Разговоры о кино
Шрифт:
А.М.: На мой взгляд — отличное кино. Я прямо фанат «Дневного дозора». Насколько я понимаю, что финансово проект тоже был успешен, и планировалось продолжение, третья часть. Почему это не срослось?
А.Т.: Я не могу ничего сказать. Наверное, в итоге сложная ситуация с правами получилась — есть «Первый канал», есть Лукьяненко, есть «Fox». Это моё предположение.
А.М.: А как в твоей фильмографии появилась «Белка и стрелка»?
А.Т.: Это был период, когда я пытался расширить деятельность вне рамок «BAZELEVS». А в Москве, как раз жил один замечательный парень Джон Чуа, который приехал преподавать на год в МГУ, если я не ошибаюсь «Специальное кино» или просто «Про кино». И он за год уже оброс знакомствами, даже немного пытался говорить по-русски, со многими пытался делать кино. С ним каким-то образом связался кинопродюсер Сергей Зернов. Джон тогда не очень ещё владел русским языком. Мы с Зерновым пришли к нему и сказали, что уже были попытки написать сценарий, остался
А.М.: Там, по-моему, уже третий фильм запускается по этой истории? История стала франшизой.
А.Т.: Да. Причём были успешные прокаты и в Европе, в Польше первый фильм чуть ли не рекордсменом был. Джон написал мне, что DVD в Лондоне продают.
А.М.: Скажи, а были у тебя какие-то ориентиры, когда ты писал? Имел ли ты в виду, например то, что делает Pixar? Это какой примерно год был?
А.Т.: 2008 год.
А.М.: У нас полнометражного анимационного кино в то время, по-моему, не было вообще. Это, если не первый, то один из первых анимационных полнометражных фильмов в России. И мне интересно, ведь ты же всё равно должен был где-то взять эту поэтику, этот способ рассказывания историй?
А.Т.: У меня не было другого источника, кроме как работы Blue Sky Studios. На тот момент, это был единственный источник. Были какие-то мэйнстримовые зрительные образы. Наша ворона, которая играет эпизодическую роль и пунктиром пролетает через весь фильм, она по сути та же белка из «Ледникового периода», только с русским колоритом.
А.М.: Зачем ты начал писать книги после того, как ты имел достаточно успешный сценарный опыт? Какая цель была? Что заставило тебя это сделать?
(Имеется в виду книга Александра Талала «Влюбиться в эльфа и остаться в живых»)
А.Т.: Во-первых, был сценарий, была тематика, в которую ты влюбляешься, начинаешь строить этот мир, а потом раз и кризис 2008 года и никто не готов это снимать. И жалко этот мир, жалко придуманное, оно уже такое родное, хочется этим со всеми поделиться. Это первое, почему мне захотелось взяться за книжку через много лет. И второе, конечно же, большое удовлетворение, когда ты действительно работаешь сам. Это не командная работа, которая тоже имеет свои преимущества, а это лично твоё и ты что хочешь с этим, то и делаешь: ироничное фэнтези, жёсткое, чернушное, какое хочешь такое и напишешь. Мне этот процесс нравится. Хотелось бы, конечно, чтобы этот процесс был немного более прибыльным, именно поэтому мне пока сложно взяться за следующую книжку. Я всё-таки пытаюсь реалистично действовать и делать какие-то конкретные вещи в какой-то конкретный момент. Вот сейчас в нашем новом проекте с Adam’s Perfection у меня написана книга, которую я буду ещё дорабатывать. Надеюсь, что кино будет событийное. И под этот проект, возможно, смогу на английском языке опубликовать книгу уже на западном издательском рынке.
А.М.: Расскажи поподробнее об этом проекте, насколько это можно без спойлеров.
А.Т.: На «КиноПоиске» уже висит некая аннотация, поэтому я про сюжет ничего рассказывать не буду. А происхождение проекта такое: есть замечательный молодой продюсер Владислав Пастернак из Санкт-Петербурга, мне очень нравится с ним работать, мы попытались уже с ним поработать на одном проекте, но там были злоключения, какие-то внешние факторы, которые остановили дальнейший процесс. И после это Влад показал мне некий синопсис, который он написал. Изначально он хотел сделать англоязычное кино, потому что сама идея была не совсем для русского рынка, а более универсальная что ли. И мы договорились, что я напишу сценарий. Идея действительно классная, это то, что вдохновляет, есть потенциал и хочется всё это разворачивать, хочется работать. И сценарий был написан, ещё один раз переписан. Потом к нам подключился Сергей Сельянов, подключились различные международные продакшены. Дай бог может быть в этом году проект будет готов и к съёмкам. Проект очень сложножанровый — это триллер, в чём-то даже психологический хоррор, есть и любовная история, и чёрная комедия, как её называют западные коллеги. Этот проект по духу мне очень близок и напоминает «Бойцовский клуб», не по сюжету, а именно по духу.
А.М.: Это твой первый сценарий, написанный полностью на английском языке?
А.Т.: Это первый сценарий на заказ, написанный на английском языке.
А.М.: Интересно, а насколько ты комфортно себя чувствуешь в ситуации, когда пишешь на английском?
А.Т.: Я всё время сверяюсь со словарями, сижу постоянно в словаре синонимов на всякий случай, лезу в «Google», чтобы какие-то культурные моменты уточнить. Но в чём-то мне по-английски даже проще писать, чем по-русски. Для меня он какой-то подходящий и очень удобный язык. В русском меня всегда смущают причастные, деепричастные обороты: который, чтобы, потому что. Всё время ощущение тяжеловесности, а английский ложится на язык хорошо, и писать на нём приятно.
