Рабыня демона «Золотой горы»

Мой Древний никогда не оставлял меня без своей заботы, и теперь мне нужно понять, зачем вы здесь... Скажите, в каком году с вами произошли эти... непонятные вещи…

– В две тысячи четырнадцатом, - сказала Тина и с замиранием сердца прошептала: - А сейчас какой год?

– Одна тысяча четыреста четырнадцатый.

– Но что могло случиться такого, что заставило его отправить нас сюда?
– Рената старалась не сильно близко принимать к сердцу эти разговоры и цифры, чтобы, не дай Бог, не сойти с ума.

– Мы это обязательно узнаем, - мягко ответила Джоан.
– Я уверена, что это что-то серьёзное. А теперь, нужно собираться.

– Куда?

– В город. Место, где мы находимся сейчас - тайное. Сюда люди приходят за помощью, страшась гнева церкви, и я каждый день жду их здесь. Но живу я в другом месте... зачем привлекать внимание.

– Можно и нам с вами?
– Тине очень хотелось посмотреть на прошлое своими глазами и не

довольствоваться одной лишь деревней.

– Ну... не знаю...
– Джоан задумалась.
– Наверное, можно... А почему нет?

Им принесли одежду, похожую на ту, в которую была одета Эмми, и девушки переоделись, чувствуя себя героинями фантастического романа.

Джоан накинула на себя темный плащ с капюшоном, и они вышли из дома.

– Доброго пути, Джоан!

– Береги себя, Джоан!

– Мы ждём тебя!

Голоса неслись отовсюду, и девушки изумленно наблюдали за женщинами, провожающими ее. Их глаза светились искренней любовью к этой доброй ведьме Джоан, а это значило многое...

За деревенькой стояла неприметная карета на полозьях, в которую была впряжена серая

лошадка. Кучер удивленно посмотрел на них, но ничего не сказал, лишь с нежностью во взгляде поприветствовал возлюбленную демона и открыл перед ней дверцу.

Начинало темнеть, и с неба посыпал снежок, похожий на перышки из подушки, сквозь который и поехала карета, унося девушек в неизвестность...

Узкие улочки, серые дома города Шеффилд, словно угрюмые стражи, наблюдали за происходящим, между клубящимися облаками мелькала белая мутная луна. Карета завернула в тёмный, глухой переулок и Джоанн прошептала:

– Выходим и быстренько исчезаем за дверями дома, ясно?

– Ясно, - девушки волновались, и Тина заметила, как возбужденно блестят глаза Ренаты. Занесла же нелегкая сюда именно с ней!

Они выскользнули из кареты в кромешную темноту и, стараясь не отставать от Джоан, почти бегом преодолели расстояние до двери, утопленной в каменной нише стены.

Она распахнулась, будто за нею кто-то ожидал их приезда, и троица скользнула внутрь.

– Мисс Джоанна, я уже начала переживать!
– молодая девушка с подсвечником в руке испуганно смотрела на Тину и Ренату.
– Сегодня приходил лорд Байен... он принёс цветы.

– Как же он надоел мне!
– воскликнула Джоан.
– Какой настырный!

Она повернулась к девушкам и весело сказала:

– Он сватается уже несколько месяцев... Скоро я начну прятаться под кроватью только при звуке его имени! У него огромный живот и почти нет волос... а усы настолько редки, что больше похожи на тараканьи!

Служанка прыснула и прикрыла ладошкой рот, но глаза ее смеялись.

– Не пускайте его!
– Рената выставила свои мелкие зубки в улыбке.

– Зачем же мучиться?

– Так нельзя...
– вздохнула Джоан.
– А жаль... а то у меня уже руки чешутся... Что же мы стоим?
– встрепенулась она.
– Пойдёмте!

Дом был большим, уютным, украшенным к празднику и похожим

на рождественскую шкатулку. На удивление оказалось, что Джоан была не простой крестьянкой, а вполне аристократичной дамой, со всем сопутствующим антуражем, начиная от слуг и заканчивая серебряными столовыми приборами, которыми девушки с удовольствием накалывали кусочки нежной, гусиной печенки. Горячий глинтвейн своим ароматом навевал праздничное настроение, и было настолько хорошо, что если бы не ситуация, то девушки наслаждались бы вовсю своим странным и немного страшным путешествием.

Джоан рассказывала им о прекрасных обычаях зимнего солнцестояния, гаданиях, праздничных блюдах и об остальных чудесах, и никто не заметил, как молодая служанка выскользнула из дома и побежала по тёмным снежным улицам, кутаясь в грубый крестьянский плащ. Она остановилась возле небольшой церквушки и постучала кулаком в двери, нервно оглядываясь по сторонам.

– Что надо?
– в квадратном окошке появилось бледное мужское лицо с неприятными чертами.

– Это я - Кристи!

Дверь приоткрылась, и служанка скрылась за толстыми стенами божьей обители.

В закопченной факелами комнате сидели двое мужчин в длинных рясах, их бородатые лица были неприветливыми и сердитыми.

– Что за новости ты принесла?
– спросил один из них, поправляя дрова в очаге.

– Хозяйка опять уезжала, - сказала Кристи, боясь поднять на них взгляд.
– Её не было два дня.

– В лесу есть их ведьмовское, языческое гнездо!
– прошипел мужчина.
– Нужно разоблачить этот источник зла!

– Отец Демиан, я предлагаю вызвать инквизитора, - молчавший до этого священник с презрением посмотрел на дрожащую девушку.
– Что еще ты узнала?

Кристи вздрогнула, а отец Демиан задумчиво произнес:

– Нужны неопровержимые доказательства, чтобы вызвать инквизитора, ведь обвинить аристократку в ведьмовстве не так просто.

– Она привела с собой двух женщин...
– Кристи заплакала.
– Не убивайте мою госпожу!

– Тебе жалко ведьму?!
– зашипел священник, брызгая слюной.
– А родителей и брата тебе не жалко? Их жизнь зависит от тебя! Что за женщины с ней? Отвечай!

– Я не знаю...

– Иди обратно и узнай всё! Твои уши и глаза должны быть везде в этом доме! Ты поняла?!

– Да...
– девушка была бледна и напугана.

– А теперь - иди. Придёшь через пять дней, и в твоих интересах принести нам интересные и важные вести.

Кристи накинула капюшон и вышла из комнаты, с облегчением покидая мрачную и жуткую келью, похожую на гроб. В доме ее госпожи пахло специями, царила радость и волшебство, сосновые ветви истекали ароматной смолой от жара камина... а она - предательница, гнусная лгунья, доносила на неё этим ужасным людям. Кристи расплакалась, совершенно не понимая, как можно все исправить, чтобы родители и маленький Роб остались живы и отпраздновали это Рождество в своем маленьком доме, а не в холодной тюрьме инквизиции...