Путь

— А что такое?

— Так, короче, нас же много пацанов было: в один мобиль не влезали, а я Альке мобиль на свадьбу купил…

— Да ну? Бабе? Мобиль? — не поверил Орлан.

— Конечно. Ей папа первый мобиль на восемнадцать лет подарил вообще-то!

— Ох, балует вас Аттал, балует. Не умеет он детей воспитывать, лучше бы не бгался! Ладно, что там дальше, что этот твой Тяпа натвогил?

— Да этот баклан сел за руль Алькиной подарочной мобилки, недешёвой кстати! Туда-то доехали без приключений, и там всё норм, но, когда обратно удирали, он разворачивался и задом ка-а-ак въехал в забор или в столб, не понятно было, темнота. Потом по дороге остановились, посмотрели — а он, оказывается, фару левую разбил и заднее крыло помял, прикинь?! А я сегодня дарить должен был, и чё теперь делать, не знаю!

— Да уж. Ну и ладно, отгемонтигуешь, да потом подагишь, ничего стгашного с Алькой твоей не случится. А чё с Митяем? Газнёс про него туфту?* (Рассказал о нём ложь?)

— Не совсем, — вильнул в сторону Кащей, укорачиваясь от ямы на дороге.

— То есть? Поясни?

— Я только начал это делать и сразу с ним раскусался, — пошла плохая дорога, и мобиль затрясло по выбоинам.

— Давай-ка поподгобнее. Что значит, гаскусался?

— Подрался, можно так сказать.

— И кто кого?

— Никто никого.

— Как такое может быть?

— А вот так! — Кащей снял кепи.

— Ого! — Орлан уставился на синяк.

— До крови разбил, аж память отшибло.

— Чем это он так тебя? Это не бита, не кастет…

— Ножом, обратной стороной, где ручка, железка там.

— Как это было? Он один был или с бгатвой? Твои впгяглись?

— Нет, не впряглись, — яростно фыркнул Кащей. — Зассали все, суки!

— Значит, бгигаду нужно менять, понял? Даже не думай оставлять твагей!

— Да понял я, понял. Короче, с Митяем раскусался и рубловарку Доктора сжёг.

— Ладно, посмотгим, что с этим можно сделать. Плохо, что не газнёс за него туфту.

Кащей скривился, хотел было заявить, что отец так ни в чём ему и не помог, поэтому предъявлять за несделанные дела, вроде как и не имеет права, однако не решился заводить такой базар, тем более, что впереди показался Дворец бракосочетания с толпой поджидающих их людей.

— О! Алиска уже тут!

— И Талька на месте.

— Кто такой Талька?

— Это кличка Аттала.

— Я не знал об этом!

— Ты многое не знаешь, сынок. Давай тогмози. Ну! Чё ты? Вот так. — указал Орлан сыну и закряхтел, вылезая из новенького мобиля, — Здогово, сват! Здогово, невестка!

— Здравствуйте, дядь Слава!

— Опаздываешь, Орланчик!

— Коля, ты как вырядился?!

*

— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — в который раз спросила Колика невеста. — Волнуешься?

— Да ничё я не волнуюсь, — уже раздражённо ответил Колян. — Чё ты пристала? Привет! — подал он руку подошедшему гостю и указал пальцем. — Шампанское в буфете, иди в очередь, там нальют.

Гости, разбившись на группы, вели разговоры. Прекрасная Луиза в ослепительном платье доброжелательно улыбалась всем, постоянно переходила от одной компании к другой до тех пор, пока её под ручку не увела Мария Морозини — жена Микеле Морозини, которого уже обступили гости, уговаривая с ними сфотографироваться. Дож Аквилеи — крупнейшего полиса Союза, привычно красовался и, благожелательно улыбаясь, принимал обожание, впитывая его с тщеславием публичной персоны.

Аттал собрал вокруг себя серьёзных людей и вёл с ними светскую беседу. Не менее могучая кучка образовалась и за спиной Орлана. Чуть позади стоял старик Градский с внуком и несколькими пацанами. Кащей крутил вокруг башкой, озираясь, и даже вздрогнул, когда к ним подлетела полноватая розовощёкая женщина с ярким маникюром и затараторила:

— Здравствуйте, молодожёны! Меня зовут Катарина, и я ведущая брачной церемонии. Именно мне выпала честь повести вас на лодке супружества в мир семейного счастья. Хочу сказать, что я буду безумно счастлива провести торжественный обряд, полный искренних чувств и взаимной любви. Пока вы вместе, вашему кораблю не страшны ни мели, ни бури. Напомню, что в конце мероприятия ваш первый общий документ скрепит отношения, в котором вы принесете клятвы любить друг друга, после чего обменяетесь кольцами верности. Можно ли их получить, кстати?

— Коля! Тебя спрашивают! — одёрнула отвлёкшегося жениха Алиса.

— Чё?

— Тебя спрашивают. Где кольца?

— Какие кольца?

— Обручальные, какие ещё-то?

— А чё ты у меня спрашиваешь? Спроси у распорядителя. Щас! — Он повертел головой. — Дашка, эй, Дашка, иди сюда! Иди!

— Да, Николай Вячеславович, что угодно?

— Кольца передай вон этой, комон!

— Но ведь… Ведь у меня нет колец, — растерялась распорядитель.

— Дарья, что значит, нет? — психанула Алиса. — Вы забыли привезти кольца?

— Почему? Нет! Мы же вместе с вами их купили, а потом Николай взял себе сразу.

— Ничё я не брал! — возмутился Колян. — Ты чё несёшь? Нахрен мне кольца?

— Как не брали? Вы же сказали, что кольца должны быть у мужа.

— Не помню я ни про какие кольца!

— Это было при вашем друге, вон, при том.

— При каком? Тяпке, что ли? Да чё он помнит, шланг?!

— Извините, можно вас? Да, вас. Скажите, я кольца отдавала?

— Какие кольца? — тормозил Тяпа. — А, кольца? Да, было такое дело.

— Что такое ребята? Коля, Алиса, есть какие-то проблемы? Что произошло? — пришел на ругань Аттал.

— Ничего страшного, папочка, просто Колик, похоже, где-то потерял наши кольца!

— Да ничё я не терял! Чё вы на меня все гоните-то, не брал я кольца никакие, — взволнованно защищался Кащей.

— Брал! Я сейчас тоже вспомнила, при мне ж это было. Постой… — Алиса уставила в него палец. — Ты говорил, что убрал их в карман костюма! Пощупай, пощупай, во внутреннем посмотри!

Алиса и все её гости наблюдали, как он засуетился.

Кащей резко засунул руку в карман и вдруг замер.

— Вы же сами сказали, что свадьба эксцентричная.

— Сказали. И что дальше, где кольца, Николай?

— Остались в том костюме, в том, в свадебном.

— Чёгт возьми, Колька! Куда ты дел костюм?

— Я ведь, я не знал, что вот так получится!

— Что получится-то, Колик, говори уже!

— Я просто выкинул в мусоропровод!

— Ты что, новый костюм выбгосил?

— Да я бы его второй раз уже не…

— Что, бля, значит, выбгосил?