Рассказы

Конференц-зал напоминал пустую аудиторию, только без парт. Экран на стенде, узкий столик с ноутбуком, пластиковые стулья. В третьем ряду сидела давешняя блондинка, теперь уже в строгом брючном костюме. Увидев меня, она улыбнулась и приложила палец к губам. И побледнела.

– Всем встать, - отчетливо произнес Виктор.
– И уберите затемнение. Я хочу видеть, что происходит вокруг.

Последние слова он адресовал парню-технику, что крутился у ноутбука. Парень разом спал с лица и набрал какую-то команду. Вокруг посветлело: потолок и стены медленно становились прозрачными.

Я обвел взглядом зал. Ф-фух, пусто...

Нет. От окна обернулась знакомая полная дама. Ее старшая дочь, Лена, мрачно смотрела в светлеющее стекло. Младшая щебетала, прижимая к себе плюшевого слона. Отец девочек уныло листал яркий журнал.

– Артур, - дрожащим голосом пролепетала женщина.
– Посмотри...

– Тань, ну что еще?
– Ее муж поднял голову.

И выронил журнал. На пол посыпались фирменные пакетики и пробники. Светлана поморщилась.

– Все стулья - к той стене. Если не хватит одного ряда, ставьте сверху.
– Виктор посмотрел на нас. Мы не шевелились.
– Я говорю по-китайски?

– По-русски, - механически ответил я.

– Но вы не понимаете, - довершил он.
– Хорошо. Мальчик, подойди сюда.

– Не смейте, - прошептала Светлана.

Саша шагнул раз, другой. Взгляд его не отрывался от руки с пистолетом.

– Хорошо... Видишь девочку с плюшевым слоном? Подведи ее ко мне.

– Только попробуй!

Полная женщина рывком засунула дочь за спину.

– Мужики вы или кто?
– выкрикнула она.
– Одного полудурка со стволом прищучить не можете! Здесь дети, понимаете вы! Нет?!

– Если вы мне помешаете, - спокойно сказал Виктор, - я убью их всех. А потом подойду к вам. Трудно начать, а продолжить совсем не сложно.

– Таня...
– Артур осторожно погладил жену по плечу. Та стряхнула его руку.

– Мариша, не подходи к нему, - высоким голосом сказала она.
– Дядя тебя обидит. Не надо к нему ходить.

Девочка недоуменно моргнула. Саша на негнущихся ногах двинулся к ней.

– Достаточно, - произнес Виктор, когда до девочки осталось несколько шагов.
– А теперь возьми у нее слона и вернись с ним.

Мальчик выполнил его просьбу. В зале стояла мертвая тишина.

– Он живой, - тревожно сказала Маришка.
– Я его с ложки кормила. Не обижайте его... пожалуйста.

– Извини, Мариша, - ровным голосом сказал Виктор.
– Но бездушная игрушка - лучше, чем твоя мама, верно?

Он отработанным движением вскинул оружие и выстрелил слоненку в голову. Раздался негромкий хлопок.

– Он живой!! Не надо!

Девочка бросилась к игрушке. Серый плюшевый слон лежал на полу, раскинув лапы, словно и впрямь стал на миг живым существом.

– Ты.
– Виктор ткнул пальцем в парня-техника.
– Вниз, живо. Расскажи им все и добавь, что в этом рюкзаке хватит взрывчатки, чтобы обрушить пару этажей. Если через пятнадцать минут мне не позвонят, я буду знать, кого в этом винить.

Парень, явно не веря своему счастью, на полусогнутых ногах попятился к выходу. Дверь за ним закрылась, и мне показалось, что мы остались без воздуха.

– А теперь, - обвел нас взглядом Виктор, - может быть, кто-то еще откажется двигать стулья?

Желающих не нашлось.

Я таскал мебель медленно, через силу. Внутренний голос шептал: пока мы переносим стулья, мы живы. Остальных, похоже, обуревали те же чувства. Светлана то и дело подчеркнуто вытирала пот со лба, блондинка еле двигалась. Маришка беззвучно плакала на полу. Ее отец подошел было к ней, но, наткнувшись на взгляд Виктора, увял и, сгорбившись, подхватил четыре стула разом.

Когда посреди зала остался лишь один стул, Виктор жестом остановил нас.

– Сумки, телефоны, бумажники, куртки, пиджаки - к стене, - негромко сказал он.
– Весь пол в вашем распоряжении.

– Стулья же есть, - грубовато сказала долговязая девчонка.

– Лена, не начинай, - почти шепотом попросила ее мать.

Я расстегнул пальто и бросил его на растущую груду вещей. Бумажник, телефон, ключи, паспорт... На пол упала визитка мэра. Выпросить у Виктора звонок, что ли? "Доброе утро! У вас в приемной висит моя картина, помните? Не хотите ли еще одну? Только вот есть одно затруднение..."

Ах, да: секретарь не соединит. Мэр Твери не ведет переговоров с террористами.

Я уселся на пол и скрестил ноги по-турецки, сминая брюки. Каждое движение давалось с трудом: мышцы отказывались повиноваться.

Виктор быстро двигался вдоль внутренней стены, приматывая к ней скотчем горчичного цвета бруски. Остальные разместились в нескольких метрах от меня.

Мать прижимала к себе младшую девочку. Ее старшая дочь сидела поодаль, уткнув нос в колени. Светлана, помедлив, сняла элегантные туфли и опустилась на пол, подобрав юбку. Артур и мальчик Саша остались стоять.

Я повернул голову. За стеклом начинался нормальный мир. Пасмурное утро, сонный еще проспект Чайковского, невидимые пешеходы на Трехсвятской. И все это - даже городские голуби, даже ошалевшие от высоты вороны - далеко внизу: не достать, не угнаться.

Я вспомнил свою первую и единственную поездку в Нью-Йорк. Как я забрался на небоскреб, несмотря на пасмурную погоду. Мне не нужны были бинокли: я хотел видеть небо, цветущие вишни в Центральном парке, клочки облаков, пушистые издалека и такие холодные вблизи, Таймс-сквер и Гарлем. Чудо, которого я был лишен все шестнадцать лет в приюте. Чудо, которое я хочу подарить...

– Родители, когда приходят сюда, думают о хорошем, - раздался голос над ухом.
– Они сидят на вершине мира, и мы заставляем их верить, что мир изменится.

Блондинка в крокодильих туфлях серьезно смотрела на меня.

– Вы ведь тоже за этим пришли? Изменить мир?

Я не успел ответить. На ноутбуке, забытом у стенда, запищал зуммер. Видеоконференция?

Виктор нажал кнопку.

– Да?

На большом экране появился человек. Седоватый, мужественный, спокойный. Если бы он снялся в роли главы штаба по освобождению заложников, я дал бы ему "Оскара" не глядя.