Развесистая клюква Голливуда

– Нам необходимо найти ту девицу, – прервала я хвалебные речи в свой адрес. – Прямо сейчас займусь ее поисками. Миша придумал игру в царя, чтобы получить возможность шарить по номерам и засовывать свой сопливый нос во все углы, снимая все, что может вызвать интерес. Воспользуюсь его идеей. Знаешь, мне страстно хочется найти Микки-Мауса. Есть еще одно соображение. Кто изображал то привидение в белых кроссовках? Задники их украшали мерцающие лампочки. Есть еще один интересный момент! Незадолго до того как в коридоре обнаружилась лжепокойница, в мою спальню приходило привидение.

– Почему ты раньше мне не рассказала? – обиделась бабуля.

– Я не придала этому особого значения, – ответила я, – решила, что Семен чудит.

– Ночью? – укоризненно воскликнула Белка. – Ему запрещено работать, когда гости отдыхают. Сеня не из тех, кто станет проявлять инициативу, он аккуратный исполнитель, а не творческая личность, способная придумать нечто новое.

Я скрестила ноги. Некоторым людям лучше быть, как выразилась Белка, «аккуратными исполнителями» – мороз пробирает по коже, когда я представляю, что может придумать Сеня.

– Когда привидение ушло, я поняла, что это не Сеня, но тут заорала Маша, и я выбросила мысли о нем из головы. Но теперь я пришла к выводу, что обе роли, трупа и ожившего духа, исполняет помощница шоурелов. Как ты думаешь, где она прячется?

Белка почесала шею.

– Да где угодно! Например, в библиотеке. В шкафу палача! Там полно места и есть табуретка!

Я ощутила себя дурой. Совсем забыла об экспозиции! Наше книгохранилище представляет собой большое квадратное помещение, как правило, освещенное одной тусклой настольной лампой. Под потолком – многорожковая люстра, но ее зажигают редко, только когда хотят основательно порыться на полках, найти том, спрятанный в укромном месте. Систематизацией библиотеки занималась я, поэтому книги у нас расставлены, как я уже говорила, по определенному принципу. В шкафах, расположенных ближе к лестнице, стоят произведения классиков детективного жанра и их коллег-современников. «Кошмар» в основном посещают те, кто любит криминальные романы, постояльцу должно быть удобно, если он захочет насладиться сочинениями Эдгара По, Конан Дойля, Милады Смоляковой и других столпов жанра. Далее следует классика, как русская, так и иностранная, поэзия и древние авторы. В самом темном углу хранятся изречения Конфуция, едкие афоризмы Ларошфуко и других авторов.

Большинство людей обожает говорить: «Я с восторгом читаю на ночь «Анну Каренину». Как правило, это ложь. Если всю жизнь читать одно произведение, то рано или поздно выучишь его наизусть. И как бы велик ни был автор, он всего лишь человек, который высказал по ряду вопросов свое мнение. Вам неинтересны разные точки зрения по поводу женской измены и семейной жизни? Не хотите узнать, что думают о супружеской любви другие писатели? Вы испытываете комплекс неполноценности и полагаете, что произведете на окружающих хорошее впечатление рассказом про Анну Каренину? Или вообще ничего никогда не читаете, поэтому вспомнили единственную фамилию писателя, которая засела у вас в голове? Никогда не спрашивали себя: можно ли доверять опыту Льва Николаевича Толстого и пользоваться его советами о семейной жизни, если он сам был глубоко несчастен со своей супругой? Почему он так строго осудил Анну Каренину? Может, потому, что сам любил прогуляться в деревню к бабам по своим мужским делам? Пролистайте дневники Софьи Андреевны, жены Толстого, она весьма откровенно рассказала о своих семейных проблемах. Есть еще интересная книга Татьяны Кузьминской «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне». Не надо опираться на школьные учебники литературы, в них правды о писателях нет. И уж если вы повторяете: «Я обожаю «Анну Каренину» и постоянно читаю этот роман», то, пожалуйста, отложите на пару вечеров комиксы, газету «Желтуха» и на самом деле прочтите многократно упомянутое вами произведение. Честное слово, оно отлично написано. Вы узнаете много интересного о проблемах Льва Николаевича, которые, вероятно, совпадут и с вашими. Кстати, о том, что такое брак, написано немало литературы. На мой взгляд, лучшие книги – это «Супружеская жизнь» француза Эрве Базена и «Сага о Форсайтах» англичанина Джона Голсуорси.

