Развесистая клюква Голливуда
Шрифт:
Словосочетание «живой покойник» развеселило Бурундукова, Никита стал повторять его на разные лады:
– Живой труп? Живой покойник! Живой покойник… Хорошее название для иронического триллера!
Я крепко сцепила зубы. Молчи, Степа.
– У меня голова болит, – вдруг признался молчавший все это время Кузьма Сергеевич, – словно изнутри раздувается!
– Солнышко, – забеспокоилась Аня, – может, выпьешь водички? Чаю? Сделать тебе массаж воротниковой зоны? Отвести в спальню?
Кузьма Сергеевич поежился.
– Мне во сне привиделся кошмар. Якобы я очнулся и вижу привидение.
– Привидения обожают цитрусовые, – с самым серьезным видом поддакнул Никита, – мандарины, грейпфруты, помело для них нектар и амброзия.
– Меня сразу затошнило, – не обращая внимания на Бурундукова, говорил бизнесмен, – в глазах зарябило. Последнее, что помню: серый балахон летит к двери, а под ним белые пятна и огоньки мерцают.
– Призрак на реактивной тяге, – сохраняя невозмутимость, заявил орнитолог.
– Солнышко, съешь пирожок, – занервничала Аня и, положив мужу на тарелку кусок кулебяки, предприняла новую атаку на растерявшуюся Белку: – Вы что себе позволяете? А? Распустили свои привидения!
Бабуля подняла руку.
– Клянусь, я не имею ни малейшего отношения ко всем этим фокусам. У нас невинные забавы, вроде выпадающего из шкафа скелета.
– Она еще и врет! – возмутилась Аня.
– У-у-у-у, – понесся из глубины дома утробный вой, – у-у-у, а-а-а, о-о-о, ы-ы-ы…
Кузьма Сергеевич схватился за сердце, Аня уронила бокал с водой, Миша громко икнул, Юля, похоже, совершенно искренне начала искать защиты у «папочки», обхватив его руками. Никита вцепился пальцами в столешницу, Маша взвизгнула, один Олег лишь слегка повернул голову. Даже мне, знавшей, что леденящий душу звук издает Семен, стало не очень комфортно, у сисадмина просто стальные нервы.
– Идиот! – заорала Олеся.
– У-у-у, о-о-о, а-а-а, – выводил Сеня.
– Прекрати! – крикнула Белка.
Семен всунулся в столовую.
– Че не так?
– Перестань выть, – велела я.
Сеня ткнул корявым пальцем в настенные часы:
– Четыре натикало. У нас по плану в шестнадцать нуль-нуль приход собаки Баскервилей.
– О боже! – выдохнула Аня. – Больше в подобные места я ни ногой.
– Че не так? – расстроился Сеня. – Плохо выл? Ненатурально? Обычно народ пужается. Я еще потом для убедительности лаю. Гав-гав, р-р-р, гав-гав! У-у-у! Наверное, я сегодня не в голосе.
– Вы же исполняете роль привидения? – спросил Кузьма Сергеевич.
Как все нереализованные артистические личности, наш Сеня обожает аплодисменты и похвалы. Он, как уже неоднократно упоминалось, дурак. Поэтому вместо того, чтобы вытаращить глаза и с наивным видом зачирикать: «Нет, привидение живое, оно в «Кошмаре» тысячу лет обитает», а потом в деталях изложить историю про графа, которую заставила зазубрить идиота Белка, Сеня заулыбался и радостно подтвердил:
– Да. Хорошо у меня получается?
– Отлично, – кивнул Кузьма Сергеевич, – а за вой собаки Баскервилей вас можно номинировать на премию «Оскар»
в разделе «Лучшие звуковые эффекты».– Вы и правда так считаете? – засмущался Семен. – Думаю, мне еще нужно совершенствоваться, прибавить трагизма.
– Вы здесь одно привидение? – продолжал допрос Пряников. – Других нет?
– Роль призрака, собаки Баскервилей, грохот шагов и еще несколько – исключительно мои, – подтвердил наш рабочий, – остальным так хорошо не справиться. Да и я не сразу отточил свое мастерство.
– Привидение, которое посетило мой номер, имело другой рост, – заявил Кузьма Сергеевич, – оно было значительно меньше и тоньше. По дому бегает еще одно!
– Спаси и сохрани, – перекрестилась Олеся.
– Я один, – запротестовал Сеня.
– Сегодня днем вы заходили ко мне в комнату? – уточнил бизнесмен.
Семен встал в позу Наполеона:
– Нельзя беспокоить гостей в ихних спальнях. Я летаю по столовой-гостиной-холлу и вою. Мало ли чем люди в номерах занимаются? Припрусь и помешаю.
– И кто у вас второе привидение? – завизжала Аня.
– Сеня, – строго сказала я, – ты ничего не перепутал? Вероятно, ты случайно забрел к Пряниковым?
– Че я, дурак? – обиделся Сеня.
Я отвела глаза в сторону. Ну не отвечать же честно: «Да, Сеня, ты феерический кретин!»
Белка шумно выдохнула:
– Случилось недоразумение. Поверьте, мы со Степашкой не хотим потерять клиентов. Девушка-труп и призрак, напугавший Кузьму Сергеевича, не наших рук дело.
– А чьих? – не замедлил с вопросом Никита. – Семен, кто может подтвердить твое алиби?
– Чего? – попятился Сеня. – Кого?
– В нашей стране существует презумпция невиновности, – пришла я на помощь недоумку. – Семен не обязан ничего доказывать, а вот тот, кто сомневается в правдивости его слов, должен привести факты, которые свидетельствуют о его лжи. Пока не доказана виновность Сени, он чист, как маргаритка.
– Больно ты умна для студентки филфака, – разозлился Никита.
– А ты для орнитолога слишком агрессивен и профессионально жесток, – отбила я подачу.
– Сеня, ты где был днем? – спросил Миша.
– С Катькой, у нее в комнате, мы там… э… э… ну… в общем… – засмущался призрак на окладе.
– Понятно, Пушкина читали, – улыбнулся Михаил.
– Нет, – замотал головой Сеня, – никаких книг, мы в кровати лежали.
– С Катей? – поразилась я. – С нашей горничной?
– Ураган ведь, – принялся оправдываться Семен, – делать особо нечего, вот мы и решили культурно провести досуг.
– В рабочее время? – разъярилась я. – Кате положено убирать дом, а не читать Пушкина.
– Не, мы его «Войну и мир» не трогали, – ответил Сеня. – Изабелла Константиновна шибко аккуратная, она велит пальцы не слюнявить, когда страницы перелистываешь, и листы не загибать. Вот я и не лезу, еще хозяйка отругает. И ваще я читать не люблю.
– Люди-и, – трагическим шепотом взвыла Олеся, – там! Там!
– Пришел оживший труп, – противно хохотнул Михаил и повернулся к двери.
Я последовала его примеру и застыла на месте. Думаю, вы на моем месте поступили бы так же, если, конечно, не лишились бы чувств от страха.