Пять новелл для принцессы книга 7

Они поспешили скрыться за поворотом.

Совет заседал в доме Ладо. Уважение к нему осталось в душах горожан, и его дом стал общественным местом, поскольку никто не осмелился бы поселиться в нем сам или отдать гостям. К имени Ладо и его памяти в городе относились с трепетом.

Они миновали несколько погруженных в ночь улочек и оказались на храмовой площади. Эл как магнитом потянуло к храму. Она прошла по лабиринту коридоров и вошла в тот самый зал, где когда-то выстояла бурю. Ничего не изменилось, кроме центральной части. Здесь был возведен алтарь в виде той самой колонны, только теперь она не пустовала. Статуя в рост Эл, с ее чертами лица, только в женском одеянии высилась посреди зала. Гирлянды цветов самых разных обрамляли колонну и часть постамента. Лицо статуи смотрело вниз, в глаза зрителю. Эл застыла напротив и залюбовалась. Работа мастера была исключительно точной. Неужели кто-то на столько точно запомнил ее лицо? И все же она нашла отличие в глазах. Они были по-местному круглыми, чуть на выкате, от чего возникало впечатление, будто изваяние смотрит в самую душу.

–  Поразительно, - призналась Эл.
– Но это не я. Я была другой.

Радоборт ждал возражений, улыбнулся, потом положил руку на плечо. Рука коснулась гладкой, холеной одежды и невольно соскользнула.

–  Так хотела видеть тебя Алмейра. Она не отходила от мастера, пока он не закончил работу. Она желала, чтобы ни единая черта не была утрачена.

Эл грустно вздохнула.

–  Кто тут? Ночь не время для посещения храма.

К ним из темноты одного из входов приближался старик, по виду хранитель, но не Матиус.

–  Не тревожься. Мы уйдем, - успокоил его Радоборт.

Старик даже не обратил внимания на своего короля. Он во все глаза смотрел на девушку, взгляд его был чуть сумасшедшим, как у предшественника и копна всклокоченных волос тоже напоминала все того же Матиуса. Он подался вперед и, обхватывая ноги Эл, стал сползать на пол.

–  Госпожа.

Эл дрожь пробила от такого подобострастия, и она умоляющими глазами посмотрела на Радоборта. Он склонился, чтобы поднять старика. Ему удалось после двух попыток. Старик поднялся и с обожанием смотрел на Эл еще какое-то время. Он перевел взгляд на лицо статуи и улыбнулся ей.

Что-то было в его лице родное, но Эл приписала свои чувства жалости.

–  Я только похожа на нее, - попыталась оправдаться Эл.

–  Нет, - возразил старик.
– Быть может меня узнать нельзя, но вас я знаю с детства.

И тут у Эл кольнуло в сердце.

–  Хети?

–  Да, госпожа, - подтвердил старик.

Эл растерялась. Она обняла его. Он остался невысоким, его макушка уперлась в ее ухо.

–  Святые небеса. Я не надеялся увидеть вас опять. Чудо.

–  Мне бы соврать, что я похожа. Но я не могу, - призналась Эл.

Она покачивала старика в объятиях.

–  Вы убьете меня своей силой, я уже не мальчишка, - простонал он.

Радоборт осторожно отстранил Эл от него.

–  Он прав, - согласился Радоборт.

–  Я не могу остаться и говорить с тобой, - сказала Эл старику.

–  Мне довольно только взгляда на вас живую, а ваш образ, - он взглянул на статую, - я знаю наизусть.
– Вы поможете нам, как помогли когда-то?

–  О чем ты?
– спросила она.

–  Не проси. Не проси, - остановил его Радоборт.
– Ей нельзя. Эл, идем. Никому не говори, что видел ее, что видел ее со мной. Ее здесь не было.

–  Да, да,- согласился старик.
– Я буду молчать. Ее не было.

Радоборт силой вывел из храма опешившую Эл.

