Разреженный воздух

Я была, попросту говоря, слишком уставшей. В Седоне были мотели, а у меня были наличные, и хотя Венна испытывала презрение от всей этой идеи, я зарегистрировала себя на сутки, приняла долгую, горячую ванну, и залезла в чистую постель на восемь блаженных часов. Когда я встала, солнце уже садилось.

Венна смотрела игровое шоу, что-то громкое, что, казалось, вовлекало людей кричать за компанию.

Она сидела, скрестив ноги, на краю кровати, опершись подбородком в кулачки, и была абсолютно восхищена.

– Хорошо, - сказала я, застегнув свои черные джинсы, - думаю, теперь я знаю, кто является целевой аудиторией всех реалити-шоу.

Если бы я не знала лучше, то подумала бы, что она смутилась. Она соскользнула с кровати, и телевизор выключился без помощи ее рук или пульта управления. Она сложила руки на груди.
– Ты закончила спать?
– спросила она.

– Очевидно, да.

– Хорошо. Это сплошная трата хорошего времени.
– Она отодвинула портьеру и выглянула наружу.
– Мы должны идти.

Мы выкатили со стоянки и медленно поплыли через город. Венна направляла, мой собственный сверхъестественный GPS навигатор, указывая мне по улицам, пока я полностью не потерялась. Седона в значительной степени походила на любой другой город - может быть, немного попроще, с более современными магазинами и юго-западной архитектурой, но Макдональдс выглядел так же. Как и Старбакс.

– Мы близко?
– спросила я. Я по-прежнему была уставшей, но это была приятная усталость, и впервые за долгое время я чувствовала, что влезала в неприятности с ясным умом. Вибрация от дороги была почти также хороша, как и массаж.

– В ту сторону.
– Указала Венна. Я не задавала вопросов. Мы повернули, проползли по дороге, ведущей к холмам, и, в конце концов, остановились на стоянке у края обрыва, чьи границы были не видны в растущей тьме.

Знак гласил «Часовня Святого креста».

Венна произнесла Венна, очень тихо, - Мы на месте.

– А где Ашан?

– В безопасности, - сказала она.
– Я приведу его сюда, когда мы будем готовы. Если он паникует, его становится трудно контролировать.

Джинн - ну, бывший Джинн - испытывающий приступы паники. Это было что-то новенькое. Я припарковала Камаро в удобном месте, заглушила мотор и сидела, слушая тиканье охлаждающегося металла. Снаружи царила живая тишина, сильно давящая на автомобильные окна.

Мне здесь не нравилось.

– Это трудно для тебя, - сказала Венна, - Да?

– Да.

Она перевела взгляд этих голубых глаз на меня и сказала, - Знаешь, почему?

Я молча покачала головой. Не думаю, что хотела знать.

Мы вышли из машины, и подошли к крутой бетонной лестнице, ведущей в темноту.

Реагирующие на движение фонари освещали пыльно-белые ступеньки, потрясающе контрастирующие с красноватыми скалами. Я поставила ногу на первую, и неожиданно не смогла дышать. Не могла пошевелиться.

Венна взяла меня за руку.
– Я знаю, - тихо сказала она.
– Это место помнит. Оно помнит все.
– Она склонила голову, как будто были вещи, которые она не хотела видеть. Я прекрасно понимала. Я чувствовала, как что-то шевелится на краю моего сознания, и, без какого-либо понимания, я воспарила в эфир…

И увидела хаос.

Первобытная ярость. Ужас. Тоска. Неизменное, разрывающее горе, что сократило это место, на эфирном плане, до черной дыры эмоций.

– Мой Бог, - прошептала я.
– Что же это?

Венна посмотрела на меня, затем обратно вниз.
– Это ты, - сказала она.
– Это Дэвид. Это все мы. Когда она умерла…

Она замолчала, быстро, но не до того, как я сложила все воедино.
– Имара, - сказала я.
– Имара умерла здесь.

– Прости, - прошептала она.
– Мы не знали, что делать. Частично она была человеком, и ту часть нельзя было спасти. Он пытался, после того, как ты… после того как ты исчезла.

– Дэвид пытался ее спасти.

Венна прикусила губу и кивнула. Она выглядела искренне переживающей. Неудивительно, что здесь было столько боли, столько горя. Агония Дэвида окрашивала это место, как чернила.

Может быть, и моя тоже.

– Нам лучше идти, - сказала она, и взяла меня за руку. Ее рука была теплой, детской, человеческой.
– Наверху будет легче.

Было совсем не легко взбираться по той лестнице, потому что мне казалось, будто я снова шла по тем же зыбучим пескам, с которыми я боролась недавно на пляже. Перила были липкими. Я взглянула на свою руку, практически уверенная, что увижу кровь, но нет... ничего. Над нами на темно-синем небе мерцали звезды, а на горизонте собралась целая группа бледно-голубого цвета, прошитая красными и золотыми нитями. Красиво.

Казалось, что лестница состоит из тысячи ступеней, и каждая из них - жертва.

Когда мы поднялись, я задыхалась и дрожала. Венна отпустила мою руку и двинулась к двери часовни, которая была закрыта и на ней висела табличка с часами работы... которые не включали нынешний час.

Это, по-видимому, не имело значение для Венны, которая просто дернула и дверь открылась со слабым скрежетом. Порыв воздуха из затемненного зала принес запах ладана и кедра, неподвластный времени аромат, который не таил в себе никаких ужасов окружающего мира.

За исключением мерцания нескольких красных свечей тут и там, внутри было довольно темно, но тусклый, угасающий закат осветил небольшую комнату, тонущую в тенях по углам, несколько простых деревянных скамей с видом на огромное панорамное стеклянное окно. Это было захватывающее и, без сомнения, святое место.

Венна придержала дверь для меня, и заперла ее, как только мы оказались внутри. Место выглядело пустым.

– Я думала, ты сказала…

– Я сказала, что приведу его, - сказала она, и я ощутила, как массивный энергетический всплеск окутал мое тело, ошеломляя меня, и я практически разглядела золотую дугу этого удара.

Показалось очертание человеческого тела, ярко светящееся, затем свечение исчезло, и остался только человек, стоящий там, неустойчивый и бледный, как мертвец.

Он наклонил голову вперед к полу, сдерживая рвотные позывы.

В реальности, я прекрасно знала это ощущение. Я чувствовала тоже самое, не переставая, во время полета авиакомпанией Эйр Венна с Великого Северо-Запада в Лас Вегас.

– Ты, вроде, говорила, что телепортация может убить человека, - сказала я.

– Этого не случится.