Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Путь к тишине. Часть 2
Шрифт:

— Сначала я просто не мог. Согласись, мне тоже надо было все это пережить, а на его сочувствие рассчитывать теперь не приходилось. Все мои дальнейшие попытки хоть как-то восстановить отношения воспринимались как попытки извиниться. И никаких мыслей о том, что мне тоже нелегко! Заслужил — получай, и весь сказ! Это совсем не то, чего я хотел. — Он помолчал, потом спросил: — Надеюсь, теперь ты сама понимаешь, почему мне так важно было, чтоб ты услышала эту историю не от Кассандры и не от МакЛауда? Я не хочу повторять снова ту же ошибку.

— Да, понимаю, — отозвалась она. — Но я-то не МакЛауд.

— И, тем не менее, такие вещи лучше узнавать из первых рук. — Он оттолкнулся от подоконника,

пересек комнату и остановился у камина. — Я не прав?

— Прав. — Она улыбнулась и снова уселась в кресло. — Вот только я теперь не имею понятия, что со всем этим делать.

— Конечно, не имеешь. Потому что это еще не все.

— Как, и это еще не все?!

— Что поделаешь, последние годы были весьма насыщены событиями. Так вот, я не видел его, пока однажды ночью ко мне в номер не явилась Аманда…

В эмоциональные детали столкновения со Стивеном Кином он вдаваться не стал, так что рассказ получился не слишком длинным.

— …Ну вот, а потом он наконец-то соизволил объяснить нам с Амандой, что, собственно, произошло. Так, будто мы изначально слишком тупы или слишком непорядочны, чтобы уяснить его высокие мотивы. В которых, прошу заметить, на сей раз не было никакой особой высоты. Божий суд в виде поединка — одно из самых лицемерных оправданий права сильного… И мне, и Аманде известны были случаи, когда в подобных обстоятельствах Бессмертные просто бросали мечи, отдавая себя на милость того, перед кем чувствовали вину. Тот Дункан МакЛауд, которого знала Аманда, вполне мог поступить именно так. Причем молча, не заставляя друзей сходить с ума от тревоги и не объясняя постфактум свысока, что они просто неверно поняли его намерения. Надежду внушало только то, что он вообще снизошел до разговора.

— Да, странно. — Кедвин потерла лоб. — Знаешь, эти истории становятся все более невероятными… Если бы я сама не участвовала в последних событиях, я бы тебе не поверила. Да еще эта стычка с Кином… Может быть, всему виной его преувеличенное чувство справедливости?

— Справедливости? — Митос, кажется, не знал, смеяться ему или злиться. — Хорошо, давай посмотрим. Мы с ним оба Бессмертные, у нас обоих есть о чем жалеть в прошлом. Он не любит ворошить прошлое без повода, — и это вполне естественная забота о своем спокойствии и о спокойствии своих близких. Я не люблю ворошить прошлое без повода, — и это преступная ложь, попытка выдать себя не за того, кто я есть на самом деле. У него отняли женщину, которую он любил, и он благородно пожертвовал своими и ее чувствами, дабы не допустить раздора, в чем не преуспел, и в итоге потерял ее и вынужден был убить родственника. У меня отняли женщину, которая не была мне безразлична, и я вынужден был подчиниться, чтобы не дать ее убить, и она до сих пор жива, но я бессовестный трус, неспособный защитить тех, кто мне дорог. Его прошлое вернулось, и он принимает как должное поддержку и сочувствие друзей. Мое прошлое вернулось, и я был немедленно лишен не то что сочувствия, но даже элементарного права дать свое объяснение случившемуся. Он сражался, победил, и по традиции признается невиновным. Я сражался, победил, и мне милостиво дозволяется попытаться вернуть утраченное доверие… Если ты видишь здесь какую-то справедливость, объясни мне, бестолковому, в чем она состоит!

Кедвин, глядевшая на него во все глаза во время страстного монолога, кивнула:

— Да, конечно. Никакой справедливости здесь нет. Но ты меня, честно говоря, снова удивляешь.

— Чем же? — спросил Митос.

