Путь хирурга

Ситуация была — на грани. Я понимал, что Астахову придется идти против своей воли и собственного авторитета, чтобы помочь Владиславу. Но другого пути сейчас у него как будто бы и не было.

Что ж, посмотрим, насколько он готов наступить на горло своей гордости. А пока что я просто ждал, спокойно и холодно глядя в его глаза.

Астахов еще немного помолчал, будто надеясь, что если потянуть время, то ситуация разрешится сама собой. Но потом…

— Отпустите его, — нехотя бросил он близнецам.

Я заметил, как дернулся уголок его рта, будто он проглотил что-то очень кислое. Очевидно, решение далось ему через силу, вопреки всем внутренним желаниям. Братья удивленно выпучили глаза, явно ожидав иного исхода.

— Учитель, но ведь… — начал было Роман, пытаясь протестовать.

— Я сказал: отпустите, — оборвал его Астахов.

Ослушаться приказа Ивлевы не посмели. Роман с пренебрежением схватил Владислава за шиворот и оттолкнул от себя. Тот тяжело рухнул на землю, не успев выставить руки.

Владислав застонал, рана снова открылась — кровь закапала на пыль под ногами.

— Ладно, пусть сам сдохнет, — презрительно бросил Рома.

Я шагнул к Владиславу и быстро присел рядом, внимательно осматривая его. Рана выглядела скверно, кровь не останавливалась, его лицо совсем посерело. Владислав часто дышал, глаза его мутнели.

Я поднял взгляд на учителя.

— Помощь окажете?

— Как только он получит статус ученика, — ответил Астахов.

Я мгновенно понял, куда он клонит. Чтобы стать учеником официально, нужно получить одежду и имя. А пока этого не произойдет, Владислав — никто.

Хитро.

Учитель, получается, формально не нарушает устав приюта, а Влад при этом гарантированно умирает без посторонней помощи.

Астахов молча выдержал мой взгляд, явно читая в нем все, что я сейчас думал о нем и его «благородстве».

Он повернулся к близнецам.

— Уведите остальных сбившихся в барак.

Братья мгновенно подчинились и начали резкими окриками гнать сбившихся. Я молча наблюдал за этим, чувствуя, как внутри меня крепнет злость и презрение одновременно.

— Я вижу, Демид уже показал тебе наш приют. Теперь настало время официально стать полноправным учеником и получить имя. Сделаем это вечером. А пока… карантин продолжится, и энергетические потоки всё ещё заблокированы. Имей это в виду.

Говорил он это я издевкой. Ясно давал понять, что у меня нет шанса исцелить Владислава даже при всем желании. Отличный способ избавиться от лишних проблем.

Астахов повернулся и ушел, не сказав больше ни слова. А я остался рядом с Владиславом, понимая, что ситуация резко ухудшилась. Теперь именно на мне лежала полная ответственность за его жизнь.

— Потоки снова заблокировали…

До меня донеслись возмущенные перешептывания близнецов.

— Второй раз за неделю. Такого никогда не было…

— И ведь все началось после появления этого урода…

Что тут скажешь? И без их комментариев я прекрасно понимал, что события последних дней были далеко не просто совпадением.

Я осторожно помог Владиславу встать и принять более устойчивое положение. Сам он уже никуда не дойдёт. Я подхватил его под руки, поддерживая, чтобы не упал, и оглянулся на Демида. Тот стоял, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, явно не горя желанием вмешиваться.

— Может, поможешь? — бросил я ему, чувствуя раздражение от его нерешительности.

Демид нервно сглотнул и шагнул ко мне неохотно, будто я просил его прыгнуть в ледяную воду.

— Ты понимаешь, что толкаешь меня в пропасть? — зашипел он, всё-таки помогая мне придерживать Владислава с другой стороны.

— Если ты еще не понял, ты уже давно находишься в пропасти, — не удержался я.

Демид пропустил мои слова мимо ушей.

— Куда ты его собрался вести в таком состоянии? — спросил он.

— А как ты думаешь, куда ведут человека, которому нужна срочная медицинская помощь? — с притворным терпением ответил я.

Лицо Демида вытянулось, а глаза расширились от ужаса.

— Только не говори, что в медпункт…

— Именно туда, — отрезал я. — Других вариантов нет.

Демид явно хотел что-то возразить, но все же промолчал. Он прекрасно понимал — магические потоки заблокированы, и помочь Владиславу сейчас можно только «запрещенной» медициной.

Мы быстро, но осторожно тащили Владислава в сторону медпункта. Он висел у нас на руках, тяжело дыша и тихо постанывая на каждом шагу. Демид то и дело оглядывался, явно ожидая, что нас вот-вот заметят.

— Ты же понимаешь, что будет, если узнают, что ты поволок его сюда? — нервно прошипел Демид, вздрагивая от любого постороннего звука.

— Лучше скажи мне, что хотели сделать близнецы? — я сменил тему.

— Ты про двойной удар? Это особенность у единоутробных. Они могут объединять потоки энергии, усиливая друг друга. Я тебе потому и говорил не лезть, когда их двое!

— Хочешь сказать, если бы их было трое, то я бы уже валялся без сознания? — саркастично уточнил я.

— Именно так, — нервно кивнул Демид, снова оглядываясь. — Тройняшки — это вообще катастрофа. Могут в ноль выжечь противника за секунды.

Я мысленно отметил эту информацию. Значит, у каждого из братьев — индивидуальный энергетический потенциал, но в связке он ократно возрастает.

— А остальные тоже могут такое провернуть? — спросил я.

— Нет, конечно, — заверил Демид. — Это чисто фишка единоутробных, врожденная способность.

Полезная информация. Возможно, всё-таки есть какой-то способ искусственно объединять потоки, чтобы увеличивать свою мощь. Обязательно нужно будет попробовать что-то подобное самому. Ну, это когда Влад перестанет умирать у меня на руках.

Мы, наконец, подошли к медпункту, и я осторожно толкнул дверь ногой, открывая проход. Быстро сбросил с койки груду старых простыней и осторожно уложил на нее Владислава. Тот тихо застонал, лицо его блестело от пота.

Демид стоял рядом, белый как мел, и нервно кусал губы.

— Я же тебе говорю, если учитель узнает, тебе несдобровать, — он смотрел на меня с отчаянием.

Я не обратил на него внимания, полностью сосредоточившись на Владиславе. Аккуратно раздвинул края окровавленной робы, открывая рану на боку. Рана была глубокая и уже начала гноиться. Края покраснели, наверняка от падения в песок, воспаление явно набирало обороты.