Рагнар Чёрная Грива

– Быть Волком - преступление.

На мгновение Рагнар решил, что никто из них не произнесёт и слова. Ни покрытый шрамами сержант, ни тощий и серый капеллан.

– За то, что ты - Волк, - сказал мёртвоглазый жрец.
– За то, что ты - вероломная собака из Ордена предательских псов.

– А, так ты хочешь меня казнить... Теперь я вижу, куда дует ветер. Продолжение войны между нашими Орденами, скажем прямо, означает для вас гораздо больше, чем любая возможность восстановить братские отношения. Я полагаю, Нальфира постигнет та же участь?

Капеллан с тонкими губами и полуприкрытыми глазами произносил слова, такие же бесстрастные, как и его взгляд.

– Вы оба умерли в тот момент, когда вошли в наше царство. Точно так же, как были бы мертвы мы, осмелившись войти в ваше.

В первый раз за последние дни Рагнар вспыхнул гневом.

– Неужто вы настолько лишены чести, что обрекаете нас на смерть, не услышав наши слова? Наши Ордена однажды были как братья - линии крови из чистейших источников, взятых от самых преданных отцов.

Скарат был неумолим.

– Времена меняются.

Рагнар тряхнул головой и клацнул зубами в пресловутом фенрисийском упорстве.

– Действительно, такова холодная правда. Если вы так относитесь к тем, кто ваш союзник, то какова тогда тьма, которую вы прячете в душах? Наверное, она темнее, чем кто-либо из нас может представить. Да, вы правы в том, что следует убить меня. Смерть лучше, чем то жалкое испуганное гостеприимство, которое вы предлагаете!

Скарат на мгновение прикрыл свои покрытые рубцами веки, переводя дыхание. Рагнар не мог полностью истолковать этот жест, и счёл его либо кратким проникновенным размышлением, либо попыткой контролировать нарастающий гнев. В любом случае, доказательств у него не было, и потому, когда капеллан снова открыл глаза, в его взгляде не было ничего, кроме усталой стойкости.

– Тогда мы поговорим с тобой ради архивов. Почему ты здесь, Волк?

Рагнар, поколебавшись, ответил:

– Что ты имеешь в виду? Сотню раз я рассказывал твоим сервиторам-надзирателям. Ваши апотекарии вводили в мою кровь сыворотки правды, а это - нарушение всех и всяческих законов, несущее бесчестье... Я пошёл на это, чтобы доказать свои честные намерения. Но никого не тронула моя история.

Скарат подступил ещё ближе, принеся с собой каменные запахи старого керамита и горькие ноты оружейной смазки. Он стоял лицом к лицу и с глазу на глаз с Рагнаром, так же, как волк просил приветствовать себя. Знаки отличия и выпуклые украшения на черных доспехах Капеллана сверкали в сумрачных полосах света, источаемых полосами подсветки, проложенных по всей длине камеры.

– Тебя спрашиваю я, Волк, а не мои рабы или боевые братья. Я спрашиваю тебя. Я. Скарат из Расчленителей. Кастелян Чёрной Башни. Это твой шанс изменить свою историю прежде, чем ты пройдёшь Путём Заходящего Солнца.

Губы Рагнара искривились. Он подавил беспокойство, продиравшееся холодом по его спине. Это был плохой, очень плохой путь смерти для воина - сдохнуть в этой лишённой солнца камере. Он не боялся такой участи, но всё равно испытывал раздражение.

– Я здесь для того, чтобы увидеть, может ли пролечь меж нами мир.

Ответ Скарата был моментальным:

– Лжёшь.

– Это не ложь, - рыкнул Рагнар.
– Я не говорил ничего, кроме правды, всякий раз, как раскрывал свой рот. Ты наказываешь меня не за ложь. Ты наказываешь меня, потому что так проще сделать, чем иметь дела с правдой.

– Да, - кивнул Скарат, - именно это мы и делаем. 'Лучше враг, которого ты знаешь, чем незнакомец, которого не знаешь'. У тебя в твоём жалком родном мире есть подобное высказывание?