Теперь вернемся к нашей библиотеке. Одна часть стеллажей в ней закрыта стеклом, другая имеет глухие дубовые створки. Книголюб изучает книги на полках, в какой-то момент распахивает самый большой шкаф и независимо от пола и возраста начинает визжать от ужаса.

Вместо рядов книг перед вами открывается небольшая комнатка. В одном углу стоит палач с топором, в другом – табуретка, на которую свалены окровавленные мешки. На стене набиты крючья, на которых висят отрубленные головы. В общем, добро пожаловать в «Кошмар».

В каморке палача достаточно места. Если скинуть на пол художественно измазанные красной краской тряпки, то на табуретке можно с комфортом сидеть. И задохнуться тут невозможно – через многочисленные щели в шкафу свободно проникает воздух.

– Днем она таится в библиотеке, а на ночь перемещается либо к Ване, либо к Мише, – развивала свою мысль Белка. – Когда постояльцы ложатся спать или спускаются в столовую, мадемуазель успешно превращается в призрак, потом в труп, затем в гризли.

– Непременно поймаю девчонку и устрою ей землетрясение в прериях, – прошипела я. – Она навсегда запомнит, что нельзя безобразничать в чужом доме. Здорово придумано! Запугать людей, чей бизнес построен на ужастиках для отдыхающих!

– Знаешь, о чем я подумала? – вдруг спросила Белка.

Мысли бабули способны улетать в такую даль, что все предположения бессмысленны, поэтому я ограничилась коротким:

– Нет.

– Что-то не состыковывается, – пробормотала Белка. – Ну-ка, вспомни про визит призрака к тебе.

– Он пришел, постоял, потом ушел, сверкая пятками, – хмыкнула я.

– Убежал, – поправила она.

– Ага, – кивнула я, – едва энергетическая сущность скрылась за дверью, как заорала Маша.

– Сразу? – прищурилась Белка.

– Ну… секунд через тридцать, – предположила я, – может, через минуту. Я плохо определяю время.

– Не получается! – отрезала бабуля. – Из спальни девица убежала в белом балахоне, а спустя минуту обнаружилась в конце коридора в бежево-сером плаще и джинсах. Когда она успела переодеться?

– А главное, зачем? – вздохнула я.

– Слушай! – оживилась Белка. – А почему ты сейчас сказала: «Ушел, сверкая пятками»? Он был босым?

– Нет, – улыбнулась я, – привидение в прямом смысле сверкало фонариками на задниках белых кроссовок. Такую обувь любят подростки, уж не знаю, за счет чего горят крохотные лампочки, вероятно, в подметках есть контейнер для пальчиковых батареек. Ой!

– Ага! – кивнула Белка. – Ты вспомнила! И я тоже. На трупе были обычные кроссовки! Без всяких прибамбасов.

– Она не только сменила балахон на плащ, но и переобулась, – выдохнула я и начала чесать щеки.

– За несколько секунд со шнурками или липучками не справиться, есть лишь одно объяснение произошедшему! – воскликнула Белка. – Понимаешь?

– Их было двое! – подпрыгнула я. – Привидение и покойница!

– И еще гризли до кучи, – фыркнула бабуля. – Иван и Михаил прибыли в «Кошмар» с целой актерской группой.

Я усомнилась:

– Трое как-то слишком, двоих исполнителей хватит за глаза. Но тут возникает новый вопрос.

Белка отреагировала с любопытством детсадовца:

– Какой?

– Мне надо проверить свою теорию, – ответила я.

– Валяй! – кивнула она. – А я пока приму ванну, что-то на меня почесуха напала.

– Это на нервной почве, – предположила я, – у меня постоянно шея зудит.

– У тебя и лицо непривычно розовое, – сказала Белка. – Наверное, это аллергия!

Я не забеспокоилась.

– Приму таблетку и снова стану зеленой.

– Не люблю пилюли, – поморщилась бабуля, – лучше залягу в теплую воду. Встретимся за ужином.

Меня охватила злость.

– Надеюсь, Иван с Мишей больше ничего не придумают. Нам нужно выставить им счет за разбитую посуду! Еще за моральный ущерб! И за вранье!

Белка неожиданно проявила здравомыслие:

– Сначала нам потребуется доказать, что сладкая парочка имеет непосредственное отношение к безобразиям. У нас нет улик, одни размышлизмы, а из них шубу не сшить.