Пять минут до понимания

– Забавный пример.

– Да? Между прочим, существует старинная боевая психотехника, следуя которой человек для укрепления возможностей подражает кому-то. В качестве идеала выбирается реальный или выдуманный персонаж, животное, предмет, не важно: кто или что, лишь бы доминирование не подвергалось сомнению. Скандинавские берсерки отождествляли себя с волками, псами, медведями. Представителям "звериных" стилей ушу помогает целый зоопарк. Воспользуйтесь и вы уроками природы. Представьте себя крысой и попробуйте преодолеть страх.

– А почему не львом, чтобы уж без сомнений...

– Выше себя не прыгнешь. Из роли жертвы можно выбраться только крысиными методами.

– И что это даст?

– О, многое. Правое полушарие, благодаря связи с подсознанием, перерабатывает до десяти миллионов единиц информации в секунду, на порядки больше, чем левое логическое. Из-за чего любая фантазия, закрепленная на уровне тела, в ощущениях, впечатывается в память как, цемент. Если вам удастся сродниться с образом крысы, если, воспользовавшись ее смелостью и дерзостью, вы выиграете придуманный бой с папой, то внутренний конфликт разрешится. Вы почувствуете себя по-настоящему сильной и непобедимой. Что в корне изменит вашу жизнь.

– Интересно!

– Тогда продолжим эксперимент?

Искушение было велико.

– Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, - надавил Павел.

– Ну, хорошо...

– Замечательно! Мы продолжаем! Возвращайтесь в "фильм"! Помните, чем закончилась прошлая серия? Маленькая Оля замерла от ужаса. Большая пассивно наблюдает за происходящим.

– Она тоже боится. Я просто не успела сказать.

Изображение на внутреннем экране ожило. Тотчас возник страх. Мгновение разгона и удары сердца превратились в набат, пульс истерично забился, тело покрыл липкий пот, пальцы задрожали, в груди родилась боль, дыхание перехватило, голова закружилась. Попытка овладеть собой ни к чему не привела. Стало совсем невмоготу. Маленькая Оля была едва жива. Большую Ольгу била дрожь.

Потом папа заорал голосом Павла: "Сними очки, я тебе врежу".

Оля маленькая покорно выполнила приказание...

Навстречу девичьей щеке с размаху полетела мужская ладонь...

– Защищайтесь! Вы должны защитить себя!
– приказал Павел.

Увы! И еще раз, увы. Большая Ольга продолжала стоять, словно каменный истукан, тупо игнорируя призывы к бунту.

– Можете говорить?
– спросил Рубан.

– С трудом.

– Рассказывайте о своих чувствах.

– Мне плохо. На маленькую Олю не могу смотреть. Трудно представить, что этот жалкий комочек плоти - я. Большая Ольга тоже напоминает желе. Трясется от страха. На загнанную в угол крысу она не похожа.

– Ускорим процесс. Включите-ка воображение и представьте крысу.

– Воображение в воображении? Как это сделать.

– На пупке большой Ольги есть синяя кнопка. Нажмите ее три раза и скажите: абракадабра.

Ольга с трудом растянула губы в улыбке, но на всякий случай четко выполнила инструкцию.

– Не молчите, - напомнил Павел.

– Появилась крыса. Но изображение размыто. Я просто знаю, что она здесь.

– Отлично. Начинаем работать. Попробуйте улучшить визуал. У крысы небольшое тельце, покрытое серой шерстью; тупая широкая морда, глазки-бусинки, изогнутая спина, короткий хвост...Получается? Нет? Плевать. Главное - идея. Помните: перед вами не млекопитающее отряда грызунов, а гуру боевых искусств, соответствовать которому великая честь. Теперь признайте, что в критических ситуациях готовы стать крысой и будете бороться, не оценивая шансы на победу, не рассматривая возможность капитуляции, а руководствуясь, простой и ясной мыслью: "Я буду убивать, когда понадобится!". Повторяйте за мной: "Я буду убивать, когда понадобится!"

– Убивать?

– Повторяйте.

– Я буду убивать, когда понадобится!

– Скажите: "Я всегда готова к бою!"