– Что-то похожее есть, - ответил Рагнар.
– Но мы признаем, что это - ложная мудрость трусов, пытающихся тем самым оправдать свои страхи.

Скарат покачал головой. Слабое отражение какой-то эмоции, промелькнувшее в его взгляде, исчезло.

– Какой мир ты предлагаешь, Рагнар? Ты говоришь за весь свой Орден, или за отдельного командира?

– Нальфир и я говорим за Ярла Берека Однорукого из Громовых Кулаков. Он...

– Он не важен. Твой лорд - один воин, возглавляющий одну роту. Разве это не так?

– Ты говоришь правду.

– И вместо того, чтобы прийти к нам самому, показывая свою искренность, он присылает двух воинов, слишком молодых, чтобы сражаться в Конце Чести. Как мы можем доверять тебе, Волк? Даже если ты говоришь правду, ты говоришь только за одну Великую Роту.

– Наш лорд передаёт слова Великому Волку.

– Итак, говори.

– Мы предлагаем сделать первый шаг по дороге, ведущей обратно к братским отношениям. Как вы можете отбросить это прочь?

– Потому что Волки лгут, Рагнар. Каковы гарантии, что освобождение тебя и твоего брата изменит ситуацию? Мы можем предложить прощение всему вашему Ордену, и все равно вражда может продолжиться. Ты понимаешь? Ты не принёс мира. Ты лишь пришёл посмотреть, не прокляты ли мы и не поддались ли безумию. Потому что вы, Волки, считаете, что мы все виновны с того самого дня, когда закончилась честь. Расчленители плюют на твои ложные извинения. У нас не осталось терпения к зубастым улыбкам слепых Волков.

– Подожди, - сказал Рагнар, когда Расчленитель отвернулся.
– Говори, Жрец. Ты назвал меня слепым. Так хотя бы скажи, почему.

– Разве не очевидно? Думаешь, мы никогда не отправляли посланников к Клыку в прошлом столетии? И что с ними стало? Трое вернулись в виде отрезанных голов, сохранённых в алхимическом растворе из яда морского змея. Трое не вернулись никогда.

– Я ничего не могу сказать об этом. Я не знал.

– Да даже если бы ты и знал, что бы это изменило? Расчленители десятилетия винили себя в том, что случилось в Конце Чести, и наказывали себя за это. Мы оплакали каждую каплю крови, пролитую в тот день. Как так получилось, Волки, что вы не сделали то же самое? Как может быть так, что мы скорбим и искупаем вину, а Волки не делают ничего, только радуются и празднуют?
– Капеллан устало вздохнул, словно пытался объяснить астронавигационные расчёты тупому зверю.
– Как Волки могут быть настолько самоуверенны, всегда действуя без стыда и угрызений совести? Как вы можете предаваться празднествам, если на ваших руках так много имперской крови? Почему вы всегда... всегда верите, что только вы одеты в белые одежды среди затенённой серым галактики? Неужели вы все поголовно слепы?

– Капеллан Скарат...
– Рагнар сделал шаг вперёд.
– Среди Волков есть те, кто готов взять на себя свою долю вины за тьму, пролёгшую между нашими Орденами. Не позволяйте этому шансу просочиться сквозь пальцы.

– Их долю вины? За попытку осквернить наших верных воинов, павших в бою?
– рука Скарата напряглись, пальцы тянулись к рукоятке сияющего начищенного цепного кинжала на поясе.
– Твои братья, как собаки, нассали на все братские кодексы Адептус Астартес! В бездну Волков и их часть вины, Рагнар!

Он отвернулся от Волка, и направился к железной двери.

– Завтра ты вступишь на Путь Заходящего Солнца. На всей Кретации нет лучшей смерти. Считай, что это мой подарок тебе, и можешь не благодарить. Я должен был бы перерезать тебе глотку, здесь и сейчас.

– Сержант Ворейн?
– позвал Рагнар.
– Скажи мне, что в твоём Ордене есть больше мудрости, чем в приговоре этого глупого святого человека...

Сержант посмотрел на Рагнара из дверного проёма, потом повернулся и вышел, не говоря ни слова.