–  Сколько прошло времени?
– спросила она, уже у дверей дворца.

–  Этот вопрос вполне можно ожидать от тебя, - улыбнулся Радоборт.
– Почти четыреста лет.

–  Сколько?
– Эл как вкопанная застыла у двери.

–  Я все тебе объясню. Ты только не стой тут.

Он потянул ее за собой, и они скоро были в коридорах дворца.

–  Иди на наш балкон, где ты лежала после бури. Я приду туда, - сказал он и исчез в темноте.

Пока Эл стояла на балконе, ожидая короля, небосвод расцвел созвездиями, и Эл обращаясь туда, в глубину вечности спросила:

–  Так давно? Четыреста лет?

Удивление не проходило. Никто не мог ответить ей из глубины темных небес.

Так и застал ее Радоборт растерянную, задумчивую и оттого такую родную. И пусть на ней черный костюм, но перед ним Эл. Эл! Эл, которая подарила ему этот мир!

Он принес шаровидный светильник, чтобы не сидеть в темноте. Пусть дневное зрение не так важно для их способности ощущать друг друга, и, все же, он хотел найти перемены в ее облике, которые уловил внутри. Он снова ушел и принес кубки, кувшин с напитком и немного еды.

Эл наблюдала за ним из темноты, а он любовался ею мельком, пока готовил угощение.

–  Этим эликсиром мы угощаем близких друзей и добрых путников, - сообщил он, разливая в кубки ароматный напиток.
– В нем немного растолченного камня, который, кажется, только ты умеешь еще находить.

Тон его голоса звучал радостью. Он бросал на Эл короткие взгляды и заметил, что ее выразительные темные глаза были влажными. В них сияла грусть. Мрак ночи скрывал ее черный наряд, шар на стойке высвечивал из темноты ее лицо и волосы. Черты смягчились, они стали очаровательно женственными. Радоборт с удовольствием запомнил это первое примеченное им изменение.

Она осталась стоять поодаль от светильника. Радоборт всматривался в ее черты снова и снова, она не возражала. Эл не могла представить, как начать беседу. Она отчасти знала жизнь этого города и королевской четы, но рассказать о себе будет непросто, для этого нужно набраться смелости. Эл воспользовалась паузой, приняла кубок, отпила сладковатую жидкость со знакомым привкусом и образы Мелиона и Мейхила, Арьеса и Эйлифорима замелькали в памяти. Она снова в мире смертных, но друзей подобных этим не будет уже никогда. Радоборт остался последним, кто протянул бы ей руку дружбы, кто принимал ее любую.

Он начал первым.

–  А знаешь, ты избавила меня от хлопот своим визитом на совет. Я очень не хотел вмешиваться в распри северных земель. Только зачем ты возникла на столе? Ты, я помню, деликатно относилась к таким собраниям.

–  Это случайность. Я поняла, что они вот-вот примут решение о нападении, я решила переместиться. У меня мелькнула мысль, что стол имеет знаки, которые я хорошо знаю. Я вспомнила о них и влетела прямо на стол. Стремительные перемещения мной еще не освоены в этом мире.
– Эл объясняла и смущенно улыбалась.

Он вспомнил о медальоне.

–  Ты все еще носишь его?

–  Да. Я забыла о нем на время, но он вернулся ко мне.

–  У нас разгорелся целый спор с Алмейрой по поводу медальона, я уже не помню, когда она его заметила, оказалось, она знала о его тайной силе. Она говорила, что пока ты носишь его, удача тебя не оставит.

–  Не оставляла до сих пор.
– Эл решила переменить тему разговора.
– Так ты решил оставить раздоры северянам?

–  Эти распри соткала Фьюла, и мне не хотелось ворошить прошлое. Не хочу. Я эгоистичен, как и прежде. Я слышал, что в тех краях, у одной из дверей убили великую, выходит, кто-то покончил с Фьюлой.