Расколотое сердце кондитера

— В таком случае, прошу, следуйте за мной, Ваше Величество, — чуть склонив голову, произнесла Пралине. — Я сопровожу Вас.

И, развернувшись на невысоких каблучках, женщина шагнула в сторону.

— Не веди себя так глупо, — прошептал Максим на ухо Лиде, — не стоит делать врагами каждого встречного.

— Он вас всех ни во что не ставит, — пылко зашептала Лида в ответ, подняв на Горького взгляд. — Это отвратительно.

— Его дом — его правила, — с тем же спокойствием продолжал говорить юноша. — Меня это не обижает, Трюфеля, возможно, задевает, но не более того. Марина вообще не поймет, что произошло. Вот Барбарис, скорее всего, взбесился бы и отказался завтракать, но ради тебя мы все пойдем на ту кухню и будем делать то, что от нас ожидают. Не надо нас защищать. Веди себя, как подобает королеве.

— Я и веду себя, как королева.

Лида отпустила его руку и шагнула через порог.

«Мое королевство — мои правила», — подумала она, следуя за Пралине.

Глава 40

Лида осторожно взглянула на стол, взяла в руки красивую чашку, украшенную рисунком из мелкой розы, и пригубила чай. На вкус он был приторно-сладкий и, вроде бы, не отравленный.

Если маркиз де Фадж и понял причину ее отказа от завтрака, то виду не подал, спокойно разрезая ножом и нанизывая на вилку кусочки жареных бекона и яичницы. Устроенная королевой голодовка его нисколько не волновала.

Лида перевела взгляд на сидящего по правую сторону от маркиза юношу.

Младший сын семьи де Фадж внешне мало чем отличался от Трюфеля. Те же волнистые, оттенка молочного шоколада, волосы, такие же добродушные, как и у старшего брата глаза. Только цвет у них был другой, зеленый. Мягкие черты придавали его лицу юношескую моложавость, что шло вразрез с острыми и суровым чертами лица маркиза.

Лида предположила, что оба брата внешностью пошли в мать.

— Ваше Величество, — окликнул ее маркиз, отвлекая Лиду от размышлений, — позвольте полюбопытствовать о Ваших дальнейших планах.

— Моих дальнейших планах?

Лида поерзала на стуле, надеясь, что маркиз ее нервозности не заметил.

— Да, о Ваших дальнейших планах, — повторил мужчина, будто говоря, что Лида и в первый раз хорошо расслышала его вопрос. — Позвольте высказаться по поводу Вашего побега из дворца.

— Вы… Думаете, что я сбежала из дворца? — Лида нахмурилась, а сердце в ее груди учащенно забилось. — Вы в корне неверно истолковали мое отсутствие в Баттенберге.

— Вот как? — Брови маркиза смешно изогнулись в удивленной дуге. — Тогда, все те разговоры, что бродят по столице, лишь пустая болтовня?

— Разумеется!.. — Лида была искренне возмущена. Спрятав руки под столом, она с силой сжала кулаки. — Разве может королева сбежать?

Лида стала ждать, что ей на это ответит маркиз? Согласится со слухами? Извинится перед ней за то, что поверил в них? Или, быть может, назовет имена тех птифурцев, с чьих губ слетели столь отвратительные обвинения?

Но маркиз лишь сдержанно улыбнулся и, казалось, пошел на попятную.

— Не поймите меня неправильно, Ваше Величество. Я обеспокоен текущим положением дел. И убежден, что для Вашего Величества будет лучше немедленно вернуться во дворец, — сказал маркиз. И, подумав, добавил: — Для Вашей же безопасности.

«Вот новости! — в мыслях воскликнула Лида. — Обо мне беспокоится?»

И спросила таким тоном, будто только что услышала что-то обескураживающее:

— А мне разве что-то угрожает?

— А Вы не знаете? — в тон ей ответил мужчина. — Или предпочитаете не замечать, как над Вашей головой сгущаются тучи?

Лида подумала, что будь на ее месте королева Ваниль, то маркиз не смел бы даже смотреть на нее с тем видом, с каким он восседал во главе стола с противоположной от Лиды стороны.

Будь королева Ваниль сейчас здесь, решила про себя Лида не без зависти, маркиз бы покорно и, главное, молча, жевал бы свой завтрак.

— К большому моему сожалению, — начала Лида, — я ничего не могу с этими тучами поделать. Вернувшись сейчас во дворец, я не разгоню их, а от моего бездействия тучи только продолжат сгущаться, становясь все серее и тяжелее.

— И что же Вы планируете с этим делать?

Лида почувствовала тревогу на сердце. С какой целью маркиз так интересуется ее планами на ближайшее будущее? Действительно ли беспокоится о своей новоявленной королеве или же планирует кому-то донести об её, Лиды, передвижениях?

— Я собираюсь доказать свою невиновность и непричастность к произошедшему инциденту. Вы же верите, что обвинения, о которых правители Цитрона так бесцеремонно и во всеуслышание объявили, беспочвенны?

— Можете быть в этом уверены, — на удивление серьезно ответил маркиз. — Обвинения князя и княгини не только беспочвенны, но и возмутительны по своей природе. Бесспорно, случившееся на празднике — трагедия нашего мира, в котором между народами уже долгие годы царило взаимное уважение, как завещали Великие правители. Оттого и необходимо как можно быстрее найти настоящих виновных и наказать их. Но… — Маркиз задумался. — Ваше Величество, разгуливая по Цитрону, Вы не поможете в их поисках. Вы — королева, символ нашего королевства. Вы должны быть в Баттенберге и сидеть на троне.

— И ждать суда аристократов? — скривив губы, спросила Лида. — Это не в моем характере, маркиз де Фадж. Сиди я на месте и бездействуй, корона Марципана сейчас бы покоилась на голове Сорбе, а земли Великого Марципана вернулись бы под управление Джелато. Над чьими бы тогда головами сейчас сгущались тучи?

На подобное заявление маркизу нечем было ответить, ведь Лида была права в своих высказываниях. И все же его молчание заставило Лиду нервно затоптать под столом ногами. Не переборщила ли она?

«Язык мой — враг мой».

И все же толика гордости за саму себя грела изнутри. Она поставила маркиза на место!

Лида посмотрела на его сына.

Фондан де Фадж сидел, опустив взгляд в свою тарелку и, казалось, был где-то далеко. Лишь в начале завтрака, когда маркиз представил ей сына, Лида услышала его тихий, несколько мелодичный голос: «Это честь познакомиться с Вами, королева Лидия». И больше он не сказал ни слова.

«Интересно, — подумала Лида в этот момент, — в каких он отношениях с Трюфелем?»

Отчего-то ей казалось, что сыновья семьи де Фадж хорошо ладили.

— Значит, Вы не намерены возвращаться в Баттенберг, — подытожил маркиз.

Лида кивнула.

— Верно. Я иду другой дорогой.

— И говорить мне о ней Вы так же не намерены.

— Не принимайте мое молчание на свой счет, — сказала Лида чересчур быстро.

И маркиз не поверил ей.

— Вы не доверяете мне, — произнес мужчина, не собираясь скрывать свою догадку, — и я понимаю, что причина тому Трюфель.