Разного пазла части

По его голубым глазам промелькнул золотистый блик, такая себе искра, и сердце мое вдруг забилось быстро. Вспомнилось, как наливались они золотом, пока я проваливалась в глубокий сон.

– Тогда как ты питаешься? – хрипло спросила, вспоминая все прочитанные сказки о чудищах.

И киношка вспомнилась ванильная – про человеколюбивых вампиров.

Конечно, я ждала, что Руслан вот сейчас рассмеется и скажет – ну и дура ты, Мирослава, ем я много и вкусно, а тебе бы нервную систему подлечить.

И когда этого не случилось, вдоль позвоночника мурашки ледяные выступили, а ноги налились той самой тяжестью, когда ни шага в сторону не ступить – от липкого страха: иррационального, глупого.

Подумала, что сама себя пугаю, а Руслан молчит специально, наслаждаясь моим ошарашенным видом. Смотрит насмешливо, и наверняка, тайно смеется надо мной.

– Ты все равно не поверишь, - сказал, когда я потеряла надежду услышать ответ.

– Да? – выдавила, подумав, что разговор близится к развязке. – Ты скажешь сейчас, что вампир и питаешься исключительно человеческой кровью?

Он должен был посмотреть удивленно, недоуменно, покрутить пальцем у виска или рассмеяться такому предположению, как нелепой шутке, подивиться моей фантазии. И мы бы вместе позабавились странностям человеческого воображения. Но, Руслан просто продолжил смотреть на меня – молча. Без какого-то особенного выражения на лице.

Отвела взгляд, посмотрев на темную гладь воды и решила, что пора возвращаться. На самом деле, очень хотелось побежать, за полминуты оказаться в заполненном людьми зале на первом этаже клуба. Только бы подальше от него. Прочь от этих странных, бликующих глаз.

И я побежала бы, да вот только ноги не несли. Приросли к напоенной росами траве. Руслан приблизился – шагнул ко мне, положил тяжелые руки на плечи. Вздрогнула. И обязательно попятилась бы, если бы могла.

От его фигуры веяло теплом. Обыкновенным мерным человеческим теплом – большие ладони обожгли касанием даже сквозь ткань кожаного жакета.

После прикосновения очень захотелось расслабиться, фыркнуть о нелепости, глупости чужих шуточек, но что-то не давало. Какое-то холодящее затылок предчувствие, отсутствие маленькой детали, без которой пазл никак не хотел собираться.

– На самом деле, не совсем так, - сказал Руслан, наклоняясь и втягивая воздух возле моей щеки.

Со свистом, жадно вдыхая, щекоча воздухом кожу. Эта внезапная, лишенная всякой сексуальности близость, вывела из ступора. В Руслане не чувствовалось плотского интереса, он нюхал меня так, будто собирался откусить кусочек.

Раньше думала, что не верю ни в вампиров, ни в зеленых человечков, ни в какую другую колдовскую ерунду, но тогда у озера эта уверенность поколебалась на одно, очень короткое, но ощутимое мгновение.

Чтобы окончательно не спятить, подумала, что Руслан наверняка был обыкновенным человеком – из плоти и крови, заигравшимся мажором, которому приелись привычные развлечения. Все остальное – больное воображение.

А может быть, все было не так.

– Тебя Даниил прислал? – обернувшись, сбросила его руки с плеч.

Руслан удивленно поднял брови – скорее угадала, чем увидела.

Солнце скрылось за громадой леса, и темнота легла нам на плечи. Фонари по периметру еще не зажглись.

– Кто такой Даниил? – склонив голову набок, поинтересовался Руслан.

И если играл в этот момент, то блестяще.

– Не важно, - покачала головой, отступая.

– На самом деле это ты меня позвала, - протянул Руслан, продолжая внимательно наблюдать за моим отступлением.

– Я? Не понимаю. Абсурд какой-то.

Скорее всего, - снова лихорадочно заработал мозг, - Руслан Игоревич был не в себе – под влиянием экстази, к примеру, или галоперидола. Вполне возможно, у него и справка от лечащего врача имелась. Думать об этом было приятно, безопасно.

– Мирослава, - усмехнулся Руслан, - вспомни.

В этот самый момент зажглись фонари, отчего смогла рассмотреть его лицо. Оно было спокойным, без налета кровожадности, немного бледным, но в пределах нормы - без синевы и черных кругов под веками. Любопытные глаза щурились насмешливо, наблюдая за неспешным побегом.

Да, выходило, что я медленно пятилась, боясь наступить в яму и подвернуть ногу, но еще больше страшась - обернуться и побежать открыто. Из-за этой неторопливости Руслан нагнал очень быстро – сделал несколько шагов, покачал головой:

– Я не собирался тебя пугать, прекрати драпать, двигаясь задом наперед.

Вечер абсурда – хотела крикнуть, но Руслан не дал. Снова обхватил ладонями предплечья и повторил, на этот раз настойчиво:

– Вспомни!

– Что, что я должна вспомнить, черт возьми?! – от страха и непонятной злости, закричала.

– Свой зов, вспомни его, - спокойно ответил Руслан.

От невозмутимости, с которой он говорил, от пляшущих в глазах огненных искр, меня замутило. Задышала чаще, чувствуя, как мало вокруг воздуха, как отчаянно жарко становится внутри: будто по венам уже не кровь течет, а самое настоящее пламя. По спине градом пот потек – холодный, липкий, мерзкий. Во рту пересохло – моментально, тяжелый язык к нёбу прилип – не оторвать. Перед тем, как перед глазами сделалось совершенно темно, яркой вспышкой – ослепляющей, забирающей последние силы, мелькнуло воспоминание.

Гонка от судьбы была в самом разгаре: я успела поскитаться по разным городам, перепробовать множество профессий, но уютного места не нашла.

По привычке, от тоски - страдала. Сидела на кухонном подоконнике, в съемной квартирке, вертела в руках маленькую полосатую чашку с недопитым, на самом донышке, кофе. Смотрела вниз на макушки прохожих, что спешили по различным делам.

Этот нехитрый досуг не был передышкой, наоборот, именно в такие моменты думалось о запретном. За последний год бесконечные переживания вытерзали, выели все позитивное, что только оставалось. Изнурила себя – воспоминаниями, вечным сослагательным «а что было бы, если».

Это «если» убивало. За время «свободного плавания» я успела мысленно примерить тысячи жизней, сотни тысяч возможных вариантов событий. Примеривала их к нам с Даниилом, как карнавальные маски: что было бы, будь он на десяток лет моложе, к примеру? Или, не встреть мать, а познакомься сразу со мной? Что, если бы он был обыкновенным трудягой-рабочим с завода, а я – увидела его в вагоне метро: остановилось бы мое сердце тогда, рискнула бы подойти? Что, если бы не уехала от него, не сбежала – были бы счастливы? Полюбил бы меня, смог?