Раздолбай

– О, так вы еще и знакомы. Вот это совпадение, – парни переглядываются. Второй перекидывает нож из руки в руку, пуская солнечных зайчиков в глаза Светлане и Роме.

– Я дважды спрашивать не буду, – грозится Лисов.

Светлана осторожно вытаскивает телефон. Нужно набрать 02, да руки трясутся.

– Эй, чика, ты куда там полезла? – парень с ножом делает выпад в сторону Светланы, но Рома вовремя защищает ее рюкзаком. Ткань с треском рвется.

– Не вздумай звонить в полицию, иначе найдешь своего Дарханчика на ближайшей помойке, – рявкает Радик.

– Что вы от него хотите? – дрожащим от возмущения голосом спрашивает она. – Что он вам такого сделал, что вы постоянно к нему пристаете?

– Это ты, урод, ему кроссовки порезал? – рычит Лисов.

– Что он такого сделал? – Радик смеется во весь голос, жестом приказывая другу остановиться. – Да ничего. Его рождение – это одна большая ошибка. Просто передай своему китаёзе, чтобы он не лез в нашу семью. Одно из двух: либо он наконец отстанет, либо кто-то из вас троих в скором времени умрет. Чао, – отпустив шутливый поклон, Радик с приятелем уходят.

– Боже… – Светлана садится на корточки и упирается лбом в кулаки.

– Вы в порядке? Он вас не задел?

– Нет… все хорошо. Но Дархан…

– За него не волнуйтесь. Если они его до сих пор не прирезали, значит, и не планируют. Просто шпана, запугивают обычных людей.

Светлана поднимает красные от слез глаза. Рома сидит напротив на корточках.

– Но как я могу? Дархан – мой ученик и твой одноклассник. И… и у него даже денег на одежду не было, он зимой в одном свитере ходил! Я не могу оставить его бороться в одиночку с этим отморозком.

– Тогда у нас только один выход, – серьезно говорит Лисов. – Идемте в полицию. Напишем заявление.

26. Рома

– Светлана Александровна, это нельзя замалчивать, – уговаривает Рома, пока они стоят перед полицейским участком. – Они себя так ведут только потому, что им никто не противостоит.

– Рома, есть вещи поважнее гордости и противостояния.

– Да? Какие же?

– Жизнь.

Лисов фыркает.

– Если вы не собираетесь писать заявление, я сам его напишу, – не дожидаясь ответа, он заходит в участок. – Участковый на месте?

– Ага, в кабинете.

– Спасибо.

– Рома, подожди, – учительница пытается его остановить, но он непреклонен. – Подумай о Дархане.

– Именно это я сейчас и делаю. Они угрожали нам с вами, шантажируя его жизнью. Нужно ответить так, чтобы они свои языки засунули в…

– Что здесь происходит? – Федор выглядывает в коридор. – Лисов? Что ты опять натворил?

– Да почему сразу я? – на разъяренном лице Ромы мелькает злая усмешка. – Это вы тут свою работу не выполняете, когда горожане нуждаются!

– Боже, простите его, пожалуйста, – учительница протягивает руку участковому. – Рада встрече, Федор Евгеньевич.

– Взаимно, – он пожимает ей руку и раскрывает дверь шире. – Заходите.

Усевшись напротив стола, Рома и Светлана переглядываются. Он указывает глазами на участкового, предлагая начать. Поначалу она колеблется, но, когда Лисов чуть не перехватывает инициативу, говорит первой:

– Простите за заминку. Дело очень деликатное. Я бы не хотела, чтобы о нем стало известно за пределами этого кабинета.

– Даю слово, – Федор кивает, складывая руки замком. – Продолжайте.

– Дело в том, что… мне и моему ученику угрожают. Я заступилась за него, и теперь наши жизни в опасности.

– Лисову, что ли?

– Нет. Вы… то есть не лично вы, а его как-то поймали гуляющим ночью и привели в участок. Кусаинов Дархан.

– А-а, знаю его, – Федор постукивает кулаком по столу. – Неблагополучная семья у парня. Сколько раз опеку вызывали, его папаша все как-то выкручивается.

Рома вскидывает бровь. Он и не думал, что у Дархана такие проблемы.

– Зимой я купила ему одежду, потому что он ходил в одном свитере. Неужели нельзя что-то сделать? Если не при участии опеки, то хотя бы при вашем? – спрашивает Светлана.

– Увы, тут без опеки или серьезных последствий никак. Дело семейное.

– В смысле – семейное? – Рома подается вперед.

– В прямом. Кусаинов живет с отцом-алкоголиком, а Радик – его сводный брат по матери. Мать второй раз вышла замуж за вдовца с ребенком, через несколько лет родила еще одного. Так они и породнились.

– Ой, – Светлана Александровна прикладывает руку ко лбу.

Лисов поднимается.

– Мы вам только что сообщили, что на нас напала шпана, угрожала нам и Дархану, а вы сидите тут, лясы точите, вместо того чтобы отправиться за Кусаиновым! Может, ему прямо сейчас опасность грозит?

– Ты бы лучше сидел и помалкивал, пока у меня терпение не лопнуло, – цедит Федор.

– Нет. Я не буду таким как вы.

– И каким же?

– Равнодушным к чужим проблемам, – Рома упирается кулаками в стол участкового. – Вас надо заменить.

Федор усмехается:

– И кем же?

– Да хоть мной. Я на своей шкуре испытал, каково это, когда тебя все время обвиняют в том, чего ты не делал. Так что вот вам мой план: сдам экзамены, выучусь на полицейского и заберу у вас должность. Нашему району нужен новый участковый, а не замшелый старпер, как вы.

– Рома!.. – выдыхает Светлана, а Лисов разворачивается и вылетает в коридор, не забыв хлопнуть дверью на прощание.

Лисов ждет Яну у подъезда. Голова остыла, теперь на душе только сожаление с покалывающими волнами раздражения.

– Что-то случилось, Ромка? – Яна берет его за руку, и он поворачивается к ней.

– Да. Случилось. Я случился.

– Давай прогуляемся и ты мне все расскажешь, – она ведет его в парк.

Лисов, набравшись мужества, сообщает:

– Я нагрубил твоему отцу.

– Так же, как обычно?

– Нет. В этот раз серьезнее. Я, прости меня заранее, его замшелым старпером обозвал.

Яна прыскает, но прикрывает рот ладонью.

– И почему ты его так назвал? – спрашивает она, борясь с короткими смешками.