Пустяки и последствия

Твёрдый Сосок: От жеж твари они все!

Вадим откинулся в кресле, запрокинул голову и перевёл дух. Какая гадость, боже мой! Кто эти люди?
– недоумевал он. Как они живут? Есть ли у них семьи или хоть кто-нибудь рядом, работа, в конце концов? Можно ли столько времени и сил тратить на такое? Карлов прикрыл глаза и попытался представить себе некий собирательный образ "глиста". Не получалось. Не получался человек, из глубины сознания вылезало что-то кривляющееся, постоянно меняющее облик, кривое, издающее противные и даже непристойные звуки. Лица не вырисовывались. Пятна, кляксы... Это жуткое нечто шипело, плевалось и воняло, Вадим будто чувствовал запах разложения. Что за наваждение!

Не могут они быть нормальными людьми, которые ходят по улицам, ездят в машинах и автобусах, цивилизованно одетые, покупающие в магазинах продукты и живущие в человеческих домах и квартирах, а не в норах и подвалах. Конечно, это какие-то маргиналы, наверное, совершенно опустившиеся и, возможно пьющие. Ведь клацать такое на клавиатуре компьютера можно, как подумалось Карлову, только хорошо залившись водкой и представляя себя исполином и героем, которому любой океан по щиколотку, а собственные мысли кажутся великими, ужасно остроумными и достойными аплодисментов.

И ещё одна важная особенность "глистов" обращала на себя внимание: каждый из участников старательно подчёркивал свою избранность, приближенность к чему-то не всем доступному - к творческой элите, олигархам, высшей власти - ну, хоть к чему-нибудь! При удобной ситуации они вворачивали "про это я точно знаю", подчёркивая принадлежность к людям "вхожим", чтобы именно с этой нафантазированной высоты изо всех сил и с ненавистью пнуть тех, кто посмел хоть чем-то продемонстрировать, что он "не такой, как все". "Не такой, как я!" - истерически кричало в каждой реплике "глистов" их ущемлённое самомнение.

На каждой странице глистового форума Карлов уловил крик, исходивший от авторов текстов: я - никто и ничто, у меня жизнь, как у десятков миллионов незаметных муравьёв, меня не замечает мир, и умри я сейчас, никто не моргнёт! Даже близкие "глистов", по их убеждению, были никто. Форумчанам хотелось славы, известности, заметности. А что близкие? Посмотреть на них - расплачешься. Почему одним судьба отсыпает столько всего замечательного - происхождение, деньги, способности, умения, а другим - серую внешность, бедность от рождения и никакого дара! Но про это - тсс!, никогда и никому. Форум "глистов" должен быть собранием успешных, небедных, талантливых и во всём состоявшихся граждан! У них просто душа болит за общество и имеется масса свободного времени, которое... ну, случайно образовалась. Вот и всё. А так - высшее общество со свободным доступом - запишись в "глисты", и ты там.

Анастасия Молочкова. Балерина-бревно с пирожком наружу. Обсуждаем!

Грустная Задница: Походу, ярый недотрах у неё, раз при первом удобном и неудобном случае ноги так раздвигает, чтобы свой пирожок всему миру продемонстрировать.

Кончить с Кайфом: Это у всех недалеких балерин/гимнасток такое. Была у меня парочка знакомых, при каждом удобном случае ноги раскидывали, для фото и проч. Смотрите мол как могу - и так, и сяк, и узлом.

Какашечка: У нас эта кобыла плясала вроде за полтора косаря за билет.

Вагинушка: Она точно больна. За показ пирожка 1.5 тыщи брать? В энторнетах полно же во всех ракурсах!))

Какашечка: Мне кажется, все дело в том, что она бухает. Причём не просто бухает, а является алкоголиком, причём 2 стадии где-то (уж больно мощно она деградирует).

Грустная Задница: Солидарна с вами и киваю. Забухала наша "пирожковая".

МАРАФОН

– Думаете, они все, как один, лузеры и нищеброды?

– спросила я Вадима, когда он сделал паузу в эмоциональном рассказе о глистах.

Карлов не сразу ответил.

– Штука в том, что теперь я знаю, что это не так. Теперь знаю... Тогда и представить не мог, что среди несчастных и в каком-то смысле выброшенных на обочину жизни баб... простите, женщин... могут найтись совсем другие. Что в этой компании люди оказываются вовсе не только по причине бедной и неудавшейся жизни, и всё намного сложнее. Тут такая психология вступает в игру, которую мне постичь не дано. Я не психолог и не психиатр. Было бы куда проще, если бы ларчик открывался именно так: нищие и убогие завидуют тем, кто богат и знаменит. Но всё сложнее.

– Боюсь, вы правы. Всё намного сложнее, - согласно кивнула я.
– Кабы было так просто, их там не паслись бы десятки тысяч, правда?

Вадим вопросительно посмотрел на меня с некоторым недоумением.

– Но вы же не думаете, что они на самом деле борцы за правду и очищение общества от скверны?

– Да что вы, господь с вами, - засмеялась я.
– Самое глупое, что можно предположить. Не принимать же всерьёз их идиотский манифест.

– Слава богу, а то я уж испугался, что вы...

– Что я их в чём-то понимаю, почему они такие и кто они? Понимаю. В том смысле, что знаю – дело не в к лассовой ненависти или желании глистов улучшить этот мир. Там любая история, скорее всего, очень индивидуальна и имеет отношение исключительно к личн ой судьбе каждого конкретного... г листа .

– Вы не представляете себе, насколько вы правы! Я пришёл к той же мысли, только намного позже. Когда узнал больше. Очевидно, вы намного ближе ко всему этому, я имею в виду, к сетевой жизни, к интернету, а у меня никогда не было времени и желания.

Всю ночь Вадим провёл за компьютером, изучая врага. Делал выписки, закладки, пометки, скрины... К четырём утра ему удалось собрать довольно значительное досье на сайт и его обитателей. Разумеется, только из того, что было в открытом доступе. Для более сложных операций в интернете у Карлова в штате фирмы работали специальные люди. Сам же он выделил основных "фигурантов", интересовавших его больше других. Своими выступлениями они просились "на карандаш" и будто молили о внимании упорством и частотой появления в поле зрения. Что ж, нынче Вадим стал отзывчивым на подобные просьбы. В специально созданной папке под невинным названием "Ответить", несущим в данном случае угрожающий смысл, появилось около десятка имён, вернее, ников. А ещё точнее, как говорил Жеглов, "кликух поганых". С этим предстояло работать.

Вадим знал, на кого взвалит поручение, хотя был убеждён, что на самом деле делов-то на копейку. Тем более для юриста такого уровня. Юрий Горелик, давний друг уже более двадцати лет, самый надёжный человек - ЮрЮрыч, как его прозвали в те самые годы, Юрист Юрьевич, ЮрЮрыч... Вадим написал ему подробное письмо, к которому прикрепил всю сделанную работу. Один клик - и раньше Карлов подумал бы так: "Отныне это не моя проблема!". Но не теперь. Легче не стало, просто появилось обнадёживающее ощущение, что теперь он не один в поле воин. И что половина дела сделана.