Разреженный воздух

Я вытащила ее из постели. Она открыла глаза, зрачки были невероятно расширены. Она зевнула, когда я бросила ей одежду. На руках и ногах у нее были синяки, и я вновь почувствовала недавнее болезненное ощущение, пузырящееся глубоко в моем животе. Это точно не были признаки любовных отношений, но погодите, чего я действительно ожидала? Самоуважения? Зависимая личность, сказал он, и хотя я ненавидела его за это, Имон был прав. Сара переспала бы с парнем, который относился к ней как к дерьму, потому что в глубине души, именно это она и ожидала получить. И может быть, он был тем, в чем она нуждалась, чтобы продолжить уничтожать свою собственную несуществующую самооценку.

Как могут две сестры так чертовски отличаться?

– Куда мы едем?
– пробормотала она. Я помогла ей надеть цветочную рубашку с оборками спереди: на мне бы она смотрелась как дерьмо, но на ней она выглядела свежей и красивой. Рубашка, по крайней мере, отвлекала внимание от ее осунувшегося лица. Ей нужен был сон, а не имитация с помощью химических веществ. И атмосфера, в которой она могла бы узнать, насколько влиятельной она может быть, если дать шанс.

– Мы собираемся в небольшое путешествие, - сказала я.
– Сара, посмотри на меня. Посмотри на меня. Ты узнаешь меня, верно?

Ее блуждающие глаза сосредоточились на мне. Я с ужасом вспомнила задержки с ответами у Черис, но это было по-другому, ведь Сара, по крайней мере, сама выбрала этот путь.
– Конечно, я знаю, кто ты, - сказала Сара и положила руку на мою щеку. Ее кожа была холодной и липкой.
– Ты моя сестра. Ты все, что у меня есть. Хотя иногда я ненавижу тебя. Но в основном я люблю тебя.

Я ощутила, как это простодушно-жестокое заявление поселилось между моих ребер, острое и холодное, и почувствовала, как слезы жалят глаза. Я любила ее. У меня не было причин, но я все равно любила ее.

И теперь я сделала себя ответственной за нее, и прямо сейчас я не была уверена, что это было хорошей идеей...

Я с трудом могла заботиться о себе. Но я не могла бросить ее с Имоном.

– Все верно, - сказала я, и выдавила улыбку. Я положила свою руку поверх ее, удерживая ее на щеке.
– Я тоже тебя люблю. Ты и я против всего мира, Сара. Но сейчас мне нужна твоя помощь.
– Я потянулась к бутылочке с лекарством и проверила этикетку. Если только ее не звали Мэйбл Торнтон, то это были не ее таблетки. Я трясла ими перед ней, пока она не сосредоточилась на них.
– Ты должна прекратить принимать это.

Она моргнула, а затем потянулась за ними. Я легко отодвинула их из зоны досягаемости.
– Это мое!
– сказала она, и выставила свой острый подбородок в жесткую, упрямую линию.
– Джо, отдай их! Я принимаю их, только когда они мне нужны! Я принимаю их от боли!

Ее жизнь сейчас была наполнена ею, начиная с отношений с мудаком в другой комнате, и заканчивая тем, что она жила в трейлере в Аресе, штат Невада, без какого-либо просвета в будущем, кроме еще большего злоупотребления. Но все можно исправить. Все будет исправлено.

– Я придержу их для тебя, - сказала я, и сунула их в карман джинсов, мысленно пообещав себе выбросить их в первый попавшийся мусорный бак.
– Проснись и пой, малыш.

Она пьяно хихикнула.
– Я не малыш! Это ты ребенок!

Не на данный момент.

Полностью одеть Сару было тем еще испытанием. Пока она разбиралась в сложностях брюк, я обшарила ее шкаф, отбирая то, что принадлежало ее, и складывая в чемодан - Louis Vuitton, видимо сувенир из лучших дней - затем добавила несколько личных вещей, оставленных ею по всему трейлеру. Особенно фотографии. Я задержалась над фото нашей матери и уже порывалась спросить… но не решилась. Я до сих пор считала, что довольно хорошо избегала с ней мою проблему с памятью, но одно неверное движение и все могло развалиться.

Было удручающе легко удалить все следы Сары в месте, которое должно было быть ее домом. Я подумала, что на это можно взглянуть как на вольную независимость, но это выглядело действительно адски жутко. Напоминание о том, как легко жизнь могла быть стерта из мира.

Имон не помогал, буквально или образно. Когда я привела Сару обратно в гостиную и заставила ее сесть на диван, покачивающуюся и моргающую, Имон допивал свежую порцию виски.
– Ах, - сказал он с той медленной, всезнающей улыбкой.
– Я вижу, ты готова.

– Да, - сказала я, и бросила чемодан рядом с дверью.
– Куда мы едем?

– В Калифорнию, - сказал он.
– Земля фруктов и орехов, как они говорят. Хорошо вернуться домой.

Я думала, почему-то, что Сара будет довольна - ведь почти везде в Калифорнии должно было быть лучше, чем в нынешней ситуации, и она говорила, что жила в том же почтовом индексе, что и Мэл Гибсон. Но вместо этого она выглядела огорченной. Даже испуганной.
– Нет, - сказала она.
– Нет, я не хочу ехать в Калифорнию. Джо, почему мы не можем вернуться во Флориду? Мне нравилось во Флориде. Было хорошо и…

Имон перебил ее, словно она даже не открыла рот.
– Я полагаю, ты могла бы сделать это откуда угодно, но я хотел бы находиться там непосредственно, чтобы самому убедиться, если ты не возражаешь. Не то чтобы я не доверяю тебе, но... ну, я не доверяю тебе.

– Взаимно, - сказала я мрачно.
– Ох, и не ты за рулем, придурок. Дай мне ключи.

– Но я не хочу ехать в Калифорнию!
– повторила Сара, наполовину воя.

– Хорошо, - сказала я.
– Хочешь остаться здесь? Одна?

Она перевела взгляд с меня на Имона, затем обратно на меня. Зрачки расширены и все еще по причине медикаментов.

Затем она разразилась наркотическими беспомощными слезами.

– Я буду считать, что ответ «нет», - сказала я, и взяла ее под руку, чтобы помочь ей подняться.
– Тогда поехали.

* * *

В тот же миг, как я распахнула покосившуюся входную дверь трейлера и ступила на бетонное крыльцо, держа чемодан Louis Vuitton в руке, я почувствовала что-то неладное. Было ощущение тишины, совершенно не дышащего мира. Ни птиц в небе, ни ветра. Это был невесомый миг до того, как земля под вашими ногами разверзается, и вы с криком падаете.

Я замерла. Может, старая я и знала бы что делать, но новая, не-очень-улучшенная я не имела понятия, каким должен быть правильный ход. Я просто ждала, когда упадет молоток.

Она ищет меня. Я оставалась совершенно неподвижной, совершенно бесшумной, пока не почувствовала, что тень отплыла.

Может быть, именно так чувствует себя кролик, когда над его головой движется тень ястреба. Это было унизительно и ужасно, и я понятия не имела, как должна была реагировать, за исключением того, что у меня было глубокое, жгучее желание убраться отсюда. Давай же, Венна, подумала я. Если ты не слишком занята заплетением волос.