Разлом. Том 2
Шрифт:
— Ты должен знать, Альдерик, что я всем сердцем ненавижу своего отца. И жалею, что не могу уничтожить в себе его кровь… Но из песни слов не выкинуть.
— Рик. Зовите меня так. Это что-то среднее между всеми именами, какие мне доводилось носить.
Мне не хотелось затрагивать эту тему при всех. Девушка понимающе кивнула и перевела блуждающий взгляд с костра на меня.
— Какие планы теперь?
— Я заберу то, что принадлежит мне по праву крови.
— Авал’атар не терял времени, — обеспокоено покачивал головой Даэрон, шевеля сучком угли малого костра. — Его армия разрастается, как опухоль на теле Аваллона.
— И не только Аваллона… сколько
— Ваши предостережения только добавляют мне решимости. В конце концов, ведь для этого вы так старались вернуть меня к жизни?
Даэрон насмешливо приподнял одну бровь, озорно покосился и немедленно вернул своё внимание алеющим углям:
— Нет, просто мне не хотелось одному разгребать все это дерьмо, пока ты грелся на солнышке в своём астрале.
— Нигде я не грелся. Бродить неприкаянной душой, между прочим, то ещё удовольствие, — слабо возразил я без всякого намерения переспорить друга. Он забавлялся надо мной. Что ж, имел полное право. Мне оставалось только гадать сколько всего им пришлось пережить и сделать, чтобы этот день наступил.
— В этот раз друиды пойдут за тобой, Рик. Я не повторю ошибку бабушки, — Эли накрыла мою ладонь и сжала ее, искренне глядя в глаза. Затем резко вдохнула и быстро отдёрнула руку, маскируя все это за желанием поправить волосы. — На Земле тоже есть люди, желающие скинуть со своих плеч гнёт Авал’атара.
— Оу, придержи коней, принцесса. Я наслышан о земных правителях и уж точно не уверен в их добросовестности и чести. Стоит Рику только появиться там, как до ушей коронованной лишайной собаки тут же долетит занятная весточка. То, что он жив, должно сохраняться в строжайшей тайне.
— Согласен с Даэроном. Моя «казнь» — наш козырь в этой игре. Шанс на достаточное количество времени для поиска войска и его подготовки.
— Тебе нужны сильные союзники, — настаивала Эли, глядя немигающим взглядом в сердце пламени. — Я долгое время готовила почву и…
— Повстанцы…, - понимающе закивал я, оборвав ее на полуфразе. — Олмэн твой человек при дворе Собислава и Кацпера.
— Да, — она глотнула напиток из кружки и перевела на меня взгляд, — эти двое зазнатых мужланов встали у меня костью в горле. И если Собислав труслив и слаб духом, готов довольствоваться крохами, то Кацпер слишком алчен и жаден. Он не остановится, пока не подомнёт под себя всех.
— Почему же он ещё этого не сделал?
— Ему не повезло с придворным магом, — уголок ее рта дрогнул улыбкой и растворился в ещё одном глотке. Глаза искрились оранжевыми бликами огня и весельем. — Хотя, все свои неудачи он суеверно оправдывал ретроградным Меркурием.
— Нам бы найти Эйвара и Аголона… уверен, что и Бруни не откажет в помощи. Мы сражались бок о бок, защищая Рэйн, и я точно знаю на что способны эти воины.
— Защищая Рэйн? — удивлённо переспросила Эли.
— Это долгая история, но войска Собислава больше нет. Так что он вышел из игры.
— Боги, я так много пропустила, пока куковала в своей золотой клетке, — тихонько выдохнула Эли, нахмурив тёмные брови.
— Ещё можно обговорить условия союза с Верллианом, — задумчиво потягивая эль, предложил Даэрон. Я перевёл на него округлённые глаз. Не ослышался?
— Этот подонок был только рад нашему разгрому. Я ни за что не стану просить его о помощи, — негромко, но устрашающе пророкотал я, стискивая ладонь в кулак.
— За время твоего отсутствия слишком
многое изменилось, Рик. Авал’атар выбрал несколько десятков самых отбитых магов и скормил им все силы остальных в обмен на верную службу.— Это особо тяжкое преступление. Каждый такой собиратель приговаривался к смертной казни, а теперь…
— А теперь это высокопоставленные чиновники, гончие и приближенные императора, — продолжил за меня мысль Даэрон. — Каста магов как таковая практически исчезла.
— Поэтому Верллиан, хлебнув отхожих вод, сменил свою политическую позицию? Хорош кузен, — хмыкнул я.
— Ты же знаешь, Рик, он надеялся, что после свержения твоего отца, народ не примет чужака. Попытается сохранить на престоле кровную династию и пойдёт просить его занять место Тиберия, да будет стол его полон, — он осенил себя знаком почтения к усопшим и продолжил: — но народ оказался подвержен репрессиям, гонениям, любое инакомыслие выжигалось дотла. Люди не то чтобы говорить перестали, они даже и помыслить боялись о восстании.
— И тем не менее, он бросил нас, когда был нужен, — упорствовал я, не желая допускать и нити сомнения в своё сердце.
— Да, но теперь его народ оставлен выпитым до дна. А сам он едва держит бразды правления в своих руках. Думаю, желание отомстить возьмёт верх.
— Не принимай решение сейчас… обдумай все хорошенько, — гласом разума вплелась в наш разговор Эли.
Я тяжело вздохнул. Друиды и люди против армии Авал’атара. К нему непременно присоединиться оскорбленный правитель Виндефора, когда узнает кто украл его будущую жену и возможность стать императором. Я мельком взглянул на Эли… Мысль о том, что она могла стать чей-то женой теперь раздражала ещё сильнее. Отмахнулся от наваждения, силой возвращая себя в нужное русло. Союзники жизненно необходимы. Однажды я уже лишился поддержки отчасти из-за своей гордости и упрямства. Теперь я не имел права проиграть.
— Поговорим с Верллианом, — кивнул я, спустя несколько минут собственных убеждений.
— На рассвете выдвигаемся в Нугрэш? — поднял взгляд Даэрон.
Я залпом осушил кружку, поднесённую местной молодой девушкой, и, сморщившись, кивнул.
Путь до Нугрэша — северного королевства Аваллона — занял несколько дней. И хорошо. У меня появилось достаточно времени, для того чтобы все обдумать. Сырость и прохлада вкупе с потребностью скрывать своё лицо, почти намертво закутали меня в плащ. Хотя, мне казалось, что мужчина в мантии, прячущий лицо в глубоком капюшоне, напротив должен вызывать ещё больше подозрений. Новое поколение меня никогда не видело, а старое, быть может, уже и не помнит. Но все же риск засветиться перед людьми Авал’атара был, а потому солнечный свет попадал мне на лицо тридцать процентов от всего времени, проведённого в пути.
Мы старались обходить оживлённые тракты и крупные города, пополняли провиант в небольших деревушках и ночевали в постоялых дворах, хозяева которых горьким опытом приучены не задавать лишних вопросов.
Я видел, во что превратился Аваллон. Видел усталых, запуганных людей, погрязших в нищите, и отсутствие в их глазах всякой надежды на избавление от страданий.
Слухи о казни наследника быстро расползлись по земле, обламывая последнюю соломинку, за которую цеплялся народ. Теперь моя гибель была первой темой для обсуждения в местных тавернах, даже сместив вечное сетование на неподъемные поборы власти. О казни трещал каждый, кто был способен говорить. Не остался без внимания и мой нож, метнувшейся в Ронана. Люд строил догадки, фантазировал и даже кое-где отчасти оказывался прав.