Развитие личности. Психология и психотерапия
Шрифт:
Впрочем, и третий этап (ВЗМ) уровня ПЗМ подходит к концу. В апреле 1884 года в свет одновременно выходят две части «Так говорил Заратустра» – вторая и третья. Ф. Ницше ждет, он ждет последователей и учеников, но ждет не так, как прежде, теперь надежды его слабы, и, может быть, это позволяет ему обрести искомое. Перефразируя Заратустру, можно было бы сказать: «И когда он отказался от них, они пришли к нему». Два молодых и весьма талантливых человека – Генрих фон Штейн и Пауль Ланцкий, сначала один, потом другой, скрашивают одиночество философа своим восхищением и пониманием. Для Ф. Ницше засиял луч солнца. В приватной беседе он открывается фон Штейну: «Я слишком слаб для того, чтобы остаться одному». [240] Можно только догадываться, какие сильные чувства должен испытывать человек, написавший уже третью часть «Так говорил Заратустра», чтобы признаться в собственной слабости, в своем желании обрести Другого, подлинного друга. Потребность в индивидуальных отношениях наконец озвучена и, вероятно, вполне осознана. Итак, завершение третьей части «Так говорил Заратустра» знаменует собой переход к четвертому этапу ПЗМ развития личности.
240
Галеви
Генрих фон Штейн и его отношение к Ф. Ницше, по всей видимости, действительно оказывают на последнего сильнейшее психологическое воздействие, открывая собой выход из тупика, путы одиночества освобождают философа. «Этот год, – пишет Ф. Ницше своему давнему знакомому Петеру Гасту, – принес мне много хорошего; лучший его дар – это Штейн, новый искренний друг. Словом, будем надеяться или, чтобы лучше выразить наши мысли, повторим за старым Келлером: „Пейте, глаза мои, то, что ваши ресницы захватывают из золотого потока“». [241] В жизни философа необычайный творческий прилив, он пишет стихотворения, входящие в состав «Веселой науки», «Дионисийские дифирамбы», он полон планов. В этот же момент в жизни Ф. Ницше появляется Пауль Ланцкий, который первым называет философа Учителем и ведет себя действительно как настоящих ученик, Ф. Ницше растроган, он снова мечтает, снова грезит о сообществе «великих людей».
241
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1026.
Однако же слишком он занят собой, своим состоянием, своими переживаниями и своей работой, слишком грезит и слишком мало заботится о других. Заподозрив фон Штейна в очаровании Рихардом Вагнером, с которым у Ф. Ницше отношения болезненной, чрезвычайно ревностной конкуренции, переходящей временами в открытую конфронтацию, он пишет молодому другу: «О полдень жизни, торжественный час! О летний сад! Беспокойное счастье: я здесь, я сторожу, я жду тебя! Днем и ночью я с надеждой дожидаюсь прихода друзей. Где же вы, друзья мои? Придите ко мне, уже пора, пора!» [242] Ответ на это послание разочаровал Ф. Ницше сверх всякой меры. Генрих дал понять, что не хочет делать выбора между Ф. Ницше и Р. Вагнером, Ф. Ницше в отчаянии, он называет ответное письмо фон Штейна «глупым» и пишет сестре о своей «глубокой обиде», в этом же письме он называет себя «добродушным и податливым человеком», каких «мало», [243] впрочем, здесь в очередной раз проглядывается самолюбивый облик личности ПЗМ. На фоне этих переживаний философ отдалился и от преданного Пауля Ланцкого. Мартовским утром 1885 года Пауль застал Ф. Ницше против обыкновения лежащим в постели, несмотря на поздний час. «Я болен, я только что разрешился от бремени. Я написал четвертую часть „Заратустры“», – сказал ему Ф. Ницше.
242
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1030.
243
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1030.
