Радость моя, громкоголосая

Софья обняла подругу и крепко прижала к себе. Аллочка не плакала. Карен велел медсестре поставить ей укол, так что у неё всё плыло перед глазами и она плохо соображала. Кое-как женщины вспомнили, что обещали позвонить Елизавете Гавриловне. Боясь за подругу, Соня попросила мужа позвонить родителям Олега.

***

Они сидели долго, несколько часов, терпеливо ожидая, когда освободятся Карен или Герман. Так и не дождавшись, ушли мужчины, Айк и Денис, заручившись обещанием Софьи позвонить, как что-то прояснится. Усталая Аллочка задремала, откинувшись на холодную стену, и не увидела, как мимо провезли на каталке волка: — на рентген, — бросил им спешащий следом Карен. Софья вытянула шею, силясь разглядеть в звериной морде с плотно закрытыми глазами и свесившимся наружу языком хоть какие-то признаки или, хотя бы, намёки на улучшение, но напрасно. Их не было.

В отделении прошёл ужин, больные неторопливо разошлись по палатам, с любопытством поглядывая на измученных женщин.

Наконец, осунувшийся и мрачный Карен прошёл мимо них к своему кабинету и распахнул перед ними дверь: — заходите.

Софья и Аллочка чинно присели на диван, напряжённо глядя на главврача. Он поморщился, отвёл глаза: — на самом деле, я ничего нового сказать вам не могу. Сегодняшний рентген подтвердил, что пуля застряла около позвоночника. Слава богу, не сдвинулась во время тряски на вертолёте, чего мы, признаюсь, очень боялись. Теперь перед нами стоят две задачи и обе очень сложные. Нам нужно вывести Олега из комы и заставить его перейти во вторую ипостась. И вторая задача — операция по извлечению пули. — Карен вздохнул и устало потёр лицо ладонями, — и хорошо бы нам с Германом хоть чуть-чуть поспать. Для такой сложной операции надо иметь ясную голову, а мы уже вторые сутки без сна.

Софья решительно поднялась и потянула за собой подругу: — мы уходим, Карен. Едва ли мы можем чем-то помочь, так хотя бы мешать не будем. — Аллочка попыталась вырвать у неё руку и хотела что-то возразить, но та строго посмотрела на неё: — идём, не спорь.

Они молча дошли до машины и, лишь выходя у своего дома, Алла спросила: — а когда нам можно будет зайти к Олегу, как ты думаешь?

— Я заеду за тобой завтра перед обедом. Без меня в больницу не ходи, не мешай врачам, хорошо?

— Сонька…как ты думаешь… — Аллочка с тревожной надеждой смотрела на подругу, — они спасут его? Олег… не умрёт?

— Я думаю, он будет жить, — твёрдо ответила Софья и понадеялась, что ей удалось скрыть сомнение в голосе.

Глава 20.

Карен позвонил Гранецкому, когда тот едва успел переступить порог своего кабинета в “Строймонтаже”: — Айк, ты можешь сейчас подъехать?

Тот насторожился: — Олег…он жив?

— Жив…, да… Подъезжай, пожалуйста. Только один, женщин не привози.

— Сейчас буду. — Через пятнадцать минут Айк входил в кабинет главврача. Тот встретил его усталым взглядом. — Ты что, так и не поспал сегодня ночью?

Карен скривился, потёр лицо ладонями, разгоняя дрёму: — не получилось. Олегу стало чуть — чуть получше, и он перешёл в человеческую ипостась. Мы решили срочно его прооперировать. Куда ещё откладывать?

— И как? — Гранецкий настороженно смотрел на Карена. Тот тяжело вздохнул, отвёл взгляд:

— плохо всё, Айк. Операция-то прошла успешно, пулю мы достали. Но то, что не увидели на рентгене, обнаружили, когда полезли за пулей. Не буду объяснять тебе подробности, всё равно не поймёшь. В общем, она повредила нерв, и теперь Олег до конца жизни будет прикован к инвалидной коляске.

