Путешествие на запад

– И это верно, – на всякий случай согласился Андрей.

Елена Станиславовна отступила в сторону, и они прошли в прихожую.

Дамочки проводили гостей до двери, а затем и вниз, до самого выхода из подъезда. Занятые уборкой трупов мужики лишь глянули в сторону чужаков, но оружие в ход пускать не стали.

– Фух, тут хоть и дождь, – сказал Илья, когда они оказались на шоссе, – но зато в башке чисто.

И в этом с бритоголовым было трудно не согласиться.

Владимир, по которому они шли, выглядел примерно так же, как и Нижний, представший глазам Андрея утром после катастрофы: безлюдье, немногочисленные автомобили, битые и съехавшие на обочину.

Но имелись и отличия: много зданий, едва ли не треть, были разрушены, причем разрушения коснулись только верхних этажей, у «хрущевок» – начиная с третьего, у более высоких строений – с пятого-седьмого. Некоторые дома стояли без крыш, другие лишились стен, причем очень аккуратно, так что глазам представали внутренности квартир: обои, люстры, мебель.

Слева потянулся частный сектор, и в самом его центре обнаружилась роща исполинских «секвой». При взгляде на нее Андрей поморщился – вспомнилась смерть Артура Михайловича и то, как они пытались вытащить старика.

На пересечении с Суздальским проспектом миновали дом, более напоминавший айсберг, – стены его покрывал белый налет, а окна, ставшие, если судить по виду, намного толще, льдисто блестели. Почти тут же справа открылось знакомое синее озеро, но довольно маленькое, всего метров сто в диаметре.

– Дальше прямо? – на всякий случай спросил Андрей у Маши, и та кивнула.

Еще один «айсберг» встретился буквально через сотню шагов, а затем они увидели громадную паутину, перекинутую через дорогу, от словно обгрызенной сверху высотки до коттеджа в два этажа.

Толстые серые нити лениво колыхались на ветру, на них блестели дождевые капли.

– Похоже, тут завелась та же пакость, что и в Шуе, и у нас на Московском проспекте, – сказал Андрей, остановившись. – Обойдем или прикончим гада, пока он бед не наделал?

– Обойдем, – предложила осторожная Лиза.

– Да вы чо? Грохнем его! – горячо воскликнул Илья. – Нельзя так оставлять, зуб даю! Это же попадалово стопроцентное! А то еще размножится, гнида многоногая! Нет, нет, я его сам из автомата положу!

– Грохнем, – подтвердил Андрей. – Так, барышни, отходите назад, прикроете нас, если придется отступать.

Дождавшись, пока девушки займут позицию на обочине рядом с автобусной остановкой, он вытащил из кармана «разгрузки» гранату, затем подумал и приготовил еще одну. Если «человек-паук» окажется столь же живучим, как нижегородский, то лучше перестраховаться.

– Какой план, шеф? – спросил пританцовывавший на месте от нетерпения Илья.

– Вон мусорка. Иди, поройся в ней.

– Зачем?

– Надо кинуть чем-нибудь в паутину, чтобы она затряслась. Не гранатой же?

Бритоголовый вник, и вскоре пустая бутылка из-под пива «Великопоповицкий Козел» отправилась в полет. Врезалась в сплетение серых нитей, и те заколыхались, сбрасывая с себя капли. Мгновением позже со стороны «обгрызенной» многоэтажки донесся шорох, и наверху изуродованного здания появился монстр.

Он был поменьше, чем тот, что облюбовал дом на Московском проспекте, зато обладал членистым скорпионьим хвостом длиной метра три, на конце которого торчало острое жало. Многочисленные ноги нервно подергивались, а голова на черном туловище принадлежала парню лет двадцати.

– Брр, ну и пакость, – сказал Илья. – А они еще обойти хотели!

Завидев людей, «человек-паук» рванул вниз по вертикальной стене с такой скоростью, что выпущенная бритоголовым очередь прошла мимо. Когда твари до земли осталось метров пять, Андрей швырнул первую гранату и приготовился, если надо, бросать вторую.

Грохнуло, полетели какие-то ошметки, куски облицовки, обрывки паутины.

– Неужто готов? – спросил Илья, нервно тиская автомат.

Монстр вылетел из облака взрыва, точно несущийся к Земле астероид, вскинул передние ноги. Многочисленные раны, покрывавшие тело, и наличие обрубленных или бессильно волочащихся конечностей ему, казалось, совершенно не мешали.

Через миг он оказался так близко, что гранату в ход пустил бы лишь самоубийца.

Застрекотали два «калаша», и Андрей холодно, очень спокойно подумал, что в крайнем случае не сможет убежать или увернуться от несущегося на них врага – помешает не зажившая до конца рана.

Но десятки пуль массой под три с половиной грамма, летящих со скоростью чуть меньшей, чем километр в секунду, сделали свое дело – «человек-паук» зашатался, побежал чуть медленнее, а затем тяжело осел наземь. Глаза на человеческой голове полыхнули злобой, прянул вперед скорпионий хвост, и жало вонзилось в асфальт в каком-то метре от Андрея.

Но это оказалось последним усилием – тварь дернулась и затихла.

– Давай контрольный! – воскликнул Илья и потащил с плеча «Ремингтон».

Андрей не стал ему мешать – лучше потратить лишку боеприпасов, но убедиться, что все сделано на совесть.

– Есть! Победа! Мы круты, как вареные яйца! – радостно завопил бритоголовый, разнеся в клочья голову «человека-паука».

– А еще такие же белые и пушистые, – добавил Андрей, разглядывая груду плоти, недавно бывшей жуткой тварью, а еще две недели назад – обычным человеком, почти таким же, как и он.

И у этого человека наверняка были родители, любимая девушка, друзья…

Но неведомая сила, до сих пор непонятно, разумная или нет, уничтожила все это, а выжившего лишила разума и обрекла на участь кровожадного хищника, погубителя собственных сородичей.

И они называют это «Преображением»?

Накатила злость, захотелось разрядить оружие в серое, равнодушное, сеющее дождем небо. Андрей в очередной раз подумал, что потратит жизнь на то, чтобы разобраться, что произошло, кто виноват, а затем добраться до горла этого мерзавца или мерзавцев.

И провести над ним небольшой познавательный «опыт».

– Ладно, надо идти дальше, – сказал он, прикладывая усилие, чтобы успокоиться. – Где там наши барышни?

Лиза и Маша оказались рядом уже через пару минут, причем уроженку Лемешков мертвая тварь не испугала – страх, пережитый девушкой, был связан в первую очередь с людьми.

Паутину все равно пришлось обходить, а затем еще и огибать возникшую прямо на глазах трещину. Асфальт раскололся совершенно беззвучно, и из недр вместе с языками огня вырвалось облако серного запаха, напомнившего о том, что именно так, если верить древним легендам, воняет в аду.