Путешествие на запад

Собственную порцию доел только голодный Илья, остальные сломались на полпути.

– О, вижу, вы уже начали преображаться! – обрадовалась Елена Станиславовна. – Чем дальше вы идете по этому пути, тем меньшего требует ваше тело и больше силы забирает душа!

– Сейчас мы проведем очистительный ритуал, – подхватила сухонькая, – после которого вы, о возлюбленные братья и сестры, станете другими, расширите сознание и постигнете то, что долгие годы было для вас тайной за семью печатями. Как говорил Учитель Шри Чинмой – вперед, к свету!

И она захлопала в ладоши, точно воспитательница на празднике в детском саду.

* * *

На подготовку к «очистительному ритуалу» ушло около получаса.

Гостям пришлось ждать в кухне, а все попытки Андрея завязать разговор с оставшейся с ними цаплевидной дамочкой заканчивались одинаково – ничем. Он начал подумывать, что мысль добыть у этих людей информацию о положении в городе была не такой уж и хорошей.

Когда их проводили обратно в комнату, там оказалось полно народу: мужчины, женщины, старики, дети. На чужаков все без исключения вытаращились с радостным энтузиазмом, словно коммунисты, узревшие самого дедушку Ленина, от чего Андрею стало даже неловко.

Избранная часть компании расселась вокруг стола, прочие остались стоять.

После того как задернули шторы, комната погрузилась в полумрак, а на тумбочке зажгли новые свечи. По помещению поплыл запах горячего воска, на стены упали дрожащие, перекошенные тени.

– Начнем же, возлюбленные братья и сестры! – объявила Елена Станиславовна.

Ритуал состоял большей частью из невнятных песнопений и призывов, обращений к неким Высшим Учителям, которые, как понял Андрей, и виноваты во всем, что произошло десять дней назад. Но владимирские чудики считали катастрофу безусловным благом, гордо именовали ее Преображением, а себя – Избранными.

Логики в их учении особой не было, но вера и не нуждается в рациональном обосновании.

– Пробуждение! Пробуждение! Пробуждение! – восклицала сухонькая дамочка, и то же самое повторяли остальные, дымили свечи, от их запаха и духоты начинала кружиться голова.

Андрея все это не слишком напрягало, просто было скучно. Илья сидел очумелый, приоткрыв рот, моргал редко-редко, вытаращенные глаза его блестели, как стеклянные шарики. Лиза, вначале казавшаяся напряженной, теперь выглядела расслабленной, словно загипнотизированной, а Маша будто дремала, глаза ее были полуприкрыты.

Закончилось все чем-то вроде проповеди в исполнении Елены Станиславовны.

– Все на сегодня, – сказала она в завершение. – Вознесем же хвалу и вернемся к трудам нашим!

Верующие начали расходиться, свечи погасили, шторы отдернули, и в комнату вернулся дневной свет. Илья прикрыл рот, но вид у него остался ошалелый, да и в глазах девушек сохранилось то озадаченное выражение, какое порой бывает сразу после пробуждения, когда не можешь разобраться – сон или явь.

– Ну как? – спросила Андрея сухонькая. – Вы ощутили, как расширилось ваше сознание?

Он хотел было ответить «нет», но не успел – с улицы донесся выстрел.

Дамочки, к изумлению Соловьева, не выказали ни страха, ни удивления – младшая, та, что походила на цаплю, выглянула в окно, сказала: «Атака!» – и они втроем ринулись к двери на балкон.

– Может быть, помочь? – предложил Андрей.

– Не надо, – обернулась Елена Станиславовна. – Властью, данной нам вышними силами, мы сумеем ослабить вредоносные мыслеформы, а наши доблестные бойцы уничтожат их бренную оболочку.

– Ну я торчу, – прокомментировал Илья. – Идем, типа, на кухню, глянем, что там за разборки?

Окна квартиры выходили во двор, внизу были видны подъезд, козырек над ним и баррикада. За мусорными баками прятались двое зеленокожих и большеголовых «плевунов», еще двое укрывались за горкой на детской площадке, а пятый засел за старым толстым тополем.

– Посмотрим, как они с ними справятся, – сказал Андрей. – Пять штук! А мы от двух еле отбились.

Но здешние монстры, в отличие от тех, что доставили путешественникам столько неприятностей, вели себя глупо, а двигались не так шустро. Они не пытались прикрывать друг друга, применять умение плеваться ядовитой слюной на десятки метров, не пробовали обойти защитников и прорваться на лестницу, используя никем и ничем не прикрытые окна квартир первого этажа.

Нет, они слепо перли вперед, норовя любой ценой добраться до оборонявших подъезд людей, и двигались замедленно, словно им что-то мешало.

– Разлюли моя малина! – воскликнул Илья, когда первый из «плевунов», дергаясь и харкая кровью, упал на асфальт. – Они ж словно замороженные! Реально тупят и тормозят! Нешто те тетки на балконе вправду колдуют?

Дамочки, насколько можно было видеть, застыли с поднятыми руками и смотрели куда-то в небо.

– Ради бога, не может быть такого, – сказала Лиза, но голос ее прозвучал неуверенно.

– Не может, – поддержал ее Андрей. – Нашим хозяевам просто сильно повезло. Монстров в окрестностях немного, они отчего-то чахлые. Иначе бы поклонников «Учителей» давно сожрали всех до единого.

– Эх, класс! Чего творят! – продолжал комментировать бой Илья. – Бах, еще один готов! И еще! Супер!

– Маша, – Андрей повернулся к девушке, спасенной ими в Лемешках. – Может быть, ты хочешь остаться здесь? Не уверен, что это самое лучшее место, но другого мы можем просто не встретить. Кто знает, что находится дальше, что стало с центром Владимира и твоими родственниками?

Маша отчаянно затрясла головой, в глазах ее появился забытый, казалось бы, страх.

– Ладно, как знаешь, – он задумчиво потер лоб. – Тогда ждем, пока схватка закончится, и уходим.

– Валим, валим, – отвернулся от окна Илья. – У меня башка после той мутотени чумовая стала, в ней аж что-то закопошилось, словно тараканы завелись. Я испугался прям. Не вру, гадом буду!

Из-за окна донесся грохот очереди, визг раненого монстра, и стало тихо.

– А, вот вы где, возлюбленные братья и сестры, – сказала заглянувшая на кухню Елена Станиславовна. – Ну что, пойдем выбирать вам квартиру? На верхних этажах почти все свободно!

– Нет, мы уходим, – сказал Андрей.

На лице дамочки возникло искреннейшее удивление, словно ее любимая болонка открыла пасть и на чистом русско-матерном послала хозяйку подальше.

– Как? Что? Не может быть, – закудахтала она, мигом утеряв весь энтузиазм.

– Очень просто, ногами, – Илья захохотал. – Или вы, клуши крашеные, нас остановить попробуете?

– Пусть идут, Лена, – донесся из комнаты восторженный голосок сухонькой. – У каждого свой Путь, иногда он бывает извилистым, и чтобы найти Истину, следует одолеть многие тернии!