Пять шагов навстречу

— Нет.

— Тогда говори.

— Я влюблена в…

— Меня, — помогаю ей.

— В меня, — кивает Трикси.

— Нет, — смеюсь я. — Я влюблена в Мэйсона.

— Я влюблена в Мэйсона, мало ли, сколько их на свете.

Качаю головой.

— Я влюблена в Мэйсона Картера, — исправляю я.

— Я влюблена в Мэйсона Картера, мало ли, сколько их на свете.

Смеюсь, и медленно выхожу из неё, но Трикси тут же задерживает меня ногами и кладёт ладони на щёки. Смотря на меня, она улыбается, а её глаза блестят под лучами солнца.

— Я влюблена в тебя, — выдыхает она.

— Мало ли, сколько меня на свете, — передразниваю я, накрытая её губы поцелуем.

Медленно двигаюсь, получая её ответные толчки, и слушаю тихие стоны, упиваясь её поцелуями и касаниями. Трикси приходит к кульминации первой: застыв, она закрывает глаза и обмякает, прошептав моё имя. Следом за ней, это делаю я.

— Я влюблён в тебя, — повторяю за ней и, перекатившись на другую сторону кровати, прижимаю её к себе.

— Похоже, на твоей кровати кто-то умер, — хихикает Трикси.

— Твоя девственность, — смеясь, соглашаюсь я, целуя её плечо.

Тишина повисает между нами, и я смакую минуты с ней, слушая дыхание, которое приходит в норму и шум машин за окном. В гостиной тихо разговаривает телевизор, и кажется, что мы не одни, но это лучшее чувство, потому что мы — одни. Только она и я. И я забрал то, принадлежало мне — её. Она не похожа на всех тех, кто был до. Её смущение и раскрепощение может срубить меня наповал. Она не пытается быть кем-то другим, не боится высказывать мне всё в лицо, не поддаётся и поддаётся мне одновременно. Она делает меня живым. Я знаю, у меня есть то, за что я могу и хочу бороться: она.

— Ты обещала блинчики, — улыбаюсь я, шлепая её по попке, которая упирается в мой пах и вновь оживляет всё для нового захода.

— А ты обещал помочь.

— Моральной помощью.

— Я на это не согласна.

— Ладно, я помогу.

Трикси поднимается с кровати и следует в сторону ванной комнаты. Я попал в рай.

— Отличная попка, — усмехаюсь я, наблюдая то, как она рисует ей восьмёрку.

— Я знаю, — говорит она, скрываясь за дверь.

Таким счастливым, я давно не поднимался с кровати. Оставляю постельное, чтобы оно ещё немного сохранило воспоминания произошедшего и следую во вторую ванную.

Спустя десять минут, Трикси появляется в том же обличии, что перед и после сна, а я вычитываю рецепты в интернете, открывая дверцы шкафчиков, чтобы найти нужные ингредиенты. Постепенно на столешницу ложится всё необходимое, а миска медленно наполняется смесью, которая должна превратиться в наш будущий завтрак.

— Масло, Картер, ты же сожжёшь их! — восклицает Трикси, когда я зачерпываю ложкой тугую смесь и уже подношу её к сковороде.

— Мы же добавили его внутрь.

— Этого мало.

— Ты же говорила, что не умеешь их делать, — посмеиваюсь я.

— Тут написано, что нужно смазать сковородку маслом.

— Ладно.

Трикси добавляет немного масла, которое тут же бьется и разлетается в разные стороны, обжигая кожу и пачкая полы.

— Ты считаешь это нормой? — улыбаюсь я.

— У тебя руки мокрые, — выдыхает она. — Капля воды и неси тряпку.

— Дерьмо, — смеюсь я. — Я за то, чтобы заказать еду.

— Кто бы сомневался, но сегодня придётся попотеть.

— Я уже потел, — игриво, усмехаюсь я.

Трикси шлёпнет меня лопаткой по руке, и ложка со смесью падает прямо в сковороду.

— Да, кондитеры от Бога, — смеюсь я, подцепив муку пальцем и измазав её лицо.

В течение часа, у нас всё же получается что-то похожее на блинчики разной толщиной и шириной. Выходит даже вкусно, либо мы просто успели проголодаться за всё время после сна. Слушая её смех и видя улыбку, я хочу быть поводом для счастья. Рядом с ней, я чувствую себя лучше, чувствую, как заживают раны, и забывается всё прошлое. Важно только настоящее, где есть она.

Глава 24

Трикси

— Поговори со мной, — эти слова удивляют меня, но ещё больше удивляет то, когда я поворачиваю голову и встречаюсь глазами с Кортни.

— Что? — не веря собственному слуху, переспрашиваю.

— Пожалуйста, поговори со мной.

— Ты говоришь так, словно я не разговариваю с тобой, а не ты со мной.

— Да… я вспылила, ты не была виновата.

— Ты пришла к этому выводу спустя несколько недель?

Кортни грустно выдыхает, и в её глазах застывает боль и разочарование. Это заставляет меня нахмуриться.

— Что случилось?

— Он не тот, за кого я его принимала… Ты ушла, и стало ужасно… просто невыносимо…

— Что именно?

— Тоби начал издеваться, шутить надо мной, а потом он… он выбросил меня, как… — Кортни переходит на шёпот. — Как какую-то шлюху…

— Ты переспала с ним, — скорей, я констатирую факты, но она всё равно кивает, заправляя рыжий локон за ухо.

— Он спрашивал о тебе. Было слишком подозрительно.

Тело моментально напрягается.

— Что он спрашивал?

— Где ты живёшь, как тебе живётся, не хочешь ли ты пообщаться с ним, — перечисляет девушка, из-за чего я с каждой новой секундой напрягаюсь и раздражаюсь ещё больше.

— Почему он спрашивал это?

— Тебя должны были выселить с кампуса.

Я практически чувствую, как крошатся зубы, когда скриплю ими и сжимаю челюсть.

— Откуда ему это известно? — шиплю я.

— Я… — Кортни замолкает. Её глаза бегают по аудитории, и это верный признак того, что ей известно.

— Говори, либо уходи.

— Его дядя заведует кампусом, — выдыхает она. — Я не знаю точно, но я слышала, что он рассказывал парням про тебя.

— Что он рассказывал? — цежу я.

— Что он сломает тебя, ты сама кинешься к нему на шею, а потом он… он вышвырнул меня.

— Ты переспала с ним в тот же вечер? — фыркаю я.

Её нижняя губа дрожит, и мне становится тяжело дышать. Я почти хватаю ртом воздух, закипая от гнева. Я вовсе не хочу отчитывать её за то, что она пошла на это, несколько дней назад я переспала с Мэйсоном после первого свидания. Кончено, я не жалею, он стал моим первым мужчиной, и всё было так, как я себе представляла. Он не бросил и не выкинул меня. В тот же вечер, мы немного переписывались: он спросил, как я себя чувствую и пожелал спокойно ночи. На его уговоры остаться — я не поддалась. Я не могу съехать к нему, это ненормально. Глупо говорить, что я не знаю его, но я вовсе не знаю его. Забавно, что это не помешало мне пойти на подобный шаг. Прошло три дня, а я до сих пор вспоминаю вкус его губ и касания, которые жаром отзываются в животе и поднимают мурашки по телу. Я не могу выкинуть его из головы, и он это не позволяет. Мэйсон не стремится обжиматься со мной на каждом шагу, но я чувствую его взгляд и вижу улыбку. Не в моих интересах привлекать к себе внимание. Мы можем перекинуться словами, но он не переходит грань личного пространства. Один день я вовсе не видела его, получая сообщения, два других у нас были совместные лекции.