Развод и замок с молотка

Сам он отменить ее не мог. Только женщины с искрой — а я именно такая — имели право выбирать себе мужей, заключать и расторгать помолвки и даже браки. Нас мало, и именно от нас зависит, какую магию мы передадим своему ребёнку. Если на нас давить, мы из вредности можем родить вместо сильного воина какого-нибудь жалкого бытовика. Хотя, если честно, я не представляла, какая мать умышленно обделит своё дитя. Но такое мнение существовало, и поэтому на нас никто не давил. Что, впрочем, только к лучшему.

Шли за Лукрецией молча. Только топот слуг с сундуками за моей спиной разносился эхом по высоким сводчатым коридорам, где древние камни хранили прохладу веков. Я внимательно оглядывала свои новые владения — и они мне нравились, несмотря ни на что.

Глыба — настоящее чудо зодчества. Его стены, сложенные из тёмно-серого базальта, впитали магию строителей — тех самых, что умели вплетать заклинания прямо в кладку. Сводчатые потолки украшали фрески с изображением звёздных карт, а в нишах стояли статуи прежних владельцев, вырезанные из чёрного мрамора с такой поразительной детализацией, что казалось, вот-вот моргнут. Сейчас таких мастеров уже не найти. Мужчины предпочитают другую силу — боевую, агрессивную, — а творчество теперь не в почёте. Где те, кто мог бы повторить эти ажурные балконы, будто сплетённые из каменного кружева? Кто вырежет новые барельефы с драконами, чешуйчатые крылья которых переливаются на свету?

Мы прошли через галерею, где высокие стрельчатые окна пропускали тусклый свет. Сквозь витражи — потускневшие, но всё ещё прекрасные — лились синие и багровые блики, окрашивая пол в цвета заката.

Как бы так сделать, чтобы после развода замок достался мне? Уж я-то буду его холить и лелеять. Почищу питьевые фонтаны — сейчас они изрыгали рыжую грязь вместо кристально-чистой воды. Найду мастеров, чтобы починить лепнину — она кое-где откололась. Проветрю тут всё и ковры почищу, а то дышать нечем. И слуг тоже не обижу — пусть знают, что у них теперь есть хозяйка, которая ценит и стены, и людей.

Мы свернули в узкий боковой коридор, пропитанный запахом сырости и старого дерева. Магические светильники здесь горели совсем плохо, их свет едва разгонял мрак, а под ногами, прогибаясь, скрипели половицы. В конце как насмешка темнела покосившаяся дверь с потрёпанной резьбой — когда-то на ней были изображены виноградные лозы, а теперь едва угадывались лишь отдельные листья.

— Что это, Лукреция? — спросила я, чувствуя, как в груди закипает гнев.

Экономка повернулась, и в её глазах мелькнуло что-то вроде стыда.

— Вход в башню, ваша светлость. — Она нервно сжала руки. — Но там чистота и порядок, вы не думайте! Мы вас очень ждали и старались изо всех сил.

Всё стало ясно. Муженёк решил сослать меня в кладовую башню — ту самую, куда сваливают старую мебель и разбитые горшки.

Все замки построены по одному принципу, и Глыба не исключение. В центральной располагаются просторные покои хозяев с каминами, купальнями и гардеробными. В восточной — детские с кроватками и игрушками, передающиеся из поколений в поколения. В западной — гостевые комнаты со всеми удобствами. А в этой… В этой обычно хранится только то, что уже никому не нужно.

Миленько.

Злость на Арвина нарастала, как снежный ком, несшийся с горы и сметающий всё на своём пути. Нет, так просто я с ним не разведусь! Я придумаю как отобрать у него этот замок — камень за камнем, если придётся. Будет знать, что с Гордиенами так обращаться никому не позволено.

Глава 4

Внутри башни действительно оказалось чисто. Однако узкие окна выходили прямиком на скотный двор, и въедливый запах навоза проникал сквозь щели в рамах. Это уже ни в какие ворота не лезло!

— Лукреция, я буду жить в гостевой башне, — заявила я, едва мы поднялись на первый уровень, с отвращением морща нос.

— Но, ваша светлость, она занята, — виновато протянула экономка, нервно перебирая складки своего серого платья.

— Гостей герцога переселите сюда. Они всё равно не почувствуют миазмов, — отмахнулась я и резко развернулась, чтобы спуститься обратно по скрипучей лестнице.

— А гости там не живут. Они расположились на втором этаже особняка. А в башне... — Лукреция замялась, — живёт госпожа Виолетта, когда приезжает.

— Это ещё кто такая? — поинтересовалась я, резко остановившись и приподняв бровь.

И по тому, как экономка потупила взгляд, как её пальцы судорожно сжали платье, я сразу догадалась: Виолетта — любовница моего мужа!

— Вдова с тёмной искрой. Лучше с ней не ссориться, ваша светлость, — пробормотала Лукреция, будто ожидая, что сейчас грянет гром.

Я поджала губы, сощурила глаза и стремительно ринулась вниз по лестнице. Ну уж нет! Ничего подобного под одной крышей со мной происходить не будет!

Протиснувшись в узком коридоре между сундуками и перепуганными слугами, я вышла в центр главного холла, где высокие своды усиливали каждый звук. Резко всплеснула руками, чувствуя, как магия растекается по каналам моего тела. Пусть драгоценный супруг узнает, что женщины тоже могут быть сильными магами. Что необязательно обладать тёмной искрой, чтобы ворожить — можно и со светлой достичь невероятных высот, если упорно учиться.

Закрыв глаза, я сосредоточилась и выпустила мощную воздушную волну, будто гигантской метлой выметая из замка всё грязное и ненужное. Мой послушный магический ветер подхватывал только то, чего в моём доме быть не должно. Раздался оглушительный звон распахивающихся окон, испуганные женские визги, грохот падающей мебели и...

— Немедленно прекрати! Ты совсем безумная? — мою замечательную генеральную уборку прервал низкий голос Арвина.

Он лишь выставил перед собой ладонь, но этого хватило, чтобы создать непреодолимый барьер. Как ни крути, но герцог Торгор гораздо опытнее и сильнее меня.

— Я, мой дорогой супруг, полностью в себе. Просто решила прибраться и подготовить для себя достойное жильё на мой вкус, раз у вас на это времени не нашлось, — пропела я сладким голоском, упирая руки в бока.

— Я хозяин этого замка! — рявкнул Арвин, и его голос гулко разнёсся по холлу.

— А я хозяйка! — парировала я в той же манере, мгновенно сбросив маску кротости. — Может, показать бумаги с королевскими и вашими собственными печатями?!

Арвин нахмурился, его тёмные брови грозно сошлись на переносице, а желваки заходили ходуном.

— Ты слишком много о себе возомнила, — сквозь зубы процедил он.

— Вовсе нет. Это ты меня недооцениваешь, Арвин. — Я сделала паузу, затем холодно добавила: — Так что давай закончим этот день мирными переговорами. Я даю тебе десять минут на очистку замка от посторонних, а потом мы поговорим.