Пятицарствие Авесты
Шрифт:
предложил поцеловаться. Лишь позднее я снова испугалась, что больше уже не увижу
тебя.
— Как ты узнала мой адрес?
— Родной мой, — слегка укоризненно сказала она, — я же столько раз держала в
руках твою медицинскую карточку!
— О, господи!.. — только и смог он ответить.
— Хотя то, что меня интересовало, я запомнила с первого раза; а произошло это
ещё тогда, когда ты лежал с воспалением лёгких.
_ ?
— Да, да! Жаль, что я увидела тебя слишком поздно, когда ты выходил из
рентгенкабинета.
опоздала: когда пришла в терапевтическое отделение, тебя там уже не было.
— Я знаю: Вероника Павловна была напугана.
— У меня мелькнула ревнивая мысль, но Вероника — моя подруга, и недавно мы
посмеялись этому казусу. Возможно, я бы нашла повод встретиться с тобой, но знаю
Веру, твою жену, и никогда бы не смогла первая пойти на сближение.
— Я ведь бывал иногда в поликлинике просто так. Странно, что мы не виделись
там ни разу.
2бЗ
— Ты любил её?.. Веру?
— Я потом расскажу тебе всё. У тебя есть дети?
— У меня — дочь. Ей четырнадцать лет, сейчас она у моих родителей, у деда с
бабкой.
— Почему ты отпустила её к ним?
— Мы ведь не хотели говорить о себе сегодня, — улыбалась она лукаво. — И всё-
таки я спрошу ещё об одном: как ты попал в больницу?
— По неосторожности, — ответил он спокойно, — но кое в чём надо ещё
разобраться.
— Что-то серьёзное? — спросила она тревожно.
— Нет, нет, ничего серьёзного, — поспешил он успокоить её. — Почему ты
доверяешь Михаилу — этому шофёру?
— Он хороший человек, а однаяеды я помогла ему. У него болела дочь и была
нужна операция, дорогая, не для наших условий. В общем, ребёнок выздоровел.
— Я всегда чувствовал: кроме того, что красавица, ты ещё и святая, — благодарно
сказал Виктор. — Вот и меня спасла с тем аппаратом.
— Мы давно добивались, чтобы его нам прислали, а с тобой положение было очень
серьёзное, я была в панике.
—Мне говорили, что ты сама оплатила его доставку.
— Это мелочи, и потом... Я обеспеченная женщина. Мой отец, крупный чиновник в
Москве, часто пересылает очень значительные суммы денег на мой счёт, хотя я и не
просила и даже отказывалась.
Больше они не говорили ни о чём личном, ужинали, весело смеясь, смотря
потешную юмористическую передачу по телевизору, а позднее вновь утонули в
объятиях друг друга. Это была волшебная, сумасшедшая ночь, каяедое мгновение
которой — Виктор знал — останется с ним навсегда. Уже под утро, когда они
ненадолго задремали, утомлённые бесконечными ласками, он вдруг очнулся, словно
его кто- то позвал, а открыв глаза, задохнулся от благодарности: она сидела на кровати
при свете ночника, смотрела на него взглядом, полным нежности, молитвенно сложив
руки на груди. Он, потрясённый, протянул к ней свои, чтобы потом забыться в
неистовстве поцелуев.
Неумолимо
приближался рассвет, и Виктор сказал виновато:— Нам надо поспать — сегодня мне на работу. Тебе, наверное, тоже?
— Я взяла десять дней в счёт отпуска, а тебе выписала новый больничный — у
меня есть такое право, — поскольку ты ещё не совсем здоров. Я сама буду лечить тебя,
хотя некоторые процедуры тебе придётся принимать в больнице.
— Впрочем,— улыбнулась она, лёжа головой у него на плече, — если мы будем
вести себя так, как сегодня, тебе вряд ли поможет какое-нибудь лечение.
Виктор молчал, укрыв лицо её распущенными волосами, вдыхая их неизъяснимый
чарующий аромат, благодарный за её нежданный подарок, обещавший продолжение
чудесной сказки, в какой он находился.
— А нам, и правда, надо поспать, — сказала она. — Как бы там ни было, но я
устала.
Сутки длилось их безмятежное счастье, а в субботу около полудня она взяла
телефон, говоря, что отключила его, чтобы им никто не мешал, и, вызвав такси,
заказала привезти на дом кое-какие продукты. Продукты привезли, но вновь отключить
телефон она забыла, и вечером их потревожил звонок её мобильника. Взяв его,
Светлана включила громкоговоритель, поэтому Виктор оказался свидетелем её
разговора с мужем, спрашивавшим, почему она не отвечает на его звонки.
2бЗ
— Зачем я должна повторять, что ушла от тебя? — отвечала она, а Виктор подумал,
что его пугает её жёсткий тон.
— Ты уже уходила однажды, и это не помешало тебе вновь вернуться, —
доносилось из трубки
— Теперь всё иначе: я люблю другого.
— Ты шутишь?! Ведь у нас дочь, и я люблю тебя!
— Ты сам знаешь, что дочь тебе не очень нужна, и сейчас ей лучше у деда с бабкой
— это ты тоже знаешь. А любя меня, ты иногда мог заводить себе других женщин.
— Но любил я только тебя, — умолял голос из телефона.
— Всё! — категорично отвечала она. — Нам не о чем больше говорить.
— Кто он, твой любовник? — спросил голос в трубке, и вопрос прозвучал уже
твёрдо.
— Он — не любовник, он — мой муж.
— Твой муж — я, а он, очевидно, не знает, во что вляпался!
— Ты никак угрожаешь? — насмешливо спросила она. — Учти, что при том
открытии, какое я недавно сделала в отношении тебя, у тебя нет ни малейших шансов
навредить нам. И не звони мне больше! Ты уже давно знаешь, что я не люблю тебя.
Она положила трубку, несколько расстроенная, и Виктор спросил её об этом.
— Как я могла забыть отключить телефон?! — сожалела она. — Этот звонок
сегодня совсем некстати.
— Расскажи мне о нём, о том, как вы жили? — спросил Виктор.
— Да, да, конечно. Нам пора всё узнать друг о друге. Пойдём, попьём кофе? —
предложила она.
Они прошли на кухню, где уже за столом он слушал её рассказ.