Пять минут до понимания

Навстречу девичьей щеке с размаху полетела мужская ладонь...

– Ну же! Действуйте! Защищайтесь! Каждый достоин того, что может защитить. Вы должны...

Должна?! Должна! Большая Ольга стремительным движением оборвала полет мужской ладони к детской щеке. Рука отца застыла на полпути. Перехваченная налету она не могла нанести удар. Мгновение длилась неопределенность. Большая Ольга напряглась: удерживать ответное давление стоило больших усилий.

– Рассказывайте, что происходит. Описывайте свои ощущения, - приказал Павел.

– Большая Ольга перехватила руку отца. Идет борьба.

– Кто побеждает?

– Силы равны.

– Если вы не сумеете отстоять безопасность маленькой Оли, большая Ольга так и останется духовным инвалидом, ущербной калекой, убогим аутсайдером....

– Нет!
– рявкнула Ольга.

– Тогда вперед!

Следующую часть воображаемого фильма будто снял другой режиссер. Страсти закипели.

– Меня нельзя бить!
– выплюнула большая Ольга в лицо отцу и дернула его руку вниз.
– Меня нельзя бить! Нельзя! Понял! Не смей! Меня нельзя бить. Нельзя и точка!

Неопределенность исчезла. Большая Ольга была уверена: отец не решится идти против ее воли, не повторит нападение. Не рискнет.

– Что происходит?
– голос Павла звенел от напряжения.

Ольга объяснила.

– Большая Ольга победила. Отец подчинился и очень испуган. Я буквально чувствую этот страх, липкий мерзкий, словно чужое мокрое белье...

– Отлично, мы победили! Нажмите на "стоп". Откройте глаза. Отдохните. Пока вы будете приходить в себя, я проведу маленький психологический ликбез. Люди в большинстве своем - заложники детства и, повзрослев, живут под диктовку сформировавшихся в раннем возрасте стереотипов. Возьмем, к примеру, вас. Детские злоключения давно следовало забыть. Вы выросли, похоронили папу, прошли жизненную школу...Ан, нет. Сознание по-прежнему "пережевывает" старую травму, не разбирая жив или мертв обидчик, сколько вам нынче лет и сколько подвигов на счету; реален или вымышлен источник страха, действительно ли так опасна ситуация, оказавшая травмирующее воздействие. Сознанию по фиг все, кроме полученного негативного детского опыта, которое не подвергается анализу и сомнению, которое приравнивает реалии к давним событиям, и превращает каждый конфликт во "встречу" с папой. Дальше сценарий известен. Если силенок не хватает, вы впадаете в ступор, как маленькая Оля. В противном случае, прессуете визави, как папенька. Третьего не дано.

– Вы опять правы. Стрессы для меня погибель. Я либо казню всех без разбора, либо тону в жалости к себе. Адекватна я только в работе, с клиентами.

– В психологии подобное явление называется "незавершенные отношения".

– Что же делать?

– Довести ситуацию до конца. Как бы вы хотели завершить сцену у шкафа?

– Не знаю. Хорошо, если бы кто-то встал между мной и папой, закрыл, защитил.

– Не обманывайте себя и меня. На самом деле вы хотите наказать отца.

– Нет.

Павел усмехнулся.

– Да. Большая Ольга могла заслонить собой маленькую, могла ввязаться в перепалку. Но она затеяла драку и победила, тем самым продемонстрировав сокровенные желания. Признайте, ну, признайте, же: вы хотели и хотите отомстить отцу. Не бойтесь. Все жертвы мечтают наказать тиранов. Особенно, отцов.

– Да...- выдохнула Ольга.

– Мужчина в дочке ищет идеальную женщину, ту, которая принимает его без ограничений и завышенных требований. На определенном отрезке времени так и случается. Девочки боготворят отцов. Но природу не обманешь: со временем начинаются претензии и торговля любовью. Если мужчины роют землю, дочки нежны и внимательны. Если сильный пол проявляет жесткость, девочки сажают пап на эмоциональную диету, заставляют голодать или даже кормят ядом. Ваш батенька без сомнения досыта нажрался вашей злости. Скажите: вы когда-нибудь вступали с отцом в переговоры или устраивали открытый поединок? Нет. Значит, за свои обиды вы мстили тайно, проявляя почти открытую враждебность и неприкрытое равнодушие. Вы, наверняка, никогда не говорили отцу, что любите его, уважаете, цените. Не просили советов, не обнимали, не целовали, не слушали рассказов, не жалели. Не сочтите мои слова упреком. Я лишь показываю механику того, как, загнав свою проблему глубоко внутрь, вы копили из года в год гнев. Но подавленные эмоции никуда не деваются. Если реку перегородить плотиной, вода, либо перельется через край, и тогда прости-прощай прибрежный урожай и безмятежное житье-бытье; либо, сминая берега, проложит другое русло. Берег, в данном случае, ни что иное как родной любимый организм, который под воздействием скопившихся эмоций начинает впадать в депрессии, ощущать неврозы, диареи, экземы и прочие хвори. У вас до этого пока не дошло. Вы устроили половодье, проявили насилие по отношению к внешней среде. Но сколько гнева - столько и агрессии проявится. Это закон сообщающихся сосудов. Поэтому, пока вы не превратись в социально опасное явление или инвалида, научитесь открыто противостоять насилию, проявляя свой протест в контролируемой форме. Тогда агрессия станет управляемой. Первый шаг к этому вы уже сделали, заставив большую Ольгу физически остановить отца. Но до окончательной победы еще далеко. Поведение лишь пять-семь процентов подчинено сознанию. Остальное - сфера эмоций.

