Путник. Капитан «Неуловимого»
Шрифт:
– Ну что, братва, до Полярного подкинуть?
Меня почти оглушил радостный рёв полутора сотен глоток. Те ожидали что противник будет, а тут свой.
– Что за лодка?
– расслышал я крик-вопрос, когда командирам удалось немного успокоить краснофлотцев, спрашивал Гурин, командир «Гремящего».
– Немецкая, тип «девять». Меня тут в гости пригласили, а я не хотел идти, пришлось не прощаясь уйти, да вот лодку прихватил. Подходите к правому борту, я сейчас трап спущу. Только осторожно, я на борту один.
– Мальцев, - скорее не спросил, а вполне уверенно озвучил капитан третьего ранга Гурин.
– А вы кого-то другого ждали?
– Значит похитили?
– Да, немцы. Под снотворным держали. Я только в Германии и очнулся. Зря это они, меня бойцы террор-групп обучали, сбежал сразу. Решил, что немецкая субмарина океанского класса будет вполне неплохой компенсацией за похищение. Вот парней жалко.
Я уже закрепил прожектор на держателе, чтобы тот освещал правый борт, и спустившись принял конец, привязав один из плотиков, и помог подняться на борт двум матросам, те уже принесли забортный верёвочный трап, я показал где всё лежит, и постепенно верхняя палуба начала наполняться народом, что разминал руки и ноги. Узнав, что тут есть артиллеристы и зенитчики, сразу поставили их к орудиям, снизу подняли снаряды к ним, потом раненых, коих оказалось семнадцать, и шесть
– Вы на базу уже сообщили о своём возвращении и трофее?
– спросил Гурин.
Тот хоть и старше возрастом, но младше званием, потому и общался на вы. Да и знакомы были мало, если честно, лишь на совещаниях по совместным входам встречались, так что лично друг друга знали, но не близко. Я в курсе что раньше тот тоже был подводником, но пару лет назад его перевели в надводный флот.
– Нет. Отрытым текстом сообщать не хотел, а шифров не знаю, я не шифровальщик. Тем более не все наши радиостанции смогут работать на тех же волнах что и немецкие, поди ещё докричись. Поэтому я надеялся кого из наших дозорных встретить, те бы передали.
– У меня радист и шифровальщик уцелели.
– Это хорошо. Идём, покажу рубку. Надо будет ещё антенну поднять.
Лодка так и шла на десяти узлах, Взором я контролировал всё вокруг, Гурин сказал, что те что при нём это все спасшиеся. Показав радисту его место работы, я указал как установить антенну, и мы с Гуриным составили общий рапорт, шифровальщик провёл шифровку, дальше работал радист. Тот только через сорок минут смог выйти на связь с кем-то на базе и там наконец подтвердили приём. А через час пришёл ответ. Ожидать подлёта гидролодки, подсветить посадку. Что ж, логично, погода отличная, сесть сможет, часть раненых заберёт. Я так думаю прилетит лицензионная копия «Каталины», их как раз и используют для патрулирования и вывоза раненых, если погода позволяет, как сейчас. Ну а пока шли, я описал Гурин как был захвачен, что ничего не помню, как очнулся в Германии, и там был тот бывший батальонный комиссар, что и оказался предателем. Дальше уже шла выдумка. Предателя убил, перед этим допросив, сбежал, добрался до базы флота и имитировав задымление лодки, отчего команда её спешно покинула, просто угнал субмарину. Многое конечно слышалось как бред, приключения у меня были как в сказках, но это официальная версия, пусть докажут обратное. Матросы всё слушали, я специально так устроил, информация быстро разойдётся, и из умов людей её уже и топором не вырубишь, ещё и множеством подробностей полнится, о которых даже я не знал. Гуров ушёл в мою каюту отдыхать, всё равно для меня ночь основное время работы, так что я больше времени занимался людьми и лодкой. А когда прилетели наши «Каталины», то мы сбросили ход, и двумя прожекторами осветили воды вокруг, что позволило «ГСТ» совершить посадку. Шлюпки мы бросили, те и так наладан дышали, побитые осколками и наспех заделанные, так что спустили две надувные шлюпки, и доставили раненых на борт обоих самолётов, рапорты мой и Гурина я передал, самого его поднимать не стал, смысла не видел, пусть спит. Гидролодки улетели, пообещав сделать ещё один рейс, а мы направились дальше. Вскоре встретившись со сторожевой подлодкой типа «М». Она нас стала сопровождать.
