Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать

— Так что вас интересует, господин полицейский? — более любезно обратился он к Эрику.

— Проверьте, корректно ли работает этот амулет и нет ли в нем какой-то поломки.

— На первый взгляд все нормально, — бросил мастер, толком не глядя, но под строгим взглядом своего хозяина начал разбираться внимательно. Он бормотал себе под нос что-то про контуры и обводы, векторы и энергии. Потом ахнул удивленно, покосился на Эрика, вновь зарылся во внутренности амулета. — Я могу узнать, что именно произошло? — наконец, спросил он, выпрямляясь.

— Пациентка, носившая этот амулет, умерла, — спокойно выдал Эрик. — Я хочу знать, исправен ли он.

— Кхм… — мастер покосился на своего хозяина.

— Говорите, — велел тот строго.

— Кхм… у нас, мастеров-артефакторов есть цеховая солидарность, но… — произнес он с сомнением.

— Артефакт бракован? — навис над ним мрачный Эрик.

— Я не думаю, что такое можно сделать случайно, — качнул головой артефактор.

— Конкретнее! — рыкнул выведенный из себя Эрик.

Мастер тяжело вздохнул и начал рассказывать:

— Вы знаете, как функционируют амулеты, подобные этому?

— Да, нам уже продемонстрировали.

— Суть в том, чтобы сердечный ритм пациента держать в определенных пределах, обычно задаваемых лекарем или просто в стандартных. Не позволять слишком сильно волноваться и слишком ускоряться сердцу, но в то же время и не позволять слишком сильно снижать сердцебиение. Стабилизировать, если сердце сбивается с ритма. — Эрик кивнул. — Но этот амулет настроен так, что реагирует на изменения в ритме сердцебиения неправильно. Если пациент слишком сильно будет волноваться, включится контур, убыстряющий его сердцебиение, а не замедляющий его. Если он будет слишком спокоен, то амулет добавит еще успокоительного, пока сердце не остановится полностью. Этот артефакт предназначен для убийства.

— Такое могло произойти случайно? Его могли сделать таким по ошибке? — напряженно поинтересовался Эрик.

Мастер отрицательно покачал головой:

— В случае ошибки он бы просто не функционировал. А здесь… часть контуров была переделана и переплавлена, изменены направления, откорректированы энергетические потоки… — видя, что мы не понимаем его терминов, мастер оборвал себя и закончил просто: — это не могло произойти случайно. Это был намеренный акт, причем, тот, кто это сделал, должен был очень хорошо понимать в артефакторике, должен быть мастером своего дела.

Подмастерья удивленно зашумели вокруг нас, а Эрик лишь решительно кивнул. Какое-то время он потратил на то, чтобы заполнить бумаги и взять с мастера и его подмастерий показания. Видя, что я заскучала, мистер Астридсон позвал меня в свой кабинет.

— Раз дело полицейского расследования уже решено, мы можем заняться вашим артефактом, — предложил он.

Меня усадили на мягкий диван, улыбчивая секретарша принесла чай и сладости. Когда же Астридсон продемонстрировал амулет для меня… о, он был великолепен! Моя энергия легко и мягко сплеталась с ним, будто он всегда был моей частью. Я могла легко черпать его энергию, даже не задумываясь, правда, не могла представить ситуацию, когда бы мне это потребовалось с моим обновленным резервом.

Мой собственный резерв уже практически восстановился до нормальных для других энергетических параметров размеров, в последний раз он увеличился только на шестую часть, и я рассчитывала, что еще пара циклов и все, я достигну оптимального его объема. От амулета мне бы следовало отказаться, но он был столь великолепен, что рука не поднималась снять его. Артефакт был выполнен в виде изящного браслета, не стеснявшего движений. Его можно было носить как на запястье, так и на предплечье или на ноге, чему способствовала специальная застежка, позволяющая его расширять и сужать. Несколько круглых бордовых камней, которые Астридсон назвал «гранатами» и сказал, что именно эти камни идеально подходят под мою энергетическую структуру, были вставлены в золотую основу. Почему-то мне они напомнили капли крови.

— Теперь вам не нужно будет беспокоиться о своей болезни, и вы сможете жить спокойно, этот амулет будет заменять вам недоразвитый внутренний резерв, — улыбнулся Астридсон, поправляя браслет. — Главное, не потеряйте его и никогда не снимайте, тогда все с вами будет в порядке.

Мне стало стыдно за наш обман и за то, что заставила этого доброго человека волноваться, поэтому решила, что не будет ничего плохого, если я признаюсь. Тем более, что, разрешив нам доступ к своим мастерам, он подтвердил еще раз, что доверять ему можно.

— Честно говоря, я уже излечилась от этой болезни, и с моим резервом все в порядке, — улыбнулась я. — Можете не волноваться.

Астридсона аж перекосило, я испугалась:

— Как?! — ахнул он. — Эта болезнь ведь наследственная и неизлечима!

Я облегченно выдохнула, поняв, что он не на меня разозлился и поспешила пояснить:

— Да, я тоже была уверена, что это неизлечимо! Но оказалось, что есть способы. Сестра Эрика… кхм… мистера Стейнсона — прекрасный лекарь, она занимается проблемами развития внутренних энергетических структур. Она мне помогла…

Неожиданно он схватил меня за руку и, нависнув надо мною, заглянул в глаза:

— Где найти эту лекарку? Как к ней записаться?!

— Насколько я знаю, она живет не в столице, — растерялась я. — Она только приезжала на выходные навестить родных и посмотрела меня заодно. А у вас кто-то из знакомых болеет?

Он будто опомнился от моего вопроса, отпустил мою руку и выпрямился:

— Нет… в смысле… да, болеет один родственник. Но, вы знаете, всегда неплохо иметь в запасе имя профессионального лекаря, к которому можно будет обращаться, если что, — он натужно рассмеялся.

Я тоже улыбнулась, но с некоторым сомнением:

— Если вам нужна помощь Далии, думаю, проще и быстрее всего было бы договориться с Эриком, — предложила вежливо.

— Да-да, конечно, вы абсолютно правы, — покивал Астридсон и перевел разговор на другую тему.

К моему удивлению, когда Эрик вернулся от мастеров с пачкой документов, Астридсон его про Далию так и не спросил. Возможно, он решил, что это неудобно или хотел сперва уточнить, нужна ли эта помощь его больному родственнику. А то вдруг он уже тоже вылечился?

Но эта встреча оставила у меня странное впечатление. Хотя новенький амулет грел сердце. Он был просто потрясающий. Никогда за мной не водилось любви к золотым побрякушкам, разве что к оружию, но это было настоящее произведение искусства. Пока мы ехали в машине, я все рассматривала его и обводила пальцами темно-красные, словно кровь, кабошоны.

— А сколько я тебе должна за амулет? — сообразила спросить запоздало.

— Это подарок, — ухмыльнулся Эрик краешком губ.

— Но все же!..