Разбуди меня

— И это даёт тебе повод трогать меня где вздумается?!

— Вообще-то это всего лишь ответ на твой вопрос.

Ну вот, теперь ты недоумеваешь, о чём это я говорю, да, мисс сообразительность? Ты так быстро всё забываешь, когда я рядом. И мне так это нравится.

— Ты спрашивала, по какому поводу я ухмыляюсь, — пояснил он с видом крайней терпеливости перед тугодумием Гермионы. — Кстати, теперь к этим поводам добавился ещё один.

Теперь она смотрела на него грозно, нахмурившись и уперев руки в бока. Учитывая, что на ней было элегантное вечернее платье, это выглядело по меньшей мере забавно.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, но ты ошибаешься, — сказала она, гордо вскинув голову. — Ты наивно полагаешь, что я тебя... что я к тебе неравнодушна.

— О, да, точно, — почти приторно усмехнулся Тео, поедая гриффиндорку взглядом. — Ты сама подсказала мне пятый повод. А четвёртый не угадала, хотя он ужасно банален — у меня снова твоя волшебная палочка.

И без того грозный вид Гермионы увенчался возмущением.

— Банален?! Как будто ты каждый день забираешь её у меня!

— Если бы я захотел, то вообще бы не отдавал. Ты слишком много ею размахиваешь понапрасну.

С этими словами он медленно приблизился к Гермионе и протянул ей палочку. Она сначала недоверчиво отшатнулась, но потом резко выхватила у него из рук своё оружие и вернулась на прежнее место.

Тео, иронично качая головой, смотрел на неё, умело изображая на лице что-то наподобие улыбки, полной смирения перед судьбой.

— А что ж тогда отдаёшь? — не выдержала Гермиона, сжав кулаки и держа палочку наготове; она хорошо уяснила, что от Нотта можно ожидать всего чего угодно.

— Это огромное удовольствие — отбирать её у тебя.

— Ага, конечно. Обезоружить слабую девушку — это так почётно...

Он опасно сверкнул тёмными глазами. Две бессонные ночи внезапно напомнили о себе.

— Не путай, Грейнджер. Я отбираю не силой, а магией. А кто из нас с тобой считается более талантливым в волшебстве? Кто староста школы? Кто почти победил Волан-де-Морта, чёрт подери?

— Я! — с вызовом ответила она. — Но никто не заставлял тебя скрывать свои магические способности, которые на самом деле мощнее, чем у любого ученика в Хогвартсе!

— Переоденься, — вдруг сказал Тео, кивком головы указывая на огромный шкаф-купе справа от Гермионы.

— Что? — не поняла она.

— Я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя. Это платье... дьявол!

Щёки Гермионы покрылись густым румянцем, и она поспешила отвернуться, но прежде чем впопыхах открыть зеркальную дверцу шкафа, успела увидеть в ней поистине привлекательное отражение.

Тео погасил в комнате верхний свет, взмахом палочки зажёг небольшое бра на стене и вышел на балкон как был, в рубашке и брюках. Его нисколько не волновало, что с наступлением ночи мороз усилился. Наоборот, ему только этого и надо было — холод мог хоть немного остудить его пыл и привести чувства в порядок.

До чего же она соблазнительна, эта чертовка! Если я продержусь сегодняшнюю ночь, то, наверное, поставлю себе памятник.

Почему я не могу просто взять и затащить её в постель? Она хочет меня не меньше, и в ней есть тот огонёк страсти, который со временем — и с опытом — разгорится в самое настоящее пламя.

Почему я не могу взять её силой?

Ответ очевиден.

Он усмехнулся, глядя в темноту зимней ночи и думая о том, что в такой ситуации было бы очень кстати затянуться сигаретой, чтобы успокоиться, но его отношение к курению ещё с детства было крайне негативным. Во-первых, курил его отец, а во-вторых, Тео не переносил запах табака, каким бы дорогим он ни был.

Гермиона осторожно открыла балконную дверь, и он обернулся к свету, падавшему из комнаты. На ней была его форменная белая рубашка, благоразумно захваченная из Хогвартса, и магловские джинсы, трансфигурированные из его брюк.

— Не помогло, — заключил он, оценив её внешний вид.

Какая разница, какая на ней одежда, если всё равно хочется порвать её в клочья.

— Надо было раньше думать, — заносчиво ответила Гермиона, плотнее заправляя рубашку в джинсы, из переднего кармана которых торчала волшебная палочка. — Или ты думал, что на свадьбе я буду в защитном комбинезоне?

Тео закатил глаза.

— Я тайно надеялся на это.

Потом подошёл к тумбочке и, вынув из ящика несколько книг и большой лист пергамента с картой Министерства, бесцеремонно плюхнулся на кровать.

— Располагайся, Грейнджер, — сказал он, неопределённо кивая куда-то в сторону лежащих в изголовье подушек, и деловито уткнулся в карту.

Гермиона стояла не шелохнувшись, боязливо глядя на кровать и парня, вальяжно развалившегося на ней. Безотчётный страх мешал ей вот так запросто устроиться в опасной близости от него.

А Тео, не дождавшись её, перевёл взгляд с карты на Гермиону и усмехнулся.

— Не бойся, малышка, так и быть, я тебя не трону. Пока.

— Слушай, я... — начала было она, но в этот момент слизеринец одним махом спрыгнул с кровати и, удобно усевшись на пушистом ковре, разложил перед собой многочисленные чертежи.

— Проехали, Грейнджер. Давай наконец приступим к делу.

— Давай. Только один вопрос, — сказала Гермиона, опускаясь рядом. — Это гостиница, так?

— Это отель люкс-класса. Беспокоишься, что к утру не попадёшь домой?

— Я не беспокоюсь! — вспылила она. — И я тебе уже сто раз говорила: я не маленькая девочка!

Тео насмешливо взглянул на неё.

— Ты просто не видишь себя со стороны. Ну, всё выяснила, госпожа дотошность? Отлично. Теперь вопросы будут у меня.

Хоть Гермиона и устала после насыщенного событиями дня, строгий тон Нотта подействовал на неё неожиданно отрезвляюще, и она, без особого труда запрятав поглубже свои эмоции, целиком и полностью сконцентрировалась на задаче, которую им предстояло решить.

— Я тут за пару ночей набросал предполагаемый план прохода, — продолжил Тео, выуживая из-под карты Министерства магии другой пергамент, на котором был изображён маршрут, нарисованный им собственноручно. Он постучал по схеме палочкой. — Но это не самое главное. Отдел тайн, вот что меня интересует. Он у меня вышел крайне приблизительный, поэтому, будь добра, добавь сюда всё, что помнишь. В плане уйма неточностей, поскольку структуры Отдела нет ни в одной книге.

— Неудивительно, — пожала плечами Гермиона, внимательно рассматривая схему. — Этой информации нигде и не должно быть.