Рагнар Чёрная Грива

– Я хотел найти вас, чтобы вернуть, - Ворейн указал на вход в пещеру и вечные джунгли за её пределами, которые заполняли весь мир от горизонта до горизонта.
– Конечно, если вы не хотите остаться здесь.

– Вернуть?
– Смех Нальфира больше походил на бульканье.
– Чтобы на сей раз казнить правильно, со всеми ритуалами?

– Нет. Отправить вас на Фенрис с благодарностью от моего Ордена. И отправиться с вами как посланник, чтобы договориться о прекращении этой бессмысленной вражды меж нами.

Рагнар пощупал языком выемку от выпавшего зуба.

– Ты говорил, что это за пределами твоей власти. Сержант, или капитан, но ты - не Лорд Сет.

– Ваш ярл, - сказал Ворейн, - один из многих лордов. Его слово может не быть словом всего Ордена. Это не делает слово никчёмным. Это делает его шагом, первым из многих, на пути к возрождению братства, - он постучал по своему нагруднику и аквиле на нем.
– Я всего лишь один из офицеров моего Ордена, и могу говорить только за тех немногих людей, что находятся под моим началом. Но я благодарен вам, и признаю в ваших действиях великую честь. Наши Ордена могут встретиться в будущем как враги, но воины наших Рот - не враги больше.

Ворейн пошарил в одном из своих поясных контейнеров, и протянул Рагнару выпавший из меча зуб Кракена.

– Я нашёл это.

Кровавый Коготь взял зуб, пробормотав слова благодарности. Кожу вокруг его рта стянуло, она была влажна, а рот заполняла кислая слюна. Укусы пиявок были необычайно зудящими и болезненными.

– Что изменило твоё мнение?
– спросил он Расчленителя.

– Вы. Благородство вашего жеста, который состоял в прибытии сюда.

– Я бы предпочёл, чтобы ты понял это несколько недель назад, - сказал Рагнар, расчёсывая щеку. Один из вздувшихся укусов пиявок закровоточил под его пальцами.

– Существует многое, о чём я не могу рассказать, даже здесь и сейчас, в этот момент истины. Но я скажу вот что. Истина Расчленителей в том, что наши надгробья уже вырезаны. Мы не можем возобновлять людские ресурсы так быстро и так качественно, чтобы возмещать потери, которые несём в крестовых походах Лорда Сета.

Оба Волка подобрались, моментально насторожившись. Они уставились на Ворейна, и их больные глаза зажглись от такой шоковой информации.

– Твой Орден умирает?
– пробормотал Нальфир. Он испытал интерес профессионального рассказчика историй к такому тёмному повороту сюжета.

– Не сейчас, но скоро. Некоторые Ордена восстанавливаются на протяжении многих десятилетий, взвешивая долг, честь, позор и необходимость. Некоторые сражаются даже перед лицом гибели и полного исчезновения. Мы из последних. Через сто лет наша линия крови и наше наследие станет всего лишь воспоминанием. Мы сейчас сражаемся не ради славы, а для того, чтобы оставить после себя память, достойную примарха, нас породившего. Лорд Сет ведёт нас в крестовые походы по всей Галактике, вступая в битву там, где сражения наиболее тяжелы. Он ищет не спасения, а сохранения нашего наследия в глазах Империума.

Ворейн сделал паузу, подбирая слова, прежде чем продолжить.

– Было трусливо и недостойно с моей стороны - стоять рядом с Скаратом, и позволить ему изгнать вас, чтобы дикие джунгли убили вас... Хуже всего, это было бесполезно. Ваши смерти ничего не доказали бы, и не спасли жизни. Если я умру - а моя линия крови уже умирает - я хочу уйти из жизни с чем-то большим, чем проклятия со стороны врагов. Это мой первый поступок в звании капитана, это - то, что я скажу, если вы позволите мне лететь с вами на Фенрис. И это то, что я сообщу Лорду Сету, когда... если вернусь.

– Это говорит, - сказал Нальфир, - о твоём эгоизме. Ты заботишься только о том, как галактика будет произносить твоё имя, когда ты и твои братья уйдёте из жизни.

Зубы Ворейна блеснули жемчужно-белым на его тёмном, покрытом шрамами лице. Это было почти мошенничество.

– Вы можете так считать. И в этом есть правда, согласен. Но есть и практическая выгода для Волков. Помните, кузены, что я - из тех немногих, кто наставляет новобранцев нашего Ордена. Их умы наполняются тем, что вкладываю туда я. И когда я буду тренировать следующее - возможно, последнее - поколение Расчленителей, я вложу в них осознание того, что Волки... по крайней мере, некоторые Волки соблюдают правила чести.

Нальфир повернулся к Рагнару, невнятно произнеся на фенрисийском:

– Он много чего недоговаривает.

Рагнар кивнул, медленно выдыхая.

– И мы тоже оставили очень многое недосказанным, - ответил он на том же языке.
– Но разве это так важно?

Ворейн не перебивал Волков, пока они переговаривались. Он поднялся на ноги, подошёл ко входу в пещеру и активировал вокс-линк в своём горжете. Качество связи под плотным пологом джунглей оставляло желать лучшего. Когда он услышал отклик из крепости-монастыря, Ворейн заговорил, издавая горловые односложные приглушенные звуки, которыми пользовались многие племена Кретации. Когда-то очень давно это, возможно, был низкий Готик.

– Что ты сказал?
– спросил Рагнар.

– Запросил 'Штормового Ворона' и перечислил ваши ранения для нашего апотекария, - ответил Ворейн, искусно сохранив нейтральный тон голоса.
– Нам нужно взобраться повыше, чтобы катер смог забрать нас. Звук двигателей привлекает карнодонов, и пилот не сможет сесть под пологом леса. Вы готовы двигаться, мои двоюродные братья?

Рагнар со скрипом суставов боевой брони поднялся и помог Нальфиру.

– Чем скорее, тем лучше, - блеснул клыками Кровавый Коготь.

IV

Ворейн шёл впереди. Он знал, какой ущерб нанесла Кретация фенрисийцам, и заботился о том, чтобы темп движения был невысоким, особенно когда они вышли на каменистый склон. Осыпающаяся земля и гравий заставляли крепче цепляться за выступы руками, чтобы не сползти вниз с лавиной щебня. Всякий раз, когда Расчленитель оборачивался, чтобы посмотреть на Волков, он видел, как они использовали все свои конечности, напоминая, как никогда, диких зверей, яростных и вызывающих.

Луна Кретации взошла высоко на небосклон, но ночи, наполненные влагой, были здесь так же безжалостны, как и жестокий горячие дни. Пот лился по лицам, и они тяжело отдувались, пытаясь перевести дыхание в экваториальной жаре.

'Как собаки', - подумал Расчленитель.

Нальфир начал отставать. Рагнар оставался рядом с ним, поддерживая постоянный поток разговоров и ругани. Нальфир не поддержал его попытки, только хрюкая с каждым шагом, и тяжело сплёвывая меж зубов густой кровавой слюной.