Айк опустился на стул, прикрыл на секунду глаза, горько сказал: — как же, всё-таки, несправедлива жизнь к лучшим из нас. Они с Аллочкой такая красивая пара. И щенки у них красивые. Шалуны, конечно, но послушные, живут дружно, помочь родителям никогда не откажутся. Как всё плохо, как плохо… Стая Олега не бросит, конечно. Будем помогать ему и семье словом, и делом, но как он всё это воспримет, вот в чём вопрос. — Вожак поднял голову, грустно посмотрел на врача:

— слушай, Карен, а может какое лечение поможет? Может, за границу его отправить? Что скажешь?

— Ерунда это — твоя заграница. Мы ведь тоже лечить умеем. И знания у нас есть. Вот немного оклемается после операции — мы с Германом опять снимки посмотрим, будем репу чесать, авось, что-нибудь придумаем. Думаю, надо бы Олега хорошему нейрохирургу показать. Ты, Айк, подумай вот над чем: как завлечь к нам доктора Васильченко из Красноярской краевой больницы. Может, заплатить там сколько-то, или что.

Глаза Айка вспыхнули надеждой: — хорошая мысль, Карен! Я сейчас позвоню Лукьянову, пусть помогает. Стая оплатит консультацию, если что. — Он помолчал: — но рассказать придётся, я думаю. И самому Олегу, и жене. Беда, — он горько покачал головой, — слава богу, что он хоть жив остался.

***

Айк успел перехватить свою жену и Аллочку до того, как они отправились в больницу. Подъезжая к дому Одинцовых, он увидел машину Софьи у калитки. Вздохнув, он решительно прошёл по короткой аллейке и позвонил у входной двери.

Открывшая ему Аллочка испуганно глянула ему в лицо и побледнела. Дрожащими губами едва выдавила: — что??

Айк успокаивающе поднял ладонь: — Алла, ничего не случилось, Олегу даже стало чуть-чуть получше. Он обернулся человеком, и Карен его поспешил прооперировать, потому что пулю надо было удалять. Но… — он запнулся, наткнувшись на тревожный взгляд жены, стоящей за Аллочкиной спиной, откашлялся, набираясь решительности: — но, Алла, пуля повредила какой-то нерв где-то в позвоночнике, что ли. И Олег… он не сможет ходить, скорее всего.

Казалось, что женщина вот-вот рухнет в обморок. Бледная, до боли закусившая губу, с глазами, блестящими от непролитых слёз, она вдруг выпрямилась и глухо сказала:

— но ведь он не умрёт? Карен что сказал? Олег будет жить?

Айк перевёл дух и с готовностью ответил: — да, теперь врачи уверены, что он будет жить. Ещё Карен хочет показать Олега нейрохирургу из краевой больницы. Я уже позвонил Лукьянову, просил его переговорить с бывшими красноярскими коллегами. Если что — мы оплатим консультацию из бюджета Стаи.

Аллочка кивнула головой. Отвернувшись от него, села на банкетку в прихожей и твёрдо сказала Софье: — главное, что он жив, правда, Сонька? Что он будет со мной и детьми, что мы по-прежнему будем вместе.

Гранецкая присела на краешек этой же банкетки, взяла подругу за руку: — да, это главное. Если бы с Айком случился такой ужас, я молила бы бога о том, чтобы только он был жив. Пусть без ног, без рук — но жив!

Стоящий у двери Айк поёжился, но промолчал. Аллочка вытерла глаза и решительно встала: — я хочу его увидеть.

— Не знаю, разрешит ли Карен. Его прооперировали ночью, сейчас он уже должен проснуться, конечно… — Гранецкий с сомнением покачал головой.

— Мы поедем, да, Сонь? Только ты в палату не заходи, пожалуйста. Я одна. Ладно?

— Я подожду тебя в коридоре, — согласилась Софья.

— Я с вами, — быстро сказал Айк.

***

Олег лежал на животе, бездумно глядя на белую стену у кровати. Чувствовал он себя неважно, подташнивало и кружилась голова, но боли не было. От него только что вышел Карен и медсестра. Девушка поставила ему укол, а Карен, подвинув к кровати стул, терпеливо ждал, пока Олегу вколют обезболивающее.