Путь к тишине. Часть 2

Мишель подняла голову:

— Ты так говоришь… Ведь ты тоже потеряла мужа.

— Да. Потому я тебе все это и говорю. Это был мой пятый муж, но я переживала потерю, как в первый раз. И знала — знаю — пока я храню память и живу дальше, будущее принадлежит мне. Если однажды я не смогу пережить, оставить в прошлом свою потерю, я потеряю свое будущее. Себя. Понимаешь?

Мишель кивнула. Потом вытерла слезы, вздохнула и сказала:

— Но это так тяжело…

— Никто и не говорит, что это легко. Ну что ж, давай собираться. Скоро приедет Адам…

*

Митос предложил им поехать всем вместе, но Кедвин отказалась. Иметь под рукой свою машину было спокойнее.

Теперь они ехали следом за «ровером» Митоса; вернее, Адама Пирсона, им предстояло появиться в обществе, и маска снова была на месте. Ну да, Адам Пирсон возник не вчера, в этой ипостаси Митос прожил не год и не два.

Мишель задумчиво смотрела в окно, явно не слишком желая отвлекаться на разговоры. Кедвин ее не тревожила, ей хватало собственных мыслей и забот. О Митосе. О МакЛауде. Больше, наверно, о МакЛауде.

Помнился последний с ним разговор и чувство болезненной беспомощности и разочарования при виде жалкой карикатуры на человека, которого она знала прежде.

Что с ним случилось? Почему он не расскажет ей? Почему так боится Кассандры?

Может быть, дело как раз в Кассандре?

Из всего, что Кедвин видела и слышала сама, напрашивался очень простой вывод: разгадку можно найти иначе. Митос наверняка знает, что происходит с МакЛаудом, или о чем-то догадывается. Нужно только суметь убедить его этим знанием или догадками поделиться.

Почему МакЛауд так настаивал на том, что Митос — негодяй, при этом не предъявляя никаких оснований для подозрений? Что такого он знал о Старейшем Бессмертном, о чем не мог рассказать?

Собственный интерес Кедвин к Митосу не ограничивался выяснением обстоятельств его конфликта с МакЛаудом. Что бы там ни говорил Горец, ничего отталкивающего Кедвин в нем пока не обнаружила.

Даже наоборот.

*

Ворота, преграждавшие дорогу, а за ними старинный дом, выросли у них на пути как по волшебству. Миновав ворота, они медленно подъехали к дому и остановились на площадке, где уже стояло несколько автомобилей.

Кедвин и Мишель, следуя примеру Митоса, вышли из машины и огляделись.

— Приятное место, — заметила Кедвин.

— Очень приятное, — согласился Митос, поворачиваясь к дому. — А вот и хозяин!

Невысокий полноватый человек торопливо спустился с крыльца и, радушно улыбаясь, направился им навстречу.

— Адам! Ну наконец-то! Мы уже начали беспокоиться, не случилось ли что в дороге… Это и есть твои спутницы? Ты нас представишь?

Он так и лучился добродушным весельем. Глядя на него, Мишель невольно улыбнулась — действительно, очень симпатичный человек.

Хозяин переключил свое внимание на Кедвин:

— Позвольте представиться: Франсуа Леру. Наслышан о вашей красоте, но лучше один раз увидеть. Мадам Джармел, правильно?

— Кедвин Джармел, — сказала Кедвин, протягивая руку.

— Очень, очень рад, — он поцеловал ей руку и, выпрямившись, повернулся к Мишель. — А вы, наверно, мадемуазель Уэбстер.

— Можно просто Мишель, — сказала Мишель, не любившая церемоний.

— Очень рад.

Леру и ей поцеловал руку, потом слегка пожал, накрыв своей ладонью, и, перестав улыбаться, понизил голос:

— Адам сказал, что вы нуждаетесь в покое и уединении. Не беспокойтесь, это место — то, что вам нужно.

Он заговорщицки подмигнул и добавил уже веселее:

— Но вы не будете слишком жестоки и не лишите нас вашего общества за ужином?

— Конечно, нет, — сказала Мишель, улыбнувшись. Этот человек определенно был ей симпатичен.

— Ну что ж, идемте.

Леру повернулся к дому и сделал приглашающий жест.

Они все вместе поднялись на крыльцо и вошли в просторный холл, где их ждал невозмутимого вида пожилой человек в безупречном темном костюме с галстуком.

— Это Жан-Пьер, наш, как раньше говорили, дворецкий, — представил его Леру. — Он вам все покажет и расскажет. А я, с вашего позволения, вас покину. Увидимся за ужином.

Он откланялся и исчез, так же стремительно, как перед тем появился.

Жан-Пьер величественным жестом пригласил их следовать за собой:

— Прошу.

*

Комната Мишель понравилась.

Собственно, это были две комнаты — небольшая гостиная и спальня, и еще ванная, маленькая, но удобная и, как и все прочее, изысканно отделанная. Вся обстановка в доме навевала приятное ощущение возврата в прошлое. Век в девятнадцатый…

Мишель посмотрела в окно на чистый, не запятнанный порождениями цивилизации пейзаж, и подумала, что старшим Бессмертным это место наверняка должно быть по вкусу. Как путешествие во времени.

Она поплескалась под душем и переоделась. Она не слишком любила все эти вечерние туалеты и высокие каблуки, но здесь просто невозможно было выглядеть иначе — настолько сильным было ощущение возврата во времена, когда не знали джинсов и брючных костюмов. Так что она решила последовать одному из очень полезных наставлений, полученных еще от Аманды: если хочешь чувствовать себя уверенно, не нарушай своим видом гармонии места, в котором находишься. Платья и туфли она захватила в нужном количестве. К тому же (и это само по себе радовало) здесь не нужно было постоянно таскать с собой меч.

Одевшись, она решила посмотреть, как устроилась Кедвин.

*

Закончив разбирать вещи, Кедвин достала из чемодана небольшую, с ладонь, деревянную шкатулку и открыла ее. Полюбовавшись содержимым шкатулки, поставила ее на каминную полку. Огонь в камине не горел, он был еще одной декорацией. Самое подходящее место.

Потом ушла к окну и долго смотрела на неяркий, но чистый и свежий пейзаж.

Это место ей определенно нравилось.

Негромкий стук в дверь отвлек ее от воспоминаний.

— Да? — сказала она, оборачиваясь.

— Извини, я не помешал?

Митос, уже переодевшийся к ужину, протиснулся в приоткрытую дверь и аккуратно притворил ее за собой. Кедвин невольно улыбнулась про себя — удается же ему изображать такую незаметность!

— Как настроение?

— Прекрасно, — сказала Кедвин. — Входи, присаживайся. Знаешь, это действительно очень симпатичное местечко. Настраивает на приятные мысли. Говоришь, ты уже здесь бывал?

— Ну да… Мы с Леру познакомились, когда я еще учился в университете, — он пересек комнату и уселся в кресло, сразу будто слившись с ним. — Насколько я помню, сегодня будет просто ужин и знакомство, а завтра настоящая вечеринка. Кстати, здесь отличный гимнастический зал, есть где с утра размять кости.