А.М.: Киношный язык.
А.Т.: Ты знаешь, да. Для диалогов идеальный язык.
А.М.: Ты уже сказал, что написан роман по этому сценарию. Интересно, как этот процесс происходил? Понятно что, когда делаешь
адаптацию чужой книги, ты в ней что-то перестраиваешь, меняешь, делаешь медленное — быстрым, вязкое — прочным и т. д. Интересен обратный процесс, когда ты жёсткую структуру должен «разводнить», ещё и в своём тексте.А.Т.: Я тоже об этом думал. На самом деле это очень интересный процесс, когда ты пытаешься представить тот роман, который ты адаптировал в сценарий. Что-то пришлось убрать, прописать единый стержень, добавилось много внутреннего «я», какого-то внутреннего мира героя. Я заметил, что в книге мой герой жёстче в каком-то смысле, и это благодаря тому, что есть внутренний голос, который это компенсирует, придаёт ему человечности, что позволяет пожестить в каких-то местах. Я намеренно в сценарии не рассказывал предысторию героя, который получился очень интересный и считаю, что это правильно, потому что тогда в фильме получается такой эффект, что он становится не конкретным человеком, а символом явления, в каком-то смысле человек без прошлого. А в книге был соблазн поподробнее рассказать про его прошлое и из этого тоже сложился уникальный портрет героя. Я не могу вдаваться в подробности, потому что это спойлер и нарушение конфиденциальности, но могу сказать, что из периодических рассказов из его прошлого тоже сложилась любопытная концепция.
А.М.: У тебя уже два романа написаны и несколько сценариев, есть какая-то привычка существовать и в одном режиме и в другом. Я тоже в нескольких ипостасях существую, например автора учебника по сценарному мастерству и это одна работа, а другая — автор телевизионных и анимационных сценариев — совершенно две разные вещи, ещё пишу для театра. Несмотря на все его ограничения, театр для меня — это место абсолютной свободы, где можно делать всё что угодно, вообще не оглядываясь ни на что. У тебя есть для себя какой-то момент разграничения: «сейчас я пишу прозу, а сейчас пишу сценарий». И что ты себе разрешаешь в прозе и не разрешаешь в сценарии и наоборот что разрешаешь в сценарии и не разрешаешь в прозе?
А.Т.: Сразу затрудняюсь ответить на такой глобальный вопрос. Разграничения однозначно есть. Это два разных жанра, два разных формата. Даже сериал и полнометражный фильм — это тоже два разных настроя сознания. Когда пишешь книгу, то отходишь от принципа действия, потому что сценарий состоит из действий, из поступков. Даже когда пишешь диалог, то в нём в каждой фразе заложено действие, в книге я стараюсь от этого уходить, а концентрироваться на каком-то внутреннем мире рассказчика и чтобы действия проходили через призму его восприятия.
А.М.: А у тебя есть ощущение, что ты что-то приобрёл или потерял от перехода из одного режима в другой? Что можно потерять? Например, написал два романа — не написал два сценария, написал три сценария, соответственно не написал три романа. То есть, когда ты пишешь сценарий, то пополняешь фильмографию режиссёра, а в случае, когда пишешь роман, ты не зарабатываешь денег, но при этом пополняешь как бы свою биографию.
А.Т.: Мне, кажется, что я никогда не делал выбор между этим и тем. Я в принципе стараюсь насколько это возможно не скатываться в какую-то многостаночность, а работать по принципу «лучше меньше, да лучше». Книгу об эльфах я писал потихонечку, каждый день по две-три страницы. То чем я занимался на тот момент в кино, мне не очень мешало. А вторую книгу практически полностью, по крайней мере, на 2/3 я написал в нашей с Таней поездке в Азию, где я не писал сценарии. Это было просто путешествие и отдых, и там я занимался исключительно книгой.
А.М.: Вообще это очень интересно. Я как раз сегодня сидел и читал про ранние книги Джорджа Мартина, до саги про драконов. Сами эти книги, к сожалению, у меня не было времени прочитать, и я читал синопсисы его книг. Мне было интересно, что он писал до того, как стал сценаристом. Он написал довольно много фантастических романов, потом 10 лет отработал сценаристом, затем ушёл из сценаристов снова в писатели и начал писать «Песнь льда и пламени», которая сейчас потрясает весь мир. На мой взгляд, если бы у него не было периода фантастических романов, которые сейчас никто не знает и никто не читает, то не было бы этого. Потом были десять неудачных лет в Голливуде, где он на каком-то проекте работал стафрайтером, пытаясь писать какие-то пилоты, из которых только один сняли. Позже проект закрыли и это его подломило. Мне кажется, что именно эти 10 лет в Голливуде и сделали из него писателя. Когда читаешь Мартина, с первой же страницы видно, что это что-то такое, чего не было никогда. Если зайти в книжный магазин, там стоят просто стены фэнтези-литературы, которую открываешь и тут же закрываешь, а у него сразу видишь — это что-то другое. Гузель Яхина, которая твоя и моя ученица, написала сценарий, получила некий сценарный опыт, соединила его с писательским опытом и написала книгу, которая стала бестселлером №1. Книга сама себе пробила дорогу. Почему? Потому что в ней есть писательский опыт, уникальнейший киноопыт и есть усвоенные знания правил драматургии. На мой взгляд, это очень интересная тема с переходом из жанра в жанр, из одного вида искусства в другой. Тонино Гуэрра писал для театра, писал книги, стихи, в том числе и великие сценарии.