Так и шли, на границе Взора один раз мелькнула немецкая субмарина, но мы остались незамеченными. Под утро обе «ГСТ» снова прилетели. В первый рейс те забрали одиннадцать раненых и трёх с переохлаждением, состояние которых врач посчитал тяжёлым, остальные срочной госпитализации не требовали, он с помощниками вполне справлялся. В этот раз забрали оставшихся раненых, как и тех что с переохлаждением. От лётчиков удалось узнать последние новости, флагман наш и второй эсминец, тот что «Сокрушительный», пусть и с повреждениями, а уже подходят к базе. Ушли от немцев. Что по поводу германских крейсеров, то похоже они специально охотились именно на наши корабли, вернуть вряд ли, но хотя бы потопить бывший свой крейсер те желали очень сильно. Что по поводу «Гремящего», то по-видимому он напоролся на сорванную с якоря мину, потому как следа торпеды никто не видел. Ночью тот потерял остальные свои корабли, а тут взрыв и срочное спасение выживших, кто мог спались, остальные погибли. И да, бой был не в одни ворота. Немцы потеряли один эсминец точно, затонул, свидетели были, ещё один горел, пожар на корме. Также пожар был у «Адмирала Хоппера», удачный выстрел с нашего флагмана. Вроде всё. И да, была интересная информация от Гурова. Они в этом походе нашли в море надувную шлюпку с немецкими лётчиками с авиаразведчика, их наш дальний истребитель сбил, на «Пе-3», у Северного флота их аж четыре единицы, половина летает, другая половина постоянно на ремонте. Их передали на борт флагмана, где переводчик провёл допрос. Те сообщили по поводу моей минной постановки на фарватере Тронхейма. К сожалению, боевых кораблей в списках пострадавших нет, но взорвалась на входе и затонула, перекрыв фарватер, крупная плавбаза почти в двенадцать тысяч тонн водоизмещением. Есть подозрения что она должна была обеспечивать рейды обоих крейсеров, что атаковали наш флагман. Так что не зря мины поставили. А ведь я втык получил при возвращении, когда доложился на какой глубине решил ставить мины, мол, слишком заглублены. Теперь что скажут?
Сопроводившая нас до устья Кольского залива малая подлодка, после того как почти всех моряков с «Гремящего» снял ледокол, его тральщик сопровождал, вернулась обратно, срок боевого патрулирования прибрежных вод у неё не закончился. К слову, по поводу тральщика, что нас с ледоколом встретил. Раньше это был рыболовный сейнер, довольно крупное судно для этих мест в семьсот тонн водоизмещения. С началом войны судно вошло в состав флота где переделали в тральщик, однако если палубные орудия ещё нашли и установили, то зенитная оборона была откровенно слабой. Помните ту зенитную батарею, что я прибрал вместе с крейсером, что позже стал нашим флагманом? Батарею я да, передал флоту, думал её для защиты базы используют, но нет, этими орудиями усилили зенитное вооружение разных судов. Как раз одна из таких двуствольных установок «Эрликон» находилась и на полубаке этого тральщика. Сам считаю, что это была удачная идея. Это я просто отклонился от темы. Мы же дошли до Полярного, и там лодку подвели к борту другой однотипной «девятки», поставив борт к борту, и перекинув сходни. На борту моей субмарины было пятнадцать человек при двух командирах, Гурин тоже ушёл на ледоход. Этого количества вполне хватало для перегона. Мне часа хватило
чтобы сдать трофей, её пока принял командир первой «девятки», его команда уже освоила свою субмарину, поэтому и с этой разберётся. Ну а меня забрали в штаб флота, контрразведка решила пообщаться. Рапорты мои о похищении уже все изучили, я стоял на том что британский разведчик, что и завербовал Барабанщика, был перекуплен немецкой разведкой и передал им контакт своего агента, а тот получается на немцев и работал. Как меня украли, не помню, под снотворным был, ну и как бежал. Да, листы допроса Барабанщика я конечно же передал, там мно-о-ого что было. Надеюсь ложно обвинённых людей реабилитируют, даже тех что расстреляны были. Прибыли мы на базу, и пришвартовались утром, в пять часов четвёртого мая, а допрос закончился только в семь вечера этого же дня. Я так устал, что ничего не соображал. Хорошо Исцелением догадался воспользоваться, отчего стал бодрым и в голове прояснилось. Как бы то ни было, в восемь часов вечера меня отпустили. Насколько я знал, была бы их воля, меня бы долго мурыжили, не предал ли Родину, но командующий рявкнул на них, я вон, новенькую субмарину привёл, и те отпустили. Хотя я уверен, что не успокоились. Знаю, подслушал. А командующий флота заходил во время допроса, задавал вопросы, и вполне удовлетворённый, ушёл. Он решил мне поверить, а вот его особисты как раз в мою версию не верили ни на грамм.Я даже не успел дойти до квартиры, а мне и сопровождение выделили, двух вооружённых карабинами краснофлотцев из запасного экипажа, когда рядом остановилась машина с сотрудниками местного отдела НКВД. Я с ними часто контактировал, так что даже по именам знал. Вон и машина из тех трофеев, что я тут передал флоту. Правда, автотехники мало было, больше корабли передавал. К слову, по поводу моей личной наградной «эмки», та стоит в гараже штаба флота, перегнали туда после моей пропажи, не пользовались, меня любимая машина ожидает. Планировал завтра забрать, с утра, а тут меня забрали и на аэродром, а там самолёт и срочно в Москву. Похоже ответ придётся держать. Обманывать Сталина? Да как-то боязно. Да и не поверит тот, что это не я в Англии был, так что расскажу ему правду, но действовал один, а официальной версией будет то что немцы меня похитили. Думаю, тот меня поддержит. Нет, то что меня похитили в массы информация не уйдёт, но кто знает, для тех она подойдёт. Для тех же матросов нашего флота, среди них-то информация разошлась. Да и я уже информационную утку запустил, тоже в тему.