– Я всегда готова к бою...

Ольга почувствовала облегчение. С души словно свалился камень.

Большая Ольга в "фильме" вздохнула свободнее, едва прозвучало первое "готова".

– Я наслаждаюсь схваткой, - продолжил Рубан.

– Я наслаждаюсь схваткой.

Наслаждаюсь! Слово куснуло нервы возбуждением, и страх отхлынул на околицу сознания.

– Вы хотите быть хозяйкой своей жизни и не зависеть от детских страхов и комплексов.

– Хочу...- прошептала Ольга.
– Я устала чувствовать себя жертвой...

– Вы, действительно, этого желаете?

– Да.

"Да" родило на месте отхлынувшего страха островок спокойствия и утвердило на нем все еще очень растерянную большую Ольгу.

– Вы искренни в своих желаниях? Вы истовы в своем хотении? Вы верите себе и в себя? Тогда повторяйте: "Я - сильная, мощная. Я - опора для самой себя".

– Я - сильная, мощная. Я - опора для самой себя.

– Повторяйте: "Я все могу. Я всегда побеждаю".

– Я все могу. Я всегда побеждаю.

С каждым произнесенным "Я" площадь островка росла. На границах поднимались горы. Страх суетливыми волнами бился о гранит. Но большую Ольгу он уже не волновал, и когда грянуло неизбежное: "Сними очки, я тебе врежу", когда Оля маленькая покорно подчинилась приказу, а навстречу девичьей щеке с размаху полетела мужская ладонь, призыв к сопротивлению оказался лишним. Сознание выдало имплантированную реакцию автоматически, не удосужившись показать, как загнанная в угол крыса бросается в атаку, ни ощерившиеся зубы, ни вставшую дыбом на загривке шерсть. И все же спасибо Павлу. Назойливые одергивания: "говорите, описывайте, не молчите" позволили зафиксировать новое состояние.

Сначала была пустота, в которой исчезли сомнения, колебания, страхи. Затем нахлынула ярость и подобно раскаленной лаве наполнила душу злой радостью, а тело энергией.

"Есть упоение в бою..."

Большая Ольга рванулась к отцу, толкнула в грудь, размахнулась. Как требовал "крысиный сценарий", она готова была нанести удар, ввязаться в схватку и победить. Иных вариантов не существовало. Однако кипучий порыв неожиданно оборвала холодная мысль: что потом? Что будет после боя? Она победит, вытрет ноги о поверженного врага, обрадуется, возликует и...останется без папы? Сломленный раздавленный отец - кому нужно такое дерьмо? А значит...

Закачались весы.

Накопленная за долгие годы обида, невыраженный гнев требовали удовлетворения, толкали вперед, орали, блажили: ату! Бей, круши! Воображение в воображении рисовало чудные живые картины: она бьет, давит, прессует, уничтожает. Ощущение вседозволенности было самым восхитительным из того, что удалось познать в жизни и нарисовать в мечтах. Самым правильным. Око за око! Зуб за зуб! Отец был воплощением зла, виновником бед. Он заслужил наказание. Месть оправдана!

И невозможна. Что-то внутри четко и ясно знало: обиды и боль, все острое, ядовитое, невыносимое, что точило и грызло душу долгие годы - пустое. Победа, в результате которой отец перестанет быть отцом, исключена. Исключена категорически. "Я никому никогда не отдам своего папу. Он - мой. Он мне нужен!" - директивы не подлежали обсуждению.

Качались весы, мгновениями разменивая не слова, смыслы...

Папа - источник боли и раздражения. Страх перед ним отравил детские годы и поныне кандалами висит на ногах. Чтобы избавиться от страха нужно, как учит Павел, с помощью воображаемого насилия уничтожить источник страха и тогда, победа над тираном уничтожит порожденные им комплексы.

Но папа - не только боль и раздражение. Он...

Слов не хватало. Но голос крови не нуждался в определениях. Все было предельно ясно. Плоть от плоти, кровь от крови, в ней папины гены, привычки, жесты. Отказаться от отца значит отказаться от себя, своей судьбы, сути, жизни...