Рагнар Чёрная Грива

– Мы... ходим кругами. Это может быть наш след.

Рагнар повернулся и бросил недовольный взгляд на барда.

– Я знаю, откуда мы пришли и куда идём. Это не наши следы. Поверь мне.

– Итак, наши гостеприимные хозяева тоже здесь, - Нальфир засмеялся впервые за несколько недель.
– Они ведь просто должны убедиться, что мы сдохли, так? Словно не доверяют своей родной планете, которая с радостью убьёт нас сама...

– Если я не вернусь до восхода солнца, - произнёс Рагнар, - иди дальше без меня.

– Что?

– Просто подожди меня здесь. Острый Язык.

Болезненные мысли Нальфира были слишком медленны. У него возникли затруднения даже с пониманием простых фраз Кровавого Когтя, не говоря уж о рассуждениях, стоящих за ними.

– Ждать здесь, - повторил он.
– Зачем?

– Затем, что ты будешь приманкой. Оставайся здесь, и выгляди уязвимым.

Нальфир фыркнул, по-волчьи мрачно, в ответ на приказ брата. Он выбрался на берег, и рухнул на землю, усевшись на место посуше.

– Это не потребует никаких усилий с мой стороны, брат, обещаю, - тихо пробормотал он.

Бард то и дело приходил в сознание, старясь все время бодрствовать. Иногда его бионическая рука замыкалась и замирала на час или два, а потом начинала дрожать от импульсов его пылающих нервов. Иногда он, как ему казалось, часами глядел на болотистую равнину, чтобы обнаружить, что прошло только десять секунд. А иногда он прикрывал глаза на пару мгновений, чтобы понять, что прошло полчаса, поглощённых порченым бредом.

– Чёрная Грива, - пробормотал он. Глаза отказывались сфокусироваться на приближающейся фигуре, пробиравшейся сквозь трясину.

– Нет, - произнёс голос.
– Это я, кузен.

Нальфир не смог сдержать ухмылки. Его взгляд очистился, когда он понял, кто стоит перед ним.

– Ну надо же. Если это не надсмотрщик этой планеты, сержант Ворейн, то я, наверное, совсем плох, - он поднял и нацелил своей здоровой рукой болтер, чувствуя гордость от того, что прицел не дрожит.

Расчленитель не двинулся, когда поднялось оружие Волка. В одной руке он сжимал топор, в другой держал болтер стволом вниз. Как и у Нальфира, его броню покрывали шрамы от зубов и когтей, она была обесцвечена и отбелена серными дождями. Но, в отличие от барда, лицо космодесантника не было изъедено и поражено ядом и инфекцией.

– Острый Язык, - приветствовал он Волка.

– Это моё имя для родичей. Житель Кретации, называй меня Нальфиром.

– Хорошо. Пусть Нальфир. Ты один? Где Рагнар?

– Он мёртв.

– Это ложь, кузен. Я бы уже нашёл его кости, будь это так.

– Может, ты просто плохой охотник? Кто ж знает...

Ворейн напрягся, выдыхая сквозь сжатые зубы. Он с трудом усмирил свой пылкий нрав.

– Сказать, что рождённый на Кретации - плохой охотник, значит серьёзно оскорбить, кузен. В этом мире только дети и калеки неспособны обеспечить свой клан пищей.

– У нас на Фенрисе так же, - ухмыльнулся Нальфир, показав окровавленные зубы.
– Скажем так, оскорбление сейчас очень к месту. Мне кажется, что у меня плохое настроение, а хорошая перебранка согреет мою кровь и порадует душу.

– Твоё выживание будет чудом, - покачал головой Ворейн.

– А твоё гостеприимство - откровенно дерьмовое, - ответил Нальфир.
– Мы сожрали уже половину ящериц на континенте. Надо же, а я раньше думал, что у волков Фенриса невкусное мясо. Но я ошибался, признаю. Здесь все состоит из отравы. Каждый зверь ядовит, каждое растение отравлено. Даже в воде паразиты.

Ворейн кивнул.

– Все верно. Хотя ты едва прикоснулся к поверхности. Самые опасные звери Кретации держатся подальше от крепости-монастыря. Они на своей шкуре узнали, и передали следующим поколениям, что мы не стесняемся использовать пушки замка на тех, кто осмеливается приблизиться к его стенам.

– Те, которых мы прикончили, были достаточно смелыми, хоть и отвратительными. Тьфу, этот мерзкий вкус.

– Почему вы остались неподалёку от крепости?
– спросил Расчленитель.
– Большинство изгнанных нами претендентов уходят прочь от твердыни, когда шествуют Путём Заходящего Солнца.

Кровавая зубастая улыбка Нальфира вернулась на его лицо.

– Мы искали тайники с оружием или бронированные бункеры, конечно. А потом собрались пробиться обратно в твою крепость.

Ворейн ничего не сказал в ответ, подумав, что Волк говорит правду.

– Как... смело с вашей стороны, - сказал он наконец.

– Мы - Волки, - ответил бард, считая, что этого обоснования достаточно.
– В любом случае, кузен, я достаточно долго тебя отвлекал.

Расчленитель развернулся на месте, в три раза быстрее обычного человека, но все же оказался недостаточно проворен. Рагнар вылетел из грязной воды, вышиб из рук противника топор ударом Морозного Когтя, и рубанул по лицу Расчленителя.

Кретацианин отшатнулся назад, подняв болтер лишь для того, чтобы оружие разлетелось на куски от удара меча Кровавого Когтя. Ворейн замер, когда его взгляд встретился с холодным отпечатком смерти в глазах Рагнара, и сглотнул. Неподвижные зубья цепного меча Волка легонько царапнули шею Расчленителя.

Грязь и ил вместе с потоками мутной воды ручьями стекали с доспехов Рагнара. Его волосы были собраны в грязный гребень, а на лице извивались толстые блестящие пиявки. Ворейн испытал к себе жгучую ненависть за то, что испытал к противнику восхищение: Волк умудрился замаскировать звуки своей брони, перемещаясь под покровом болотной воды. Без сомнения, ему пришлось задержать дыхание на несколько минут, чтобы подобраться так близко к Расчленителю и напасть со спины.

– Умелая охота, - признал Ворейн, осторожно выговаривая слова.

– Я тоже так думаю, - прошипел Рагнар.
– И полагаю, что следующие твои слова будут достаточно хороши для того, чтобы спасти тебе жизнь.

– Мой Орден благодарит вас, - сказал Ворейн, не отрывая взгляда от Волка, - за возвращение боевого корабля 'Барионикс'.

Они устроили привал без разведения огня, расположившись в нашедшейся неподалёку пещере. Её пространство заполнилось эхом диссонансной песни от скрипа и визга повреждённых механизмов брони, капающей в глубине пещеры воды и криков охотящихся рептилий в отдалении.

Рагнар вытер с лица большую часть грязи после своей подводной засады, остались только тёмные круги вокруг налитых кровью глаз. Дыхание Нальфира клокотало в груди, что не предвещало ничего хорошего, по мнению Кровавого Когтя. И Рагнар заговорил первым, отогнав жирных кровяных мух взмахом разбитой бронеперчатки.

– Почему ты здесь, сержант?

– Теперь я 'капитан', - безэмоционально ответил Ворейн.

– Ну, прими тогда наши самые сердечные поздравления, - проворчал Нальфир, удивившись сам себе. Обычно он бывал более саркастичен.
– Но и на вопрос ответь.