Путь Стратега 8. РеалРТС

После трофеев следовал белый бык для жертвоприношения с позолоченными рогами, которого сопровождали жрецы из храма Теуса и Клепсиды. Во время триумфа в жертву нужно было принести именно быка. Также существовала малая форма чествования военного успеха — овации. Для них было достаточно жертвоприношения овцы. В Империи, а до этого Республике никогда не клали на алтарь людей. Публично казнить преступников? Без проблем. Сражения рабов насмерть? Дайте ещё! Но именно жертвоприношение человека с целью получения какого-то магически-мистического эффекта шло вразрез с традициями. Как мне говорил Кастелиус Орет: жертвенная кровь размывает фундамент власти. Поэтому сегодня на убой вели быка.

Далее должны были идти важные пленники, но с ними в данном конфликте тоже был пробел. Сдаваться из лидеров проклятых войск никто не желал. Поэтому ограничились тем, что остатки костей Вестника и Белквергоста привели в порядок и провезли на телегах как диковинки. Кстати, удивительно, но даже знатных пленных, если и казнили, то в основном непублично. Это сильно отличало Империю от Ти-Шадая, где всяких опальных сановников, принцев и наложниц регулярно страшно убивали при большом стечении народа.

Потом шли два десятка ликторов с копьями в одной руке и лавровыми ветвями в другой.

Затем храмовые танцоры, танцовщицы и музыканты. Не абы какие фрилансеры, плясавшие по тавернам, а специальные люди, выступавшие на религиозных мероприятиях.

И вот наконец после них ехала моя колесница в сопровождении охраны. Предыдущая процессия как бы должна была подчеркнуть мою крутость. Подготовить народ к появлению триумфатора и наглядно показать почему этот мужик большой молодец.

(Триумф императора. Современная иллюстрация. Насчет того носили ли доспехи во время триумфа -встречал разные версии. Я выбрал вариант именно с торжественными одеждами, так как он шел и самых, с моей точки зрения, адекватных источников. Но, вероятно, традиции менялись со временем)

Сам я стоял на торжественном транспорте один, однако по дороге к городу надо было подобрать ещё одного пассажира. Им был фламин Сандоса Кастелиус Орет. Жрец, подаривший мне Итку и напророчивший скорую кончину. Орет служил Сандосу. С семейством Иворна это божество никак связано не было. Просто названия похожи. Сандос — бог мертвых, погребений и подземного мира. В Империи его почитали, но старались часто не упоминать. По традиции во время триумфа фламин или другой жрец Сандоса сопровождал полководца до самого конца пути.

— Доброго дня, фламин, — почти по-дружески поприветствовал я.

— Склоняюсь перед Теусом воплощенным и торжествующим, — формально ответил Орет.

Похоже он целиком был сосредоточен на исполнении религиозной функции и лишних разговоров вести не собирался. Ладно. Поговорить я мог со своими героями.

Гинд сопровождал колесницу как один из венаторов, а Ноций ехал за ней на коне. Дети триумфатора по традиции следовали за ним верхом. Такое вот военно-семейное мероприятие.

«Как много людей. Никогда не думал, что их так много», — мысленно обратился ко мне Ноций благодаря моей способности «Откровение».

«Да. А когда-нибудь станет ещё больше. Мы победили… благодаря твоей маме. Эпоха людей продолжается. Они все вокруг живы усилиями нас троих, а также войск, которые шагают за тобой».

За Ноцием, действительно, маршировали центурии легионов. Те, кто за свою доблесть или по жребию получили честь топтать камни мостовых Великого Города, находясь в центре внимания толп. А толпы уже собирались.

Улицы, улочки, крыши домов, стены, холмы, все было заполнено людьми, которые наблюдали за торжественным шествием. Такое скопление народу могло бы стать отличной возможностью избавиться от моей персоны. Однако предсказатели типа Кастелиуса не видели дурных знамений и множество тайных агентов самых разных имперских сил обеспечивали мою безопасность. Очень уж многим было выгодно, чтобы я таки заборол Шадд. Вот дальше… Дальше я уже становлюсь не самой удобной персоной для части имперских элит, но пока меня надо холить и лелеять.

Пехота шла, чеканя шаги. Торжественная процессия ползла к городу. Ворота уже были распахнуты. Дорогу по обеим сторонам обступили простолюдины, размахивающие ветвями, дикими цветами, какими-то красными тряпками.

— Торжествую! Я торжествую! — несся со всех сторон традиционный клич во время триумфа.

Давно он не звучал в Реге. Эхо этого клича разносилось над толпами и всплеск эмоций нарастал как волна во время шторма. Люди хотели верить, что самое худшее позади.

Победа! Виктория! Торжество!

Показатели морали у простых людей и воинов зашкаливали. Даже черепа чудовищ не пугали, а вызывали восхищение смешанное с гордостью.

И вот впереди оказались распахнутые ворота города под защитой двух башен. Колесница чуть замедлилась. Я распрямился, хрустнув плечами. Кастелиус Орёт втянул правую руку как можно выше, поднимая над моей головой золотой дубовый венец. Да. Триумфатору полагалось аж две короны. Одна на голове, а другую ещё держали над ним.

Колесница проехала в ворота. Толпы взорвались криками.

— Слава! Слава! Я торжествую! Вечная слава Михаиру!

И многое ещё звучало в этом гомоне. Сквозь этот шум едва прорывался голос Кастелиуса Орета. Фламин Сандоса повторял одну и ту же мрачную фразу:

— Помните о смерти.

Это тоже было частью традиций. Чтобы триумфатор не забывал — он стал воплощением божества на земле лишь временно и все ещё смертен. Таков порядок вещей.

Процессия добралась до улицы города. Она казалась довольно узкой в сравнении с проспектами моего прошлого мира. На крышах двух-трехэтажных домов скопились граждане, с восторгом встречающие наше праздничное шествие.

Шагавшая вслед за моей колесницей пехота производила впечатление. Начищенные доспехи без вмятин. Сплошь сегментаты и чешуя. Кольчуги, конечно, тоже попадались, но в основном у превенторов. Чистые новенькие щиты. Ярко-красные с золотистыми сигнумами.

— Прячьте женщин! Привели вам лысого развратника! — громко объявил Ган Тарион, стараясь перекричать гомон толпы.

Это была ещё одна традиция триумфа, сохранившаяся со времен Республики. Идущие за победителем войска чередовали прославляющие возгласы с песнями и шутками в основном похабного содержания. Не оскорбительные, а скорее угарные.

— И наш стратег, он взял разбег

Ворвался в гущу раньше всех

Рубил, кромсал, споткнулся упал

Но даже лёжа воевал!

Подобный контент вызвал у горожан бурные восторги. По по крайней мере у тех, кто умудрялся что-то расслышать сквозь общий шум толпы.

Кроме кадровых частей легионов мне удалось согласовать проход двух сотен ауксилариев и нескольких десятков союзников из кербрийцев во главе с Ориной.

Некоторые из отцов-сенаторов высказывались резко против, несмотря на то, что прецеденты участия союзников в триумфах уже имели место быть. Для этого требовалось соблюдение двух условий: чтобы союзников было сильно меньше чем своих, а также значительность их вклада в победу. Оба Условия были выполнены. Однако тут сыграл роль пол дочери Геора. Видимо, с точки зрения некоторых сенаторов, такой мой ход мог быть воспринят населением как потакание любовнице.