Пятничная я. Умереть, чтобы жить

Янис-Эль остановилась и осмотрелась. Оказалось, что все то время, которое она предавалась своим по большому счету не больно-то веселым фантазиям, она, сама не замечая этого, брела по коридору и теперь остановилась у самой лестницы, ведущей вниз, в подземелья. Причем тут же пришло понимание, что брела она не просто так — что-то непонятное, но настойчивое и сильное тянуло ее за собой. Да так, что она и противиться не могла. Ступени были для ее мышиного тельца огромными и высокими, но прыгать по ним оказалось довольно легко. Янис-Эль и не заметила, как скатилась вниз — на тот самый этаж, где располагалась камера, в которой она провела свой последний в очередной предыдущей жизни день и в которой умерла.

Дверь в нее была распахнута. Янис-Эль заглянула и увидела собственное мертвое тело, распростертое в центре, и… Вазилиса. Слуга что-то делал, стоя над трупом на коленях спиной ко входу. Сначала Янис-Эль с ее позиции в пяти сантиметрах от пола — непривычной и неудобной для восприятия общей картины, — показалось, что этот тип окончательно съехал с катушек и желает вступить с трупом, который совсем недавно носил имя Янис-Эль Несланд, в противоестественную половую связь. А пока морально готовится, целуя и тиская его.

Но потом Вазилис забормотал, и Янис-Эль поняла, что была идиоткой, у которой от застарелого недотраха крышак снесло.

— Ну давай. Дыши, — шептал этот странный тип. — Ты же упрямая. Не сдавайся. Ну же!

«Он пытается меня вернуть с того света!» — поняла Янис-Эль и вдруг преисполнилась благодарности. Надо же! Вот от кого точно не ждала! Вопрос только: зачем ему это? Не все узнал в процессе допроса? Янис-Эль вздохнула и, не желая смотреть на себя — окровавленную и растерзанную, — повернулась, чтобы уходить… И опять что-то удержало ее, притягивая магнитом.

Со стороны лестницы раздался топот. Вазилис поднял голову, а после мягко встал, распрямившись словно пружина. В руке его словно ниоткуда появился нож.

— Стой! Ни шагу дальше! — заорал кто-то сзади, и Янис-Эль от неожиданности дернулась, привлекая к себе внимание слуги в камере.

Но грызуны в подвале явно не были чем-то редким, и тот снова перевел напряженный взгляд выше — в коридор, откуда приближался кто-то явно более крупный и опасный.

— Стой! — вновь заорали с лестницы.

Янис-Эль повернулась — на последних ступенях уже мелькали обутые в сапоги ноги. Много. Решив убраться в сторону с торного пути, чтобы ее не затоптали теперь, раз уж раньше не получилось, она шмыгнула в камеру.

— Не-ет! — взвыл кто-то сзади.

И Янис-Эль вдруг поняла, что все эти крики не были воплями преследования и не предназначались кому-то неизвестному, кто убегал от драконов, ища спасения внизу. Они были адресованы именно ей! И именно ее отчаянно призывали стоять на месте и не двигаться. Она замерла, занеся одну лапку и покачиваясь на трех. Она повернула свою усатую мордочку в сторону того, кто ее предупреждал. Она даже успела увидеть в дверном проеме светловолосую всадницу по имени Рей, которая и бежала впереди всех, но тут что-то взорвалось у нее в голове почище тайной комнаты с эликсирами. Лапки у Янис-Эль подогнулись, и она беспомощно ткнулась носом в непривычно близкий и замусоренный чем-то пол.

Глава 41

Когда ее мозг снова стал способен на что-то реагировать, Янис-Эль поразилась, что над ней на удивление не дрались, а только ругались. Правда, так, что хотелось куда-нибудь заползти и спрятаться, прикрыв морду лапками.

— Вы — два дебила! Точнее, дебил и идиотка! — убежденно шипел невероятно злой и острый, как лезвие бритвы, женский голос. — Ладно, этот — король наш пресветлый! Ему можно! Он по сравнению с вами — младенец! Да к тому же из другого мира! Но вы-то! Как вы позволили этому случиться? Как?!

— Но, Фрейя… — виновато пробасил кто-то в ответ, однако драконица — а, как выяснилось, это была именно она — перебить себя не позволила.

— На эту несчастную землю, ко всем существам, которые населяют ее с тех времен, когда никто даже не знал, кто такие люди, пришла их хранительница! Через две тысячи лет после того, как была убита последняя! И вы не сумели ее уберечь!

— Фрейя, по-моему, ты значение этого слишком сильно преувеличиваешь. Ну подумаешь…

— Кантуниль-Кин-Ха! — Фрейя произнесла это так, что даже вроде бы мертвая Янис-Эль, правда, в этот момент серьезно отвлекшаяся на слова драконицы о том, что Лир — «из другого мира», внутренне вытянулась по стойке «смирно». — Понятно, что тебе с твоей заоблачной высоты все это кажется далеким и неинтересным, но вспомни, наконец: ты хоть и владыка-дракон, но не владыка этой земли! Твои здесь — только небеса и твоя всадница. И все. Остальное — ее.

«Чье?» — удивленно подумала Янис-Эль и попыталась приоткрыть хотя бы один глаз. Безуспешно.

— Ты должен был охранять ее пуще собственного… члена, твою мать!

— Я приставил к ней троих…

— И где эти твои долботрясы? Где, я спрашиваю? Как получилось то, что она теперь мертва?

Янис-Эль попробовала возразить, но у нее ничего не вышло. Тело было словно бы замерзшим. Оно, кажется, оттаивало, но так медленно, что при подобной скорости ее еще, чего доброго, в гроб положат и гвоздями забьют!

— Ладно, допустим, она с ее способностями действительно была совершенно необходима для того, чтобы Лир наконец-то бросил дурить и обрел себя. Я не одобряла эту идею, но она сработала. Но как ты позволил этим идиотам из Совета магов захватить ее, пытать и убить, скажи мне?

— Гм… Прошу прощения, госпожа… — произнес новый голос, по ощущениям принадлежавший глубокому старику.

Но Фрейя пиетета перед сединами явно не испытывала, а потому заставила замолчать и этого своего «собеседника».

— При всем моем уважении, архимаг Лиметрий, я еще сказала не все. К вам у меня тоже имеется счет. Как получилось, что вы прощелкали у себя под носом заговор? Опять-таки, Лир по сравнению с вами — мальчишка…

— Ну, Фрейя! — голос короля.

— Мальчишка, — припечатала она, и пресветлый лир со своими протестами увял, как до него владыка-дракон Кантуниль-Кин-Ха, а после архимаг Лиметрий.

Кто это такой, Янис-Эль не знала, но подозревала, что, скорее всего, глава Совета магов. Рей, судя по тому, что Фрейя упоминала «дебила и идиотку», в помещении тоже присутствовала, но благоразумно молчала. А кто, интересно, здесь еще? И вообще, где дело-то происходит?

Янис-Эль опять попыталась разлепить глаза и вновь безуспешно.

— И наконец, последний, самый важный вопрос. После того, как мы все вместе взятые профукали всё, что только можно было, и наворотили таких дел, что и подумать страшно, как, каким образом вы трое расслабились настолько, что позволили звериной ипостаси хранительницы оказаться рядом с ее мертвым эльфийским телом?! А? Как?!

— Мы дураки, Фрейя, ты это хочешь от нас услышать?

— Нет. На фиг мне слышать от вас то, что я и так знаю? Лучше думайте, как теперь со всем этим жить дальше.