Пять шагов навстречу

Бой переходит в азарт, а вокруг ринга собираются зрители. Кто-то из них поддерживает меня, а кто-то Мэйсона. Но в отличие от него, моё имя неизвестно, и поэтому меня просто называют детка. Счёт доходит до семи в его пользу, в то время как у меня всего лишь пять очков. Это заставляет меня собраться и одним махом вырвать два очка.

— Ещё три, Картер, — сообщаю я.

— Успокаиваешь себя? — улыбается Мэйсон.

— Скорей, тебя. Будет жаль, если ты проиграешь.

— Я не проиграю.

— Не умеешь?

— Не в моих правилах.

— Очень жаль, — говорю я, вновь проделывая тот же ритуал, получая два новых очка. Парни наполняют гулом стены зала и смеются.

С довольной улыбкой, стучу перчатками друг о друга и смотрю на Мэйсона, который закусив нижнюю губу, сдерживает улыбку. Это отвлекает меня, и я почти теряю контроль над ситуацией, получая точный прямой удар.

— Хватит пялиться на меня, иначе проиграешь, — усмехается парень, играя бровями.

— Один с меня, два с тебя.

— Думаешь, я позволю тебе выиграть?

— Ты не позволишь, но я выиграю. Победу не выпрашивают.

— Согласен.

— Равный бой. Я даже не применила ноги, но всё равно обставила тебя.

Мэйсон смеётся, и я уже хочу сделать удар, но не успеваю, он получает очко первым.

— Теперь на равных, — улыбается он. — Либо ты, либо я. Ставлю на себя.

— У тебя слишком высокая самооценка.

— Без уверенности в себе, я бы никогда не выигрывал. Люди чувствуют твоё превосходство и подсознательно опасаются.

— Это работает не со всеми.

— Но со многими.

— Я не в том числе, на которое ты рассчитываешь.

— А кто сказал, что я рассчитываю?

— Интуиция подсказывает.

— Она лжёт тебе.

— Будем болтать?

— Почему бы нет? — усмехается Мэйсон. — У нас же свидание, что ещё на нём делают?

— Явно не выясняют, кто сильнее, — улыбаюсь я.

— Может, кто-то другой жуёт сопли и называет друг друга зайчиками, в нашем случае это не работает.

— Твоя правда, — коротко киваю и подставляю перчатки к лицу, создавая иллюзию защиты, на самом деле в моих планах нападение.

Мэйсон делает выпад, но я блокирую его удар, и следом он уворачивается от моего. Так происходит раз пять. Никто из нас не планирует сдаваться, глупо надеяться, что он отступит и позволит мне выиграть. Вкус победы манит его не меньше, чем меня. Мы оба хотим выйти с трофеем в руках и оба не сдаёмся. Капелька пота сползает по спине, а локон волос выбивается из хвостика. Сдуваю его, чувствуя, как горит лицо после нескольких неудачных попыток получить победу. Мэйсон изучает меня пристальным взглядом, я точно знаю — он не повернётся спиной, остаётся только выбрать удачный момент или надеяться на чудо.

— Устала?

— А ты?

— Вопросом на вопрос?

— Почему бы и нет?

Обворожительная улыбка почти помогает ему, но моя реакция срабатывает не хуже, и это действительно лучшее мгновенье. Сокрушаю его десятым в предплечье и улыбаюсь. Парни голосят и улюлюкают. Стукаю кулаки тех, кто был на моей стороне и слушаю поздравления.

— Расскажешь, какого это? — смеюсь я, провожая взглядом всех болельщиков по разные стороны и скидываю перчатки.

Мэйсон опирается на угол, раскинув руки по канатам, и смотрит на меня.

— Что именно?

— Проиграть девчонке.

— Мы были на равных, — улыбается он. — Я не делил нас на девочку и мальчика, только сбавил силу.

— И всё равно, какого это? — делаю глоток воды и вытираюсь полотенцем в параллельном ему уголке.

Мэйсон вновь улыбается и склоняет голову на бок.

— Мне плевать, что я проиграл тебе, меня волнует только одно.

— Что?

— Я не получил желаемое.

— Возможно, в следующий раз тебе повезёт чуть больше.

Парень щурится, думая, что это моя словесная оплошность, но это далеко не так. Я говорила то, чего желаю. Бросаю бутылочку и полотенце, направляясь в его сторону. Брови Мэйсона подпрыгивают, и он совершенно не ожидает того, что я хочу сделать. Кладу ладони на его щёки и привлекаю в поцелуе. Секунда, и его руки обвивают мою талию. Чувствую холодную кожу перчаток, но он тут же их скидывает на пол и прижимает к себе. Горячие ладони ощущаются даже сквозь бинты, и когда открытые участки его тела касаются моей кожи, я вздрагиваю, получая удар электрическим током. Зарываюсь пальцами в копне его волос на затылке и растворяюсь в поцелуе. Перевожу ладонь на его твёрдую грудь, и Мэйсон выпрямляется, из-за чего приходится приподняться на носочки. Наши языки сплетаются, и я окончательно пропадаю, изучая его вкус и губы. В голове, как и над ней, взрываются салюты, что заставляет улыбнуться, разрывая поцелуй.

Мэйсон продолжает прижимать меня к себе. Его ладонь ложится на мою щёку, а лоб встречается с моим. Закрываю глаза, наслаждаясь его горячим дыханием, опаляющим лицо.

— Я проиграл, — говорит он.

— Нет, если получил желаемое.

— Это было не только моё желание.

— Оно было одинаковым.

Улыбка на его лице, и едва уловимый поцелуй в уголок моих губ, могут сделать их меня сумасшедшую, но, если не рисковать, шампанское так и останется на полке в холодильнике.

— Ты…

— Я не останусь у тебя, даже не думай, — улыбаюсь я, отклоняясь в сторону.

Мэйсон смеётся и качает головой.

Закидываю полотенце на плечо и, прихватив бутылочку, спрыгиваю с ринга. Спиной ощущаю его взгляд, а следом Мэйсон смеётся:

— И всё?

— А что ты хотел? — не оборачиваясь, спрашиваю я.

— Третье.

— Оно уже у тебя в кармане.

С этими словами, покидаю зал и улыбаюсь, шагая по коридору. Не проходит и секунды, как его рука снова повисает на моём плече, а бедро пихает меня в сторону, из-за чего я начинаю смеяться. Кто бы сомневался, он не останется там.

— Ужин? — предлагает Мэйсон, останавливаясь у женской раздевалки.

— Предпочитаю не есть после тренировок.

— Предпочитаешь, но не факт, что делаешь?

— Предпочитаю и делаю.

— Хочешь сказать, что я должен завести тебя в кампус?

— Я, конечно, могу добраться на такси, но будет учтиво с твоей стороны вернуть меня обратно.

— У меня нет выбора.

— У тебя всегда есть выбор, — смотрю в его глаза, и коротко улыбаюсь.

— Может быть, но я не хочу делать другой.

Показываю язык и скрываюсь за дверью, слыша его смех, поднимающий мурашки по коже.

Тёплый душ снимает напряжение и усталость, но скорей, я вымоталась морально, нежели физически. Этого слишком мало, чтобы валиться с ног. Знаю, вернувшись в кампус, я лягу в кровать, и ещё неопределённое количество времени буду перебирать философские мысли перед сном. Это секрет моей бессонницы, которая любит заглядывать неожиданно.

Забываюсь во времени, и только тогда, когда голова начинает кружиться, обматываюсь полотенцем и выхожу из душевых. Но издаю писк, обнаружив Мэйсона на лавочке. Парень копается в телефоне, и я хмурюсь.