Разного пазла части

Было никак.

Уже давно не случалось события, что по-настоящему смогло бы рассмешить или порадовать. Да, от затяжной депрессии стреляются, но, это был не тот случай - жить я любила.

Подготовить кабинет не успела. Когда добралась, оказалось, что Руслан Игоревич уже был на месте. Курил, расслабленно развалясь на кресле. Смотрел сквозь стекло на верхушки сосен, что янтарно позолотились близящимся закатом.

– Добрый вечер, - поздоровалась, внутренне холодея.

Что если здесь не убрано?

– Добрый, - кивнул мужчина, пока я озиралась.

На первый взгляд все оказалось в порядке – чисто, свежо. Выдохнула. Нельзя сказать, что боялась выговора или чего-то подобного (хотя в этом было мало приятного), просто не любила безответственности во всех ее проявлениях, и сейчас чувствовала себя неуютно, оттого, что из-за гаишников опоздала на работу. Впрочем, на себя злилась в равной степени – следовало выдвинуться в путь загодя.

– Есть ли пожелания? Может быть, кофе? – спросила на автопилоте, пока думала о взятках и полосатой палочке.

– Ты раздражаешь меня, - ответил Руслан Игоревич несколько неожиданно, из кресла поднимаясь.

Вот так поворот, успело мелькнуть в сознании.

– Чем?

– Говоришь, как робот – заученными фразочками, такими прилизанными, вежливыми до тошноты, - ответил гость, и мне показалось, его даже передернуло.

Налил себе воды в высокий стакан, выпил, даже не поморщившись от шипучих пузырьков.

Посмотрел на меня – в самом деле, слегка раздраженно и еще слегка лукаво. Стало быть, раздумывал, что собираюсь ответить такого интересного.

– Я на работе, - пожала в ответ плечами и улыбнулась краешком губ. – Привыкла разговаривать с гостями вежливо.

– Я хотел бы, чтобы ты разговаривала так, будто мы встретились на улице. Я – незнакомец, что подошел поболтать «ни о чем», пока ты прогуливалась по парку. Поняла? – Руслан Игоревич отставил бокал и кивнул на дверь, - идем, я пока не хочу ни есть, ни пить, а вот прогуляться – было бы весьма неплохо.

Если и удивилась такой просьбе – виду не подала, ведь желание гостя – закон. Максим был бы доволен.

Мы пошли прежним путем – через дверь для персонала, по мощеной тропинке к озеру. Правда, теперь я успела захватить жакет, а Руслан Игоревич и не думал исчезать.

Он странный – думала, глядя на широкую спину. Вот зачем ехать черт знает куда, чтобы покурить пахучую сигаретку да побродить вокруг озера в компании сомнительной девицы?

Но все оказалось еще страннее. Потому что курением и прогулкой дело не ограничилось. Руслан Игоревич возжелал беседовать. И разговор этот, с легким налетом грусти и философии, на мой взгляд, был лишен всякого смысла.

Он говорил о погоде, поэзии. Немножко о смысле жизни. И фразочки его были насмешливыми – чувствовалось, не всерьез говорит, почти издевается. В его устах мои проблемы обретали вселенскую никчемность – и как только догадался о чем надо говорить? Хотя, о чем еще беседовать с девицей, как не о беззаветной любви.

Я слушала, кивала невпопад, но внезапно мужчина кардинально поменял тему разговора.

– Чем ты любишь ужинать, Мирослава? – спросил, когда мы пошли вдоль озера.

Смеркалось, на плечи понемногу опускалась сырая прохлада. Волосы потяжелели, увлажнившись от легкого тумана, поднимающегося от воды. Я порадовалась, что не успела переобуться и сейчас шла в аккуратных полусапожках на сплошном ходу, а не в тонких балетках.

Дорожка, петляющая вдоль озера, превратилась из мощеной в узенькую, скользкую от росы тропку, поэтому мы замедлили шаг.

От вопроса встрепенулась. Тема еды показалась более предпочтительной духовной сфере и влюбленности во всех проявлениях.

– Вы спрашиваете, что ем обычно на ужин, или чем хотела бы трапезничать? – игнорируя общую странность такого разговора, поинтересовалась я.

– А это разница? – поднял брови Руслан Игоревич.

– Определенно да, - усмехнулась, обходя ямку, похожую на кроличью нору.

– Тогда оба варианта, - подумав, ответил мужчина и, обернувшись, добавил:

– И перестань выкать. Это тоже раздражает.

В знак согласия я подняла ладони: хочет непосредственности, будет ему.

– Обычно ужинаю яблоком, иногда – йогуртом, но хотела бы чем-то изысканным. Например, шикарной творожной запеканкой с изюмом и кусочками фруктов.

Руслан (перестала выкать даже мысленно) рассмеялся, запрокинув голову.

– И в чем же сложность?

– Готовлю неважнецки, а покупная запеканка – жуткая дрянь, - я тоже улыбнулась, но более сдержанно.

Болтать вот так – ни о чем, стало очень просто, в голове образовался вакуум, такая себе легкая, приятная пустота.

– Да, моя проблема с едой куда более запущена, - покачав головой, сказал Руслан.

– Почему? – без всякого любопытства, спросила я.

Признаться, чужие проблемы, да еще и касающиеся ужинов, не смогли взволновать должным образом. Какие сложности с принятием пищи могут случиться у человека, если он не нуждается в деньгах и совершенно здоров? В том, что со здоровьем у Руслана все в порядке, почему-то не сомневалась: язвенник, вряд ли стал пить крепкий черный кофе и шлифовать его терпким сигаретным дымом.

Однако ответ Руслана меня обескуражил.

– Потому что я не ем человеческой пищи.

– Да? А какую ешь – кошачью? – я даже остановилась, ожидая ответа.

Заинтересовалась, вынырнув из уютной пустоты. Либо у человека странное чувство юмора, либо я потеряла нить разговора, и беседуем мы отнюдь не о еде.

Руслан рассмеялся, в который раз за последние двадцать минут.

– Нет, я вообще не принимаю твердой пищи. Только пью.

В его голосе не было и тени сожаления, и я снова ничего не поняла. Как здоровый, крепкий мужчина может обойтись без мяса, или без жареной картошки? По моим плебейским прикидкам все на свете люди любят мясо и картошку.

– Пьешь, значит - перемалываешь в блендере? – спросила, уже вполне заинтересованно ожидая ответа.

Кто бы думал, что Руслану удастся увлечь меня своими гастрономическими пристрастиями.

– Нет, Мирослава, не перемалываю, - мужчина прищурился, и лицо сделалось до неприличного насмешливым.

Мы стояли возле воды, глядя друг на друга. Я уже не думала, что Руслан смеется, просто в недоумении смотрела в его глаза и ничего не понимала: ни зачем он привел нас сюда, ни откуда вообще взялся такой странный.