Райская лагуна

Я уставился на него, потом на Роуг, потом в окно, потом на небо, потом вниз на Дворнягу, который бросил на меня взгляд, говорящий, что я отнимаю слишком много его чертова времени, а затем тяжело вздохнул. — Не могу поверить, что ты использовал карту «запертого-и-подвергнутого-пыткам-в-подвале», но, к черту, пойдемте.

Роуг ухмыльнулась, быстро поцеловав меня в губы, прежде чем выпрыгнуть в открытое окно, как чертова уличная кошка, оставив мой рот горящим от желания полакомиться ею.

Я слизнул ее вкус со своих губ, но этого было недостаточно, чтобы насытиться, поэтому я распахнул дверь, а затем ступил на тротуар. У меня было много сдерживаемой энергии, когда дело касалось ее, и когда она бросила на меня взгляд через плечо, полный гребаной похоти, я подумал, не захочет ли она, чтобы я сжег часть этой энергии сегодня вечером. Блядь, она была чертовски хороша.

Чейз с ухмылкой последовал за мной, точно зная, что он только что провернул со мной, и я сильно взъерошил его волосы.

— Тебе стало проще смириться со всеми этими шрамами? — Спросил я, и немедленное напряжение в его позе сказало, что он еще не избавился от сомнений в себе. — Ну же, брат. — Я притянул его ближе, кивая на Роуг, которая была достаточно далеко, чтобы не слышать нас, а Дворняга трусил рядом с ней, как будто мог защитить ее от любого врага. — Самая горячая девушка в Сансет-Коув только что ограбила половину моего бара, чтобы сохранить свои права на тебя. И разве ты не видел, как они все там смотрели на тебя? Черт возьми, я уже подумываю о том, чтобы научить тебя танцевать, потому что некоторые из моей труппы даже и близко не подходили к такой реакции от этих женщин.

— Как ты собираешься учить меня танцевать, когда у меня повреждена нога? Что, приделаешь ко мне деревяшку? — пошутил он, пытаясь отвлечься от реальной проблемы, которая заключалась в том, что его уверенность лежала в мешке для трупов, в морге, ожидая, когда ее закопают на глубине шести футов.

Видения моего нового пиратского танцевального номера заполнили мою голову, заставляя мои губы медленно растянуться в улыбке. Он был примерно так же воодушевлен, как заплесневелый кокос от мысли выйти на сцену, но я был Джонни Джеймсом Бруксом, и я мог его убедить.

— Неплохая идея, Эйс. — Я улыбнулся ему, а он нахмурился.

— Уверен, что мои танцевальные дни закончились, Джей, — Он высвободился из моих объятий и пошел вслед за Роуг по улице, а я склонил голову набок, наблюдая за его хромотой. Были явные признаки улучшения, по сравнению с тем, что было раньше, она стала почти незаметной. Значит, это был лишь вопрос времени, когда он начнет ходить нормально, а если он сможет нормально ходить, то сможет и танцевать.

Черт возьми, да. У меня появилась новая мечта. Однажды я заставлю Чейза Коэна выступить на сцене и станцевать стриптиз как профи.

Я последовал за ними к дому моей мамы, и мое настроение снова упало, когда я сосредоточился на том, почему мы здесь. Не то чтобы я не хотел знать правду, скорее, я предпочел бы и дальше верить, что Том Коллинз не состоит со мной в кровном родстве, потому что хуже того, что он был каким-то законопослушным полицейским, было все то, что я наговорил ему, считая его своим фанатом номер один.

Я содрогнулся, ноги еле тащились, пока мы поднимались по ступенькам к маминой входной двери, а губы были плотно сжаты. Если он был под прикрытием, когда познакомился с моей мамой, то что мешало ему быть под прикрытием все это время, собирая информацию о моем клубе и улики, чтобы использовать их против меня? На бумаге я был чертовым сутенером. Порядочным, предоставляющим хорошие условия труда, но я не думал, что это прокатит в суде, какой бы обаятельной ни была моя улыбка.

Роуг постучала в дверь, когда я не двинулся с места, и переплела свои пальцы с моими, ободряюще посмотрев на меня. От этого стало немного легче: я знал, что она здесь, что ей не все равно. О боже, мне придется видеться с ней раз в неделю во время супружеских визитов в какой-нибудь грязной комнатушке, не так ли?

— Джонни Джеймс, — радостно произнесла мама, открывая дверь, одетая в крошечную черную юбку и синий топ, который был немногим больше бюстгальтера пуш-ап. — И если это снова не Роуг Истон, то как же… — Ее слова оборвались на полуслове, когда ее взгляд упал на Чейза, или, точнее, на повязку на его глазу.

— Здравствуйте, миссис Би, — сказал Чейз с вежливым кивком, пытаясь слегка отвернуть лицо, чтобы она не смотрела прямо на шрамы, выглядывающие из-под повязки.

— Не реагируй слишком остро, — предупредил я маму, но она вскрикнула, бросилась к Чейзу и заключила его в объятия. Даже на пятидюймовых каблуках ее голова не доставала до его подбородка, когда она обняла его и зарыдала у него на груди. Дворняга возбужденно залаял, обнюхивая мамины лодыжки, и я оттолкнул его от нее носком ботинка, так как он был в двух шагах от того, чтобы помочиться на ее ноги.

— Джонни скрывал все от меня, — фыркнула она. — Мне пришлось узнавать о том, что с тобой случилось, из разных источников, прежде чем мой сын пришел и все объяснил.

Чейз, казалось, был встревожен тем, насколько моей маме было не наплевать на то, что с ним случилось, но она всегда любила моих друзей. Несмотря на все ее недостатки, она действительно любила меня, и я был уверен, что она любила и их.

— Все в порядке, мам, отпусти. — Я оторвал ее от Чейза, глядя на его неловкое выражение лица и сомневаясь, что за всю его жизнь хоть один взрослый человек так реагировал на него. Это заставило меня почувствовать себя очень дерьмово, и мне захотелось отпустить свою истеричную мать, чтобы она могла снова его обнять.

Она взяла себя в руки, когда мы добрались до гостиной, и я подвел ее к дивану, усадив.

Чейз сел в кресле, в то время как Роуг устроилась на подлокотнике, а Дворняга на ее коленях, ее рука легла на плечо Чейза, а пальцы задвигались взад-вперед, как будто она даже не осознавала, что делает это.

Мама промокнула глаза, села прямее и поправила свои сиськи, которые почти вываливались из ее крошечного топика. — Так приятно принимать гостей, Джонни больше не разрешает мне ни с кем встречаться.

— Не будь смешной, — сказал я. — Ты не можешь приводить в свой дом сомнительных мужчин, вот и все. Зови любых подружек какие тебе только по душе.

— У меня есть потребности, Джонни! — взмолилась она.

— Твои потребности приводят тебя к тому, что ты принимаешь кокаин из задниц усатых воришек, которые забирают у тебя все, что у тебя есть, — прорычал я.

Она выпятила нижнюю губу, но не смогла с этим поспорить. Да, возможно, я был слишком властным с ней. Но я оплачивал ее жизнь, ограждал ее от наркотиков и улиц, ее тело теперь принадлежало ей, и я не собирался позволять какому-то ничтожному подонку изменить это. И когда кто-то, кого я посчитаю достойным, появится, чтобы ухаживать за ней, как джентльмен двадцатых годов, в течение двенадцати-восемнадцати месяцев, прежде чем сделать ей предложение, тогда, возможно, я буду более снисходителен к своим правилам.