Четвертая часть книги, с психологической точки зрения, не менее интересна всех прочих. Заратустра собирает в своей пещере «высших людей», что, чувствуя силу мудреца, пришли просить его помощи; все они страдают, всем им хочет помочь Заратустра. Однако каждый из них замкнут в самом себе – это понимает Заратустра, здесь он видит, как они предают его учение, обратясь с молитвой к ослу; несомненно, что Ф. Ницше переживает предательство Генриха фон Штейна, обратившегося с «молитвой» к ненавистному Вагнеру. И вот вновь идея становится больше человека, ценности ПЗМ определены в прежних границах, отношения с Другим жертвуются в угоду принципам. Ф. Ницше в лице своего героя отказывается от своего последнего «греха» – от «сострадания». «Сострадание! Сострадание к высшему человеку! – воскликнул он, и лицо его стало как бы бронзовым. – Это – имело свое время! Мое страдание и мое сострадание – что до того! Разве я ищу счастья? Я ищу своего дела!» [244]
244
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга 1. – М.: Издательство «Сирин», 1990. С. 257.
Так заканчивается поэма, переход на третий уровень развития личности (ВЗМ) не осуществлен – Индивидуальная Реальность и я-неотождествленная роль «Учителя», предполагающая самим фактом своего существования поклонение и беззаветную верность – то есть роли для других (с маленькой буквы), выдерживают натиск потребности в индивидуальных отношениях, они устояли и оставили философа в его бедственном одиночестве. Почему мы назвали эту роль «Учителя» я-неотождествленной? Во-первых, просто потому, что это роль, а во-вторых, достаточно привести одну лишь выдержку из его письма сестре, написанного несколькими месяцами позже, которая все расставит по своим местам: «Мне нужна помощь, – пишет Ф. Ницше, – мне нужны ученики, мне нужен учитель. Как бы приятно было мне повиноваться. Если бы я заблудился в горах, то слушался бы человека, которому знакомы эти горы; я повиновался бы врачу, если бы я был болен; и если бы я встретил человека, который уяснил бы мне ценность наших моральных идей, я послушал бы его и пошел за ним; но я не нахожу никого: ни учеников, ни еще меньше учителей,
я – один». [245]245
Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 1037.
Ф. Ницше еще предпримет попытку дописать «Заратустру», но тщетно. Последнюю из написанных частей – четвертую – он издаст на собственные деньги в количестве сорока экземпляров, а своих обладателей найдут только семь – и то примут их не «ученики», а просто «хорошие знакомые». Далее философу предстоит еще работа над «Волей к власти», книгами «По ту сторону добра и зла», «К генеалогии морали», «Антихрист» и некоторыми другими произведениями. От безумия его отделяет меньше четырех лет, поскольку же сифилис (а по всей видимости, это был сифилис) с развитием личности никак не связан, то на этом можно и закончить анализ. Учителя, разбирающегося в «моральных идеях», Фридриху Ницше так и не суждено было встретить, а «Заратустра» так и остался недописанным, впрочем, как и «Воля к власти». Однако мы имеем замечательный материал для содержательного представления ПЗМ развития личности.
Структурно же второй этап развития личности, действительно наиболее кризисный, представляет собой аннигиляцию среднего контура, разрастание внешнего, выраженную потребность в индивидуальных отношениях. Личность пытается найти решение стоящих перед ней психологических проблем не опытом непосредственных отношений с Другим, но интеллектуально, полагая себя исключительной, глубокой и прозревшей. Одиночество переживается здесь как крест, как великое страдание, и неслучайно, уже будучи в безумии, Ф. Ницше подписывается под своими посланиями: «Распятый», а в одной из самых последних своих работ «Ecce Homo. Как становятся сами собою» он пишет о своей книге «Так говорил Заратустра»: «Это мой опыт вдохновения; я не сомневаюсь, что надо вернуться на тысячелетия назад, чтобы найти кого-нибудь, кто вправе сказать: „Это и мой опыт“». [246]
246
Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. / Пер. с нем.; сост., подг. тек., общ. ред., избр. перев. и примеч. Р.В. Грищенкова. – СПб.: ООО «Издательство „Кристалл“», 1998. С. 755.
