Путь Стратега 8. РеалРТС

Мощнейшее антимагическое поле накрыто летающую крепость. Она накренилась и через секунду полетела вниз. Я двинулся за ней, чтобы эта штука не сумела остановиться. Впрочем, моё антимагическое поле способно не просто подавлять колдовство, а при должной мощности оборачиваться его вспять. Полагаю, это могло нанести древнему волшебному механизму непоправимый ущерб.

Когда я понял, что крепости уже не спастись, то перестал преследовать её. Огромная конструкция рухнула практически посередине священной реки, подняв огромный столб брызг. Ещё долго можно было наблюдать как пузыри поднимаются со дна. Река Айрат бурлила. Шаддинцы на лодках отправились туда в надежде выловить спасшихся. К моему удивлению такие даже нашлись. Вероятно, когда моё антимагическое поле отпустило механизм, то некоторые жрецы использовали свои чары, чтобы спастись.

Однако механизм летающей крепости был потерян. Вероятно, навсегда.

«Ты… Очень-очень неприятный враг, Михаир», — с явной досадой обратился ко мне Келим.

Затем я услышал голос Сандиса. Похоже он транслировал это всему нашему войску:

«Наш славный триумвир Михаир поднялся к небесам и усмирил само солнце, возмущенное колдовством шаддинцев. Низверг их летучую крепость в речные воды. Все для того, чтобы вы могли исполнить свой долг. Сегодня мы начнем подготовку к штурму города».

Глава 17

Два штурма

Разница между осадой и полевым сражением огромна. Казалось бы, в обоих случаях метаются снаряды, идёт вход оружие ближнего боя, защищённые доспехами воины пытаются убить друг друга. Однако за внешними сходствами скрываются глубинные механизмы, работающие совершенно иначе.

Даже самое затянувшееся сражение редко длится дольше нескольких дней. Тогда как долгие осады могут тянуться годами. Разумеется, боевой дух важен и для обороны крепости. Однако чем больше времени проходит, тем сильнее влияние внешних факторов. Запасы еды и воды, численность сторон, архитектура укреплений, болезни, даже погода.

Тягостная осада неприятна всем сторонами конфликта. Защитники заперты, часто ограничены в провизии и ресурсах. Тогда как атакующие вынуждены идти на штурм укреплений, неуверенные, что новый натиск принесёт какой-либо результат, кроме потерь. Их ресурсы тоже ограничены, а линии снабжения перегружены.

При этом защитники, не имея возможности отступить или сбежать, очень часто в случае поражения становятся жертвами жестокости утомлённых и остервенелых атакующих. Полностью вырезанные поселения, разрушенные города, население, поголовно обращенное в рабство. Накалом драматизма осады часто могут дать фору полевым сражениям, хотя их трагедии растянуты во времени.

Перед нами был город Табир с гарнизоном смертников, готовых продать свои жизни подороже. Наверное, худшая цель из возможных.

— Он рехнулся, — коротко охарактеризовал Поций действия моего славного коллеги Иворна Сандиса, войска которого готовились к первому быстрому штурму.

Я ничего не ответил военному трибуну. Тогда тот спросил:

— Мы же не будем в этом учавствовать?

— И отдадим всю славу его общипаным орлятам? — возразил ему другим вопросом Ган.

— Добрый мой друг и товарищ, — усмехнулся Поций. — Есть много способов славно умереть на такой войне, но лезть на стены без подготовки по первой прихоти стратега… — затем Поций сильно понизил голос и полушепотом добавил. — Я начинаю сомневаться, видит ли уважаемый Сандис разницу между войной и гладиаторскими играми. Во имя тёмных глубин задницы Неридии… Мы пришли сюда победить, а не просто красиво сдохнуть.

Я лишь мрачно хмыкнул в ответ. План Сандиса работал. Даже самые стойкие люди задавались вопросом: «Что за хрень происходит?»

— Мы не будем в этом учавствовать непосредственно, — наконец произнес я. — Но поддержать союзников своим присутствием и огнём артиллерии просто обязаны.

Пять тысяч легионеров и две тысячи воинов вспомогательных подразделений готовились к штурму. Там были лояльные шаддинцы, чернокожие наёмники из дальних стран, местные аналоги штрафбатов, набранные из провинившихся воинов, преступников и рабов.

Минотавр Горий с важным видом бродил вдоль стены, крутя над головой обоюдоострый топор. Вот уж кто точно не видит разницы между войной и выступлениями на арене. Правда теперь его зрителями стали враги, которые вместо восторженных криков орали оскорбления. Однако, кажется, минотавр был рад и такому вниманию. Он подмигивал, кровожадно улыбался, демонстрировал мускулы, всячески заигрывая с потенциальными жертвами.

— Тыыыы, даааа тыыыы! — мычаще рокотал его голос, когда он указывал на одного из защитников Табира. — Я тебя запооомнил. Я запооомнил зааапах. Съем твою пееечееь!

Защитники отвечали ему неприличными жестами, но монстр лишь смеялся. Поначалу они также пытались стрелять в него из луков, пращей и стационарных арбалетов. Однако минотавр держался на безопасном расстоянии, а его прочная шкура, защищённая магией, могла выдержать попадания многих снарядов на излёте.

В это время куда более уязвимые человеческие воины империи готовили лестницы для приступа. Ни осадных башен, ни таранов, ни каких-то иных серьёзных инженерных приспособлений у них не имелось. Даже тяжёлые баллисты ещё не были собраны. По стенам города стреляли лишь наши лёгкие орудия, неспособные нанести серьезного урона его укреплениям.

Несмотря на энергичные действия центурионов, мораль многих когорт уже просела. Опытные воины чувствовали, что от всей этой затеи воняет дурной авантюрой.

— Пошевеливайся! Быстро-быстро! — драл глотку средних лет центурион, размахивая узловатой дисциплинарной палкой. — Вам надо просто залезть туда и скинуть вниз сотню обоссаных козопасов! Поднять лестницы!

Однако на лицах легионеров особого энтузиазма я не замечал. План Сандиса по заманиванию врага на наш берег был вполне логичен. Однако вот так слать своих людей на убой ради провокации противника…

Возможно, во мне сейчас боролись два божества войны. Два разных принципа. С точки зрения Забытого это было предательством. Но для Клепсиды такая жертва вполне уместна ради победы. Кто из них был прав? Не знаю.

Однако в кои-то веки даже рад, что рядом присутствует мразь типа Сандиса, способная взять на себя реализацию непопулярных мер.

Впрочем, персонажи наподобия меня в таких планах тоже важны. Такая своего рода игра в плохого и хорошего, только не полицейских, а полководцов. Один портит себе репутацию сомнительными, но потенциально выгодными действиями. Второй же нужен для того чтобы в решающий момент поднять боевой дух войска и повести его к победе. Самым известным мне таким дуэтом были Барклай-де-Толли и Кутузов. Первый, навлекая на себя всеобщий гнев, отступал, заманивая врага вглубь страны. Второй подключился, когда Барклай уже слишком истрепал нервы армии. Вместе они сумели постепенно сломить противника. Надеюсь, у нас тоже получится.