Путь служанки

Фуча Фухэну стало еще любопытнее.

– Ваше величество, а кого вы разыскиваете?

Неужели императора заинтересовало хоть что-то, помимо докладов? Или, вернее сказать, кто-то. Интересно, это мужчина или женщина, из дворца или за его пределами?

– Забудь. Не будем о ней. – Неожиданно Хунли бросил ему свиток. – Взгляни на это.

Фуча Фухэн глянул и тут же нахмурился.

– Это же… Чжун Юнтань обвиняет командира охранного пехотного отряда Ошаня в получении взятки в десять тысяч лянов серебра.

– И не только Ошаня. Он так же донес и на Чжан Тинъюя! Тебе не кажется, что что-то здесь нечисто?

– Чжун Юнтань – протеже господина Ортая, – ответил Фуча Фухэн. Он почуял неладное. – Этим донесением Ортай прямым текстом объявляет войну Чжан Тинъюю, причем пытается разобраться с ним руками вашего величества.

Хунли издал короткий холодный смешок.

– Оба занимали высокое положение при дворе моего отца, поэтому я долго их терпел, но чем они мне отплатили? В прошлом году Лю Тунсюнь подал жалобу на Чжан Тинъюя, обвиняя его в том, что в уезде Тунчэн половина чиновников носят фамилии Чжан и Яо. Я думал, он преувеличивает, но теперь все больше убеждаюсь в обратном. Что до Ортая, его второй сын – Оши – после смерти своей первой жены слишком быстро взял новую, да еще и дочь придворного советника Гао Биня [76] , и таким образом вдобавок породнился с благородной супругой Хуэй. Что, по-твоему, они намерены делать?

76

Гао Бинь – отец благородной супруги Хуэй.

Он говорил все громче, голос его все больше напоминал раскаты грома. Судя по всему, император на самом деле был в гневе.

А когда такое происходило, слетало очень много голов.

– Я понимаю ваше беспокойство, – успокоил императора Фуча Фухэн. – Но сейчас ханьцы по большей части поддерживают Чжан Тинъюя, в то время как маньчжуры примкнули к Ортаю. И речь не только о чиновниках среднего и высшего рангов, даже наместники и те разделились. Чтобы потеснить Чжан Тинъюя и Ортая, нужно дождаться подходящего момента.

– Я уже достаточно ждал! – Хунли внезапно вскочил со своего кресла и случайно смахнул со стола чашку. Брызги чая билочунь [77] попали на его одежду, но император этого не заметил. – Ловишь бандитов – начинай с главаря. Я вызову великого князя И, великого князя Хэ, придворного советника Ортая, а еще Чжан Тянъюя, Сюй Бэня и Нэциня на открытый судебный процесс и отрублю голову Ошаню! Фухэн, поручаю это тебе!

Один был монархом, а второй – его подданным.

77

Разновидность зеленого чая, обладает сильным ароматом, производится в провинции Цзянсу.

Даже если Фухэн и хотел его отговорить, император уже принял решение, и начальнику стражи оставалось только подчиниться.

Через некоторое время Хунли успокоился и с досадой посмотрел на мокрое пятно на одежде.

– Ли Юй!

– Ваш слуга здесь!

Увидев, что одежда повелителя намокла, евнух пришел в ужас, тотчас махнул кому-то – и несколько евнухов внесли ярко-желтые чистые одежды.

Ли Юй лично помогал Хунли сменить наряд.

Неожиданно император вздрогнул, прижал руку к шее, а затем отвел ее. На ладони алела капелька крови.

Лицо Ли Юя на глазах стало белее снега, ноги ватными, он едва не рухнул на колени:

– Ваше… Ваше величество…

Фуча Фухэн мгновенно оказался рядом с императором и заслонил его собой. Взгляд стражника метался по всей комнате, задерживался на каждом столе и стуле, на каждой щели в стене.

– Здесь нет убийц, – раздался голос Хунли за его спиной. – Это просто…

Фуча Фухэн повернулся и увидел, что Хунли стянул с себя одеяние. Между пальцами он вертел тонкую серебряную иголку. Император рассматривал окровавленное острие:

– В придворной мастерской совсем страх потеряли.

В каждом слове сквозил лютый холод.

Фуча все же позволил себе вмешаться:

– Это просто оплошность придворной мастерской, у них не было намерения вредить вам.

Не дожидаясь, пока Фухэн договорит, Ли Юй подполз к ногам Хунли:

– Молю, пощадите, ваше величество! Это слуги из придворной мастерской допустили такую непростительную ошибку! Разве можно быть такими растяпами? Ранить самого императора! Такое нельзя оставлять безнаказанным! Ваше величество, только прикажите, я их из-под земли достану, они понесут суровое наказание!

Двери вышивальной мастерской распахнулись, едва не слетев с петель.

Внутрь устремилась целая толпа евнухов во главе с У Шулаем. Лица их не предвещали ничего хорошего.

– Которая? – У Шулай окинул взглядом служанок, взгляд его был обжигающе холодным.

Все девушки с беспокойством уставились на У Шулая. Под таким взглядом было трудно даже дышать.

– Это она, – сказала матушка Чжан, указывая на кого-то.

Все проследили за ее жестом. И увидели белое почти до синевы лицо Линлун.

– Схватить ее! – И два евнуха бросились к девушке.

– Нет, не надо! Отпустите меня! – кричала Линлун. Она знала, что живой ей не уйти. Она извивалась змеей, пытаясь ускользнуть из цепких рук евнухов, вокруг летали пяльцы, рухнуло несколько столов. – В чем я провинилась? Почему меня схватили? Управляющий У, вы не можете так со мной поступить! Объясните, в чем моя вина?

– В чем вина? – рассмеялся У Шулай. – Тебе доверили подготовить наряд для его величества. Ты была настолько беспечна, что оставила иглу в воротнике! Понимаешь, что это значит? Твоя оплошность может быть расценена как заговор против императора. Тогда все наши головы полетят с плеч!

– Игла? Какая еще игла? Первый раз слышу! Постойте-ка. – Сначала Линлун растерялась, но быстро сообразила, что к чему.

Среди всех служанок только одна сохраняла абсолютное спокойствие.

Она словно заранее знала, что случится, и теперь, слегка улыбаясь, с неподдельным интересом наблюдала за развитием событий.

– Ты! – с тревогой и злостью закричала Линлун. – Это все ты! Вэй Инло!

В этот момент она почувствовала себя мухой, которая угодила в тонкую и прочную паутину, и чем больше она будет трепыхаться, тем сильнее увязнет.

– Управляющий У, эта одежда не моих рук дело! Ее Вэй Инло сшила! – Дело приняло такой оборот, что врать больше не имело смысла. – Это она была небрежна! Нет! Она нарочно оставила эту иглу, чтобы подставить меня!

У Шулай нахмурился и взглянул на Вэй Инло.

– Что за чушь! – подала голос матушка Чжан. – Ты сама принесла мне одеяние, сказала, что ты его сделала, а теперь зачем-то Инло приплетаешь.

– Матушка Чжан, вы… – только и смогла выдавить Линлун. На ее глазах рушилась последняя надежда.