Переживание собственной исключительности – естественное следствие трансформаций структуры личности, происходящих на уровне ПЗМ. Мир «Других» (марионеток), постоянная игра в чет-нечет и «тюремные» эксперименты приносят человеку невыносимые психологические страдания, но отказаться от этого страдания для него тяжелее, чем его выносить, ведь это значит (для ПЗМ значит) признать собственную ошибку, слабость, неспособность, неготовность, страх, что в ситуации признания собственной исключительности – дело немыслимое. «Разве я ищу счастья? Я ищу своего дела!» И это дело – мысль, идея, воля к истине, воля к власти, воля к воле. Другой (с большой буквы) временами открывается ПЗМ, однако стремящаяся к власти, напуганная откровенностью транзиторных (мимолетных) индивидуальных отношений, она бежит в собственную пустоту и пожинает горькие плоды своих интеллектуальных деревьев, превративших Эдем в дикие и зачастую непроходимые чащи.
Вторично закрытая модель процесса развития личности
Сам третий уровень развития личности (ВЗМ) не является кризисным, однако и он имеет свои этапы, имеет он и свой кризисный этап – ПЗМ, который и занимает теперь наше внимание. Но прежде чем перейти к его анализу, необходимо оговорить два момента.
Во-первых, появление личности уровня ВЗМ на сеансе у психотерапевта – явление редчайшее, чаще этот этап достигается уже в процессе психотерапевтической работы, а потому нельзя не учитывать определенную специфику – то ли человек сам пришел к этому уровню развития личности, то ли его привел к нему психотерапевт. В последнем случае пациент испытывает определенную неловкость и сомнения, поскольку опыт его полноценных индивидуальных отношений (а именно он знаменует переход на третий уровень развития личности) весьма узок (когда эти отношения возникают только с психотерапевтом). Поскольку же всякое новое состояние в отсутствие наработанных стереотипов поведения, обеспечивающих эту новую для пациента «жизненную ориентацию», вызывает определенную озабоченность, это искажает «клиническую картину». Кроме того, подобное положение нашего пациента способно вызвать в нем недоверие к своему терапевту, которое, впрочем, не есть недоверие в чистом его виде, а скорее страх, обретший форму недоверия. Идентификация этого страха как «страха» позволяет исправить возникшие «искажения».
Во-вторых, при анализе этого уровня развития личности мы весьма ограничены в иллюстративных средствах. Достаточно велик объем материала, который так или иначе освещает различные нюансы этого уровня развития личности (ВЗМ), но его динамику на каком-либо отдельном источнике (в отличие от ПЗМ) нам проследить не удастся. По всей видимости, данное обстоятельство объясняется самой спецификой третьего уровня, где личность не только не испытывает внутренней боли, потенцирующей создание «эпических» произведений такого рода, но и не считает такую работу целесообразной, понимая несостоятельность любой вербальной коммуникации, но об этом позже.
Что же происходит на третьем этапе развития личности (ВЗМ)? Основой всех структурных перемен в личности уровня ВЗМ, вне всякого сомнения, является реальность индивидуальных отношений. Дать им какое-либо удовлетворительное определение, из которого бы явствовало, что именно имеется в виду под «индивидуальными отношениями», не представляется возможным, поскольку они начисто лишены содержания (любые возможные содержания – лишь наслоения, эти отношения сопровождающие), с одной стороны, и свидетельствуются только опытом, с другой. Как мы уже говорили, нельзя рассказать, что такое «зеленый», если человек ни разу не видел зеленого. Точно так же нельзя описать и индивидуальные отношения. Впрочем, в наши задачи и не входит «описание» (тем более что описание не может быть несодержательным, а потому и невозможно, когда речь идет об индивидуальных отношениях), мы лишь покажем условия, в которых эти отношения возникают, что им содействует и как они влияют на личность в целом. Собственно индивидуальным отношениям посвящена наша книга «Индивидуальные отношения (теория и практика эмпатии)».