Поправив ремешок бинокля, больно врезался в шею, я продолжал изучать суда на горизонте. Больше для видимости, так как Взор отлично их показывал, а тот всё же на тринадцать тысяч семьсот метров брал. Я продолжал качать все умения. Ну кроме Хранилища, я как забил его доверху после моей акции похищения и веселья в Англии, так особо ничего и не доставал, кроме еды, афишировать содержимое не хотел. Сегодня шестнадцатое августа сорок второго года. Три дна назад я вернулся из Москвы, не хочу воспоминать как меня там имели во всех позах, морально, потом долгие допросы, не только по похищению и моим действиям в Англии, но и что ещё я знаю о будущем, к моему удивлению вытащить смогли немало, но теперь всё, снова вернули к работе. Это мой первый выход. С лодки меня не снимали, временный командир тут ходил, сейчас мне вернули её. Даже особо на базе освоится не успел, как отправили в поход. Кстати, свою наградную «эмку» я забрал из гаража штаба, и незаметно прибрал в Хранилище. Как раз хватило места, а то опасаюсь за неё. Ну и ещё на пару тонн груза свободное место есть, но не более.
– Командир, сообщение на ваше имя, - сказала Марина, поднимаясь на ходовой мостик, видимо подышать решила свежим воздухом, мы в позиционном положении шли, наблюдая как в восьми морских милях идёт немецкий конвой. С высоты мостика только верхние надстройки и трубы видели. Передать его координаты как раз Марина и должна была.
За три с половиной месяца моего отсутствия на базе много что произошло, кто не вернулся из похода, и где их могила никто не знает, кого сюда перевели с других флотов, новые и старые лица. По Марине слухи ходили, что у той шашни с капитан-лейтенантом, что временно замещал меня как командир лодки, но судя по тому как та в ярости исхлестала его по лицу и подслушанным мной разговорам, слухи эти тот сам распускал, не добившись её расположения. За что и получил. А вот то что Марина специально ко мне на лодку добивалась назначения, для меня стало новостью. Нет, то что на мою лодку многие стремились попасть, всё же моя субмарина получила первой в бригаде звание гвардейской, и была награждена орденом «Боевого Красного Знамени», я в это время в Москве находился, без меня прошло, да ещё самый известный командир-подводник, это понятно. Находится в составе команды моей лодки, уже слава и почёт, все орденоносцы на борту, многие не по разу, а это немало для начала сорок второго. А вот то что целью той был именно я, меня удивило. Из Москвы мама Марины приехала, та за мужем следом, как тот назначение получил, укатила в столицу, а дочка на службе осталась. Вот та и поплакалась. Даже как-то неудобно было подслушивать откровения дочери маме. Любовь у неё, да ещё не разделённая. Иногда жалею, что Взор имею, не всегда это полезно. А вот когда та меня увидеть успела? В фотографию в газетах что ли? Видимо во время одного из посещений штаба, я-то её как-то и не приметил, что в принципе быть не может, и вот случилась внезапная любовь. Я тогда уже третью Золотую Звезду получил. И вроде не на награды повелась, а на личную харизму. Всё же лицом я скажем так средний был, да и ростом чуть ниже среднего, но с крепкой, пусть и стройной фигурой. Не знаю чего та во мне нашла. Однако госбезопасность легко обнаружила попытки той перевестись в мою команду, даже завербовали дурёху, и помогли с переводом, так та в моей команде и устроилась. А какое для неё личное горе было узнать, что я с подчиненными шашни не кручу, принципиальный я. Санта-Барбара какая-то. Нет, она подчиненный, не думать, не думать.
Взяв протянутый лист, что держали обворожительно красивые пальчики, я быстро пробежался глазами по тексту.
– Как интересно.
Я едва успел это проговорить, как замер, машинально убирая лист с приказом в карман кожаной форменной куртки. У меня появился неожиданный гость, поэтому я немедленно скомандовал вахтенным:
– Всем покинуть мостик. Закрыть люк. Когда я постучусь, открыть. Выполнять.
Вахтенный командир и сигнальщики мигом оказались внутри, Марина немного опаздывала, но видно, что её учили экстренно спускаться вниз, не сильно опоздала, люк закрылся и я остался один, изучая этого висевшего в воздухе хмыря, похожего на перекаченного херувима, с нимбом и крыльями за спиной. От с любопытством осматривался, но не мешал мне. Я его не знал, но неприятности чуял седалищным нервом.
– Ты ещё кто?
– спросил я, когда остался один на мостике.
– Это не важно. Путник, извещаю тебя, что все твои магические умения аннулируются со следующим перерождением. Это решение официальное и изменению не подлежит.
– Не понял? Я Путник, и вам святошам не подчиняюсь. Так что нечего лезть в мои дела.
– Да, но всё что ты получил, приобретено тобой, от, как ты говоришь, святош.
– Не признаю и признавать не собираюсь. Однако, прежде чем ты исчезнешь, позволь задать тебе вопрос.