Пять шагов навстречу

— Это женская раздевалка.

— А когда-то была мужская, — усмехается он, подняв голову.

Взгляд карих глаз скользит по моему телу, которое прикрывает полотенце и возвращается к лицу. На этот раз, переминаюсь с ноги на ногу.

— Было бы неплохо, если бы ты вышел.

— Да, было бы неплохо, — кивает Мэйсон.

— Выйди, пожалуйста. Чем быстрей ты это сделаешь, тем быстрей мы уедем.

— Если я не хочу уезжать?

— Заночуем тут?

— Согласен.

— Мэйсон, серьёзно, выйди. Я оденусь, и мы уедем.

— Только при одном условии.

— Слишком много условий, ты начал наглеть.

— Ты останешься у меня.

— Нет, я уже сказала.

— Тогда я буду сидеть тут.

— Хорошо, — соглашаюсь я, подходя к шкафчику. Но он закрыт, и когда поворачиваюсь к Мэйсону, парень довольно улыбается, размахивая ключом. — Серьёзно?

— Да. Просто поехали ко мне.

— Поцелуй не означает то, что я согласна лечь в твою кровать.

— Лечь спать.

— Спать?

— Я же говорил: секса не будет, — улыбается Мэйсон.

— Господи, какая досада.

— Я пальцем тебя не трону, помни, это ты меня поцеловала.

— Для чего я тебе там? Я же сразу лягу спать.

— Для того чтобы была.

— Это же бред.

— Да, мой бред и моё желание.

— Твоё желание исполнилось.

— У меня уже новое.

— Ты слишком переменчив.

— Когда исполняется одно желание, ты начинаешь хотеть другое.

— У тебя неудобный диван.

— Наутро ты запоёшь по-другому.

— Ты принуждаешь меня?

Встав с лавочки, парень смотрит на меня взглядом, в котором читается мольба.

— Это не сработает, — отрезаю я. — Не смотри на меня так.

— Пожалуйста? — тихо просит он.

Поджимаю губы и держу полотенце. Знаю, это неправильно, но в душе зарождается то же желание. Я борюсь с тем, что правильно и с тем, чего хочет сердце. Этот бой всегда проигрывается заранее. Каждый любящий или влюблённый знает, что сердце всегда возьмёт верх над разумом.

— Но я сплю на диване.

Лицо Мэйсона озаряется, а на губах играет счастливая улыбка.

— Хорошо.

Вручив мне ключ, он исчезает за дверью, и я вздыхаю. Боже, на что я вообще согласилась?

Быстро переодеваюсь и не тороплюсь весить рюкзак на плечо, заранее зная, что его заберёт Мэйсон. Моё предположение полностью сбываются, когда я выхожу в коридор.

— Мне нужно взять вещи, — сообщаю я, двигая за ним к выходу.

— Для чего?

— Как минимум для сна, и как максимум для завтрашнего дня.

— Завтра суббота.

— Ты всё продумал?

— Да, — улыбается парень. — И через неделю день рождения у Эйдена.

— Хорошо, и что я должна сделать?

— Пойти со мной.

Свожу брови и выхожу на улицу, получая поток холодного ветра в лицо.

— Это уже слишком.

— Чего ты боишься? — выдыхает Мэйсон, шлепая ногами по лужам. За время, пока мы были в зале, успел пройти ливень, чему я рада. Гроза не потревожит меня ночью.

— Я не боюсь, мне не нравится, что ты торопишься всегда и везде.

— Я не тороплюсь. Я просто хочу видеть тебя там. Ты знакома с моей семьёй.

— Знакомство ни о чём не говорит.

— Хорошо, что бы изменилось, если бы приглашение было озвучено Эйденом?

— Ничего, я бы ответила то же самое.

— Сказала бы, что не придёшь?

— Не знаю, всё зависит от обстоятельств.

Занимаю пассажирское кресло, но не могу расслабиться. Свидание, ночёвка у него, день рождения его брата, что дальше? Наша свадьба и дети?

— Ты ищешь причину, — парирует Мэйсон.

— Ты принуждаешь меня.

— Что плохого в том, что я хочу видеть тебя там?

— Ничего, но ты выбрал плохой способ.

— Плохой способ для чего?

— Ты давишь на меня.

— Это не так.

— Это так. Ты снова заставил меня поехать к тебе.

Мэйсон замолкает. Вижу, как играют вены на его шее, как он сжимает челюсть, и как в его глазах бушует ураган недоумения. На несколько минут между нами повисает молчание. Склоняюсь голову и обвожу пальцем шов на джинсах. Атмосфера вновь меняется, и сейчас между нами вновь разногласия и насторожённость. Мэйсон сжимает руль, продолжая стоять на месте, у меня нет подобной возможности, приходится занять себя чем-нибудь другим.

— Ты так считаешь? — тихо спрашивает он.

Поворачиваю голову и встречаюсь с его глазами. В них больше нет той дерзости и наглости, что была совсем недавно. Я вижу только искренность его вопроса.

— Да.

— Ладно, — выдыхает парень. — Я не должен был. Но ты напишешь, как дойдёшь до комнаты.

Качаю головой и коротко улыбаюсь.

— Не придётся, я буду спать в соседней комнате.

— Я не хочу думать, что ты делаешь это без своего желания.

— Если я соглашаюсь сейчас, значит, у меня есть желание.

— Мне не нужна жалость.

— Я не испытываю к тебе жалости.

— Почему?

— Назови причину, по которой должна.

— Есть как минимум одна.

— Если ты имеешь в виду Эмили, то да, мне действительно жаль. Но не тебя, а время, которое ты впустую потратил на другого человека. Его не вернёшь. Ты думаешь, что жалеют тебя, но на самом деле это ты жалеешь себя.

— Я не жалею себя.

— Жалеешь. Посмотри правде в глаза.

— Может быть, немного, — признаётся Мэйсон. Мне приятна его честность, я ценю её.

— Прекрати жалеть и губить себя. Да, она смогла пойти на это, но кто не может? Это случилось с тобой, но есть вещи и похуже банальной измены. Либо прощаешь и живёшь дальше, либо забываешь и живёшь дальше, но, не терзая себя прошлым. Ты не прощаешь и живёшь дальше, продолжая мучить себя. К чему это?

— Это тяжелее, чем я думал.

— Тяжело, если что-то осталось.

— Ничего нет. Она неприятна мне, на это всё.

— Держи с человеком нейтралитет, в чём проблема? Я вообще не вижу в этом сложности. Тебе даже не приходится иметь с ней дело, вы просто учитесь в одном университете.