– Что я еще должна сделать?

– Сейчас узнаете. Закройте глаза, вернитесь в "фильм", в тот кадр, когда вы и отец стоите напротив друг друга.

Преодолевая внутреннее сопротивление, Ольга выполнила приказание. Пляска пятен за закрытыми веками снова сменилась декорациями событий более чем десятилетней давности. Опять в "кадре" появился шкаф, она, отец...

– Добавьте воспоминаниям мощность, окунитесь полностью в детские переживания. Вы - больше не взрослая женщина. Вы - маленькая девочка, подросток, которому угрожает опасность. Что происходит?

– Сейчас отец ударит меня.

– Вы боитесь?

– Да.

– Не увлекайтесь. Дышите глубже...чувствуйте, проживайте и не забывайте: все происходит в воображении. Это игра, которую можно оборвать в любую минуту и даже изменить сценарий. Поместите в кадр себя сегодняшную, взрослую, сильную, умную женщину. Только поставьте большую Ольгу справа от маленькой Оли.

Под аккомпанемент голоса Рубана скорчившаяся от ужаса девчонка из прошлого перестала быть единственной реальностью. Появилась правда номер два. Но от того стало только хуже. Намного хуже.

– Господи, какой ужас...У нее, у меня...запуталась...даже коленки дрожат...

Ольга захрипела...

Прежние "левые" ощущения не шли в сравнение с теперешними "правыми". Тогда не в силах выдавить из себя хоть звук, застыв, сжавшись, она ждала боли и унижения. Сейчас речь шла о жизни и смерти. Тело тряслось, будто в лихорадке. Зубы отбивали морзянку. Квохчущие звуки вылетали из гортани. Из глаз потоком лились слезы.

– Что вы ощущаете? Можете говорить? Нет? Потерпите. Скоро все закончится. Сейчас ваш отец скажет: "Сними очки, я тебе врежу" и случится самое страшное...

Ольга закричала. Истошно, надрывно, затем рухнула на колени и, поскуливая, поползла к стене...

– Для правдоподобия я подыграю...

Не папин, чужой мужской голос произнес сакральную фразу...

Папа в "кино" стремительном порыве качнулся вперед...

Маленькая Оля дернулась конвульсивно...

– Как наши дела?

– Хреново. Мне плохо. Я умираю...

– Устроим перекур. Остановите свой фильм ужасов. Доложите обстановку.

Чтобы прийти в себя и связать пару слов, понадобилось несколько минут. Павел слушал очень внимательно, затем спросил:

– Уяснили разницу между рациональным и эмоциональным восприятием?

– Да.

– На уровне ума человек способен трезво оценить уровень опасности. Однако при сильном эмоциональном возбуждении страх воспринимается однозначно, как угроза существованию и, если в списке прерогатив жизнь - главная ценность, паника неминуема.

– Что значит главная ценность?
– удивилась Ольга.
– Разве есть что-то важнее жизни?

– Да. Дети, деньги, вера, вражда, кумиры, истина, честь. Помните: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях"? Для многих лучше умереть, чем "жрать дерьмо", позволить "вытереть о себя ноги", в общем, дать растоптать то, что определяет собственную ценность.

– Видимо, я не такая...
– вырвалось признание.

– Пока - да. Пока на первом месте прерогатива "спастись любой ценой", вы в аутсайдерах. Но всегда есть возможность измениться. Как вам альтернатива: "защитить себя любой ценой"? Кстати, вы знаете, почему люди ненавидят крыс? Загнанное в угол, это маленькое животное, у редких экземпляров вес достигает килограмма, не покоряется обстоятельствам, а отважно бросается вперед, впивается в руку или даже в лицо человека. В минуту крайней опасности, защищая себя, она превращается из жертвы в агрессора, дает отпор превосходящему силой противнику, затевает в бой и сражается решительно и жестоко, до конца. Своего или чужого не важно. Так или иначе, крыса никогда не проигрывает. Она либо побеждает, либо погибает, как истинный боец, не познав сраму и страха.