двадцать три! Мы начинаем отход к крепости Иокив шесть! Если вы нас слышите! Немедленно отступайте к нашим позициям, чтобы мы могли вас подобрать! Курс отхода конвоя дорога И четыре, мы вас подберем! Повторяю…

Конвои формировались в каждом более или менее укрепленном фортификационном районе, увозя с собой все, что только можно под защиту его крепостных стен, где гарнизон собирался дать последний бой наступающему врагу. Рокфор, долгое время отказывавшийся уйти с передовых позиций, хоть его и уговаривали офицеры, но, несмотря на их уговоры, решивший лично поддержать солдат, умиравших ради него и бароната, теперь должен был уезжать с линии фронта вместе с таким же.

– Барон! Вам уже выделено место! – к нему сразу же подошел один из танковых офицеров в запыленной форме, явно только выбравшийся из своего танка, усталый и замученный, но все еще отказывавшийся дать себе отдых, - Мы отправляемся через четыре минуты, ждали только вас!

– Вы погрузили все, что можно? – сразу спросил барон, но рефлекторно пригнулся. В этот момент по бункеру снова заработала артиллерия, и тяжелые плазменные заряды теперь рвали в клочья бетонные стены. Дефлекторные щиты конвоя загудели, усиливая подачу энергии, чтобы отразить возможные попадания. У каждой машины был свой генератор щитов, но в Карийском баронате использовались еще и специальные передвижные установки, генерировавшие мощные дефлекторные поля, способные выдержать даже прицельный огонь противотанковой батареи, использовавшиеся специально для прикрытия больших скоплений техники или войск от возможных обстрелов и ударов с воздуха. Так что сейчас никакой опасности еще не было, но нервы все равно заставляли дергаться, когда всего лишь в нескольких метрах над тобой взрывался плазменный заряд тяжелой артиллерии, перехваченный дефлектором и с громким звуком, похожим на рвущуюся ткань, превращавшийся в яркую голубую вспышку.

– Барон! Прошу вас, пройдите внутрь! – почти взмолился, офицер, оглядываясь по сторонам, - Мы можем сняться с места даже раньше, чем рассчитано, противник вот-вот прорвется.

У него уже не было времени упрашивать Рокфора, и напоследок еще раз указав на предназначенный для него бронетранспортер, побежал дальше, на ходу отдавая приказания. Гельские силы прорвались на этом участке минимум в нескольких местах, и если машины не тронутся в ближайшие минуты, то рискуют оказаться в окружении, задерживать больше нельзя. Тем, кто еще находился далеко от конвоя, но рассчитывал к нему присоединиться, оставалось только надеяться, что еще успеют вовремя выйти к точке встречи.

Два бронетранспортера неожиданно активировали зенитные комплексы и открыли беглый лазерный огонь по невидимым с земли целям в черном небе, освещенном многочисленными трассирующими зарядами и энергетическими вспышками. Кажется, эта была эскадрилья вражеских бомбардировщиков, своей авиации у карийцев на второй линии обороны уже не осталось, последние уцелевшие группы либо уничтожены в ходе оборонительных боев, либо поспешно отступали в город для перегруппировки. Счетверенные лазерные орудия работали синхронно, стараясь перехватить цели под перекрестный огонь, и уже через пару минут в небе над конвоем вспыхнул первый яркий фейерверк, когда лазерный луч угодил в один из двигателей бомбардировщика, пробив броню и превратив тот в яркий плазменный костер. Оставляя в небе яркий вытянутый след, бомбардировщик устремился к земле, рухнув где-то в паре километров восточнее.

– Все! Уходим! Уходим! Заводите моторы! – команды офицеров заставили копошившихся возле машин солдат бросать все дела и спешно грузиться внутрь, никого уже не ждали. Прямой удар бомбардировщиков снимет дефлекторные щиты всего лишь за пару заходов, и тогда только вопрос времени, когда весь конвой превратиться в череду ярко пылающий костров.

Машины одна за другой срывались с места, стараясь сохранять строй в три колонны тяжело загруженных грузовиков в центре с прикрывающими бронетранспортерами и средними танками, двигавшихся в две колонны по обе стороны, готовые открыть огонь по любой вражеской цели, появившейся в зоне поражения. На линии фронта, в момент прорыва превратившейся в настоящий слоеный пирог, где перемешались и защитники, и нападавшие, даже не было точной информации, где чьи силы находятся, поскольку ситуация менялась чуть ли не ежеминутно, и только за крепостными стенами еще можно было почувствовать себя в безопасности.

Последняя из державшихся крепостей, Иокив шесть, час назад еще находилась под контролем карийцев, но вела бой с превосходящими силами противника, использовавшими поддержку флота, и сейчас никто не мог сказать с уверенностью, что к тому моменту, когда туда прибудет конвой, от крепости еще что-нибудь останется. А пройти там надо было в любом случае, Иокив шесть держала под контролем одно из ущелий, проходивших сквозь высокий горный хребет, являвшийся природной преградой для бронетанковых подразделений противника. Ее стратегическую значимость нельзя переоценить, другой ближайший доступный для тяжелой техники перевал находился в полутора тысячах километров восточнее, и добраться туда через практически захваченную противников территорию у конвоя шансов не было.

Барон Карийский оказался в одном из головных транспортов, где больше солдат и снаряжения, в то время как в тех, что шли в конце колонны, находились раненые и аппаратура, спешно вывозившаяся из сданных противнику районов. Все, что не могли забрать, уничтожали, выжигая всю информационную структуру и не оставляя противнику ничего, за исключением выжженных бетонных стен.

Внутри салона было тесно, неудобно, пахло раскаленным металлом, плазмой и пороховой гарью. Практически все бойницы по периметру были заняты, задействованы даже оба ракетных комплекса, установленных на крыше. Барона, как одного из наиболее важных людей, сейчас находившегося в колонне, посадили в центре, буквально заставив зафиксировать крепления безопасности, чтобы лишний раз не подвергаться опасности. Броня боевых машин защищала от большинства противопехотного вооружения, но даже попадание из рельсовой винтовки пробивало ее без особых проблем, а бронебойщики в первую очередь обычно целятся либо по кабине пилотов, либо по бойницам, стараясь выкашивать личный состав экипажа. В центре салона барон хотя бы был защищен от случайных попаданий телами других солдат.

Первые несколько километров пути оказались чистыми, но ситуация резко обострилась через полчаса движения, когда конвой обнаружила эскадрилья штурмовиков противника, тут же атаковавшая его построение. Их удалось отбить сосредоточенным огнем зенитных установок, сбив несколько машин, но штурмовики, отойдя на безопасное расстояние, сообщили в штаб координаты, и ближайшие мобильные группы гельских войск тут же выдвинулись на перехват, в скором времени превратив продвижение конвоя в непрерывную череду атак и отступлений.