— Скажи, какую часть правды ты сейчас мне рассказываешь?

— Что?! Ты хочешь сказать, что я пытаюсь тебя обмануть?

— Нет. Но ты говоришь не все.

— Я излагаю факты и объясняю свои

мотивы, — сдержанно произнес он. — Сторонником душевного стриптиза я никогда не был.

— А я пытаюсь и никак не могу понять, стараешься ты казаться хуже, чем есть, или лучше?

Он немного помолчал, потом глухо спросил:

— Какого ответа ты ждешь?

— Никакого.

Она встала и, подойдя, остановилась прямо перед ним.

— Мне интересно, а сам-то ты знаешь этот ответ?

Он смотрел на нее молча, и она, улыбнувшись про себя, вздохнула:

— Что ж, оставим это, скоро ужин. Я пойду навещу Мишель…

*

Мишель ужинать в общий зал не пошла. Она лежала в постели, отвернувшись и укрывшись одеялом чуть не с головой.

Кедвин не стала ее тревожить. Пусть. Сама же спустилась в зал, сразу нашла хозяина и попросила отнести ужин ей в комнату. Леру, как видно, привыкший к такого рода странностям, только кивнул. Кедвин мысленно усмехнулась — везет же ему на страдающих душевными хворями Бессмертных!

За общим столом ни на какие задушевные разговоры рассчитывать не приходилось. Кедвин воспользовалась случаем обдумать и взвесить то, что уже услышала. Картина вырисовывалась очень и очень сложная. Нет, подробности биографии Митоса ее не шокировали. Разве что лишний раз заставили восхититься его великолепным умом. Не каждому под силу буквально из ничего создать такую живучую легенду. Ну а об остальном — кто она, чтобы судить? Это все дело его совести, если у него еще есть совесть.

Нет, беспокоило Кедвин другое.

Она и до приезда сюда знала, что с Дунканом МакЛаудом творится неладное. Теперь это было уже не просто смутное ощущение.

Предположение, что Митос лжет, изображая себя ангелочком и сваливая все проблемы на МакЛауда, она даже не рассматривала. Что угодно, только не ложь! Хотя МакЛауд-то как раз и говорил, что он лжец и лицемер. Основывалось это мнение, по-видимому, исключительно на впечатлениях от приключений в Бордо; беда в том, что Кедвин, зная то, что знала, делала совсем другие выводы.

Наверняка Митос и сейчас говорит не все.

Излагает факты! Излагать факты можно очень по-разному. Кассандра ведь тоже наверняка говорила только о фактах, а в результате МакЛауд не верит ни одному слову бывшего друга. Но вот почему так получилось? Или Митос в своем рассказе пропустил нечто действительно важное? Хотя рассказ еще не закончен, не стоит спешить его в чем-то подозревать или упрекать. Во всяком случае, специально искать повод обвинить его в обмане Кедвин не хотелось. Зачем?

Хотя Кассандра, к примеру, уже намекала, будто она, Кедвин, ищет оправданий действиям Митоса потому, что влюбилась в него. Может быть, и влюбилась, с кем не бывает, но решить, что это может повлиять на ее способность оценивать ситуацию!..

Или Кассандра сама дура, или старательно делает дурака из МакЛауда.

Оставался вопрос — как он мог так подпасть под ее влияние? Или в самом деле случилось еще что-то, о чем Митос просто еще не успел рассказать?

*

— Ну как, есть настроение слушать дальше? — спросил он, когда они после ужина снова поднялись в комнаты, на сей раз ее.

— Более чем, — с готовностью откликнулась Кедвин, усаживаясь в кресло. — Разговор с Мишель придется отложить назавтра… Так что выкладывай. Полагаю, до самого интересного ты еще не добрался. Если я поняла правильно, после стычки со Стивеном Кином ваши отношения начали как-то налаживаться?

— Я тоже так думал, — вздохнул Митос, присаживаясь на подоконник. — Он, конечно, вел себя по-свински, но уже начал снова со мной разговаривать. Мы снова ходили в бар к Джо…

Поделиться с друзьями: