Пять минут до понимания

– Ого! Тогда можешь спокойно идти на консультацию.

– Как же спокойно?! А вдруг выяснится, что я того...Не хочу сходить с ума,- Ольга всхлипнула.

– Не реви.

– Мне очень страшно.

– А я вообще не вижу оснований пугаться. Обострившаяся агрессивность - чушь на постном масле! Предчувствия тоже не стоят выеденного яйца. Ну, подключило тебя к информационному порталу. Ну, начала ты вещать. Велика важность! Сейчас, в эпоху Водолея, такое случается сплошь и рядом. Кто знает, может быть, ты еще прославишься, как вторая Ванга.

– Не хочу быть Вангой.

– Это, голубушка, не твой вопрос. Кем кому быть Бог определяет, человеку положено лишь исполнять назначение. Так что, смирись и прими как должное.

– У вас на все есть ответ.

– У меня есть и вопрос: почему ты мне не рассказала все раньше?

Ольга тяжело вздохнула.

– Если б не страх показаться больной на всю голову, я вышла на улицу и кричала бы: "Полковника убили! Люди, вы должны знать правду!" Но Вера Ивановна посоветовала мне молчать, что я делала, пока хватало сил.

Антошин подался вперед:

– Ольга, у меня есть идея, но, предупреждаю, не из банальных. Помнишь из курса физики: любая система стремится к равновесию? Жизнь тоже любит порядок и воздает каждому по заслугам. Злодеям в том числе. Как ни прячут те концы в воду, как ни таятся, а от высшего правосудия уйти не могут. А восстанавливается справедливость часто образом неисповедимым и людьми, не имеющим к событиям непосредственного отношения.

– Александр Ильич, вы увлекаетесь мистикой? Вот не знала.

– Причем здесь я? Речь о тебе. Твои предчувствия связаны с преступлениями, так почему бы не предположить, что Высшие силы, Бог или Провидение, совершат твоими руками предначертанное.

– Вы шутите?!

Антошин пожал плечами:

– Кто-то же должен утверждать мировую гармонию. Почему не ты?

– Мы меня пугаете или разыгрываете?

– Я предупреждал: версия не из банальных.

– Ну, хорошо. Случай с похищением еще можно отнести к вселенской гармонии. А как вписать в вашу теорию смерть Василенко?

– Пока не знаю.

– Жаль, что я струсила и не обратилась, как хотела, к вашему соседу, Киселеву. Но Лопухина мне такую картину маслом изобразила: мол, я и теплый еще труп нашла, и с полковником ссорилась, и в голове у меня тараканы, общем, лучше сидеть тихо и помалкивать в тряпочку. А потом Андрея Петровича кремировали и теперь вопрос закрыт.

– Если моя теория верна, то со временем все прояснится. Что касается твоей психологини, то какая-то она смутная.

– Согласна. Я очень странно отношусь к Вере Ивановне...

Подчиненная зачастила: обожаю-уважаю, скучаю, жду консультаций, как свиданий, ловлю каждое слово и тут же: препарирую все подряд, настороже...

Антошин слушал, кивал, рассуждал...

Чрезмерный восторг и какое-то тотальное доверие, которые вызывала у Ольги Лопухина, казался противоестественным, особенно для прагматичной Ольги. Но, наверное, так и должно быть. Когда изо дня в день играешь на чужих эмоциях, лезешь клиентам в душу, ум, печенку, побуждая к покупке, однажды рискуешь оказаться в чужой шкуре, попав на крючок к еще более умелому "кукловоду".

То, что психологиня сознательно влияет на поведение Ольги, сомнений не вызывало. Другое дело - мотивы. Об этом следовало подумать особо и не сейчас.

– Александр Ильич, вы что заснули? Я у вас спрашиваю: что делать? Может потолковать с Лопухиной откровенно?

– Не нужно. Сначала сама разберись, а потом других грузи. Особенно посторонних не облеченных стопроцентным доверием.

– Резонно.

– Дам тебе еще один совет. Уже в отношении Мити. Не торопись ставить точки над "". Мало ли...

*

– Я не собираюсь звонить, ждать, уговаривать. Все! У этой лав стори не будет хеппи энда. Смирись!
– Митя чуть не кричал. Да и как сдержаться, родня совсем распоясалась, прессует чуть не ежедневно, достали до печенок!

– Почему?
– дядя Саша, напротив, был совершенно спокоен.

– Когда женщина вежливо говорит: "Я занята, позвоню, когда освобожусь", значит, мужчина в пролете. У меня нет перспектив.

– Есть. Ты нравишься Оле. Она сама сказала.

– Тогда я не понимаю, что происходит.

– Я тебе поясню. Еще до знакомства с тобой, Ольга зачем-то занялась самокопанием, стала ходить на сеансы к Лопухиной и теперь разбирается с бодягой, которую сочинила психологиня. Процесс это не простой, требует нервов и концентрации, вот Оля и попросила тебя подождать немного. Так почему не пойти девушке навстречу и не проявить терпение?

– Дядя Саша, отстань. Я - взрослый мальчик и сам разберусь во всем.

– Пока ты будешь дуться и сомневаться, Ольга достанется Рубану. Лопухина уже отправила Олю к нему на консультацию.

Это был не честный прием. Но на войне, как на войне. Удар попал в цель.

– Ольге нельзя к Рубану...- перебил Митя.
– Он - извращенец!

– Что?

Из-за пробки на дороге Митя опоздал к черниговскому автобусу буквально на пару минут, тут же в надежде перехватить Ольгу, бросился к ближайшему входу в метро и, пройдя пару десятков метров, увидел, как окруженная зеваками Ольга лупит сумкой мужика с ребенком на руках!

И снова прокол! Вместо того, чтобы проявить рыцарскую доблесть и мужество, он растерялся, замешкался, не бросился на помощь.

Хорошо, хоть ума хватило проследить, куда милиция увела нарушительницу общественного порядка и сесть в засаду.

Через два часа в порванной испачканной одежде Ольга покинула стены участка, добрела до ближайшей лавочки, рухнула на деревянное сидение и расплакалась.

Свет фонаря едва доставал до скамейки и в густом сумраке поникшая фигурка с трясущимися плечами, выглядела так трогательно, так беззащитно, что от желания обнять это суматошное создание и укрыть от тревог и забот, стало жарко на сердце.