Развод. Научусь жить без тебя

Все это время Рус хмуро наблюдал за мной, потом подался вперед и легко отщелкнул ремень. При этом наши руки на миг соприкоснулись, и будто снова двести двадцать пробило. Я дернулась, отшатнулась от него, словно он собирался на меня наброситься. А Адашев, как ни в чём не бывало, вышел из салона.

— Дура, — прошипела я, негодуя на саму себя и свою убогую реакцию, и распахнула дверь.

Вечерний воздух был вкусным, наполненным сладостью и нотками хвои.

Дом, в котором обосновался Руслан со своей семьей, располагался в центре города, и в тоже время в стороне от большой дороги и нескончаемого гула автомобилей. В закрытом дворе было тихо, спокойно и почти безлюдно. Как-то уютно что ли…

Рус всегда ценил уют. Я это помнила, и ещё больше боялась подниматься к нему в квартиру. Боялась увидеть тот самый семейный уют, который теперь его окружал. Боялась увидеть Юльку с его сыном….

Я много чего боялась, но как обычно запихала эти страхи подальше и гордо вскинула подбородок. У меня не было права на страх. Там моя дочь. Одна мысль о том, что Даринка оказалась рядом с моей племянницей, заставляла кровь закипать в жилах и превращала меня в львицу. Если эта тварина посмела что-то сказать моему ребёнку….

Только усилием воли заставила себя успокоиться. Я просто поднимусь, заберу крошку из паучьего логова и уйду. И никто не посмеет мне помешать.

Подъезд ожидаемо оказался шикарным – дорогая отделка, консьерж, чистота…. А у меня простенькая съемная квартирка в обычным доме….

М-да, возвращение Руслана в этот город оказалось гораздо более триумфальным, чем мое собственное. А Юленька, похоже, всё-таки получила хоромы своей мечты.

Мы поднялись на последний, седьмой этаж. Рус шел первым, а я семенила за ним, старательно отводя взгляд от широкой, но какой-то усталой спины.

Нельзя на него смотреть. Слишком больно.

Стоило нам зайти в квартиру, как навстречу вышла уже знакомая по саду нянька.

— Здравствуйте, — улыбнулась она.

— Добрый вечер, — промямлила я, а Рус, как ни в чём не бывало скинул обувь, повесил на вешалку пиджак и скрылся в ванной, оставив меня одну. Я кашлянула, приводя мысли в порядок и сказала. — спасибо, что выручили. И простите, что мы доставили лишние хлопоты… непредвиденные обстоятельства на работе.

Да-да, например, кожаный диван, к которому прилипала голая спина…..

— Ничего страшного, — отмахнулась она, — мы прекрасно поладили с Даринкой.

— Спасибо ещё раз, — я взглядом поискала дочь, но ее не было видно.

— Они на кухне. Едят тортик. Вы же не против, что я дала кусочек? — тут же спохватилась она, — Торт хороший, сделан на заказ из качественных продуктов.…

Я поспешила её успокоить:

— Все в порядке, не переживайте.

В этот момент раздался топот детских ножек и с радостным воплем:

— Мамочка! — ко мне выскочила Даринка и со всего размаха упала в мои объятия.

— Привет, солнышко, — я обняла ее, поцеловала, чувствуя, как в груди становится чуточку лучше.

Моя девочка… Счастье моё.…

Краем глаза уловила Руслана, выходящего из ванной.

— А мы с Егоркой едим торт. Он вот такой, — она широко распахнула руки.

— Торт или Егорка? — пошутила я.

Дочка шутку оценила и звонко рассмеялась:

— Торт, конечно. Хочешь кусочек? Тебе понравится.

Ох уж эта детская непосредственность.

— Прости, зайка. В другой раз, — я искренне надеялась, что никакого другого раза не будет, и судьба впредь не станет меня испытывать на прочность вот такими визитами, — а сейчас нам пора.

— Пора? — разочарованно переспросила дочь. У нее аж личико вытянулось, — но мы хотели ещё поиграть? У Егора есть новый конструктор, он хотел мне его показать…

— Мне жаль, милая. Но нам действительно надо ехать.

Она опустила плечи и тяжко вздохнула:

— Хорошо мамочка. Я только попрощаюсь…и доем, — и ускакала, не дав мне сказать и слова.

Ну что за егоза.

С каждой секундой пребывания на «вражеской» территории я все больше походила на нервного ежа, выставившего иголки. Мне все казалось, что сейчас раздастся цокот каблуков и из недр дорогой квартиры выплывет Юленька.

Только произошло нечто совсем иное, но от этого не менее ужасное. Руслан, который до этого неспешно вытирал руки светлым полотенцем и наблюдал за нами с Дариной, внезапно спросил:

— Кто её отец?

78.

РУСЛАН

Не знаю, какого хрена на меня накатило, но глядя на ее раскрасневшуюся физиономию, на то, как гневно блестят глаза и тяжело, в такт прерывистому дыханию вздымается грудь, я вдруг понял, что сдохну, если не поцелую эту стерву. Мне это нужно вопреки здравому смыслу, планам и всему остальному. Поцеловать, заклеймить, испытать то самое, давно утерянное чувство, когда все детали пазла встают на свои места, даруя ощущения целостности.

Сорвался. Поцеловал. А дальше форменное безумие.

В один миг слетели маски и ненужная шелуха. Остались только мы вдвоем. Я и Лана. Все остальное исчезло за ненадобностью.

А спустя некоторое время накрыл жесточайший откат, от которого кишки в узел и желание удавиться, потому что ничего глупее в нашей ситуации, кроме как переспать с бывшей женой, трудно было представить. Да какое нафиг трудно? Невозможно!

В мозгах полный бедлам, ощущение неминуемого краха и непоправимой ошибки, но зато мой внутренний котяра сыто жмурился и улыбался.

Дебил. Других слов у меня не было. Просто дебил.

Надо было сказать что-то, спустить Лану с небес на землю, чтобы не придумывала себе то, чего нет, не рассчитывала на то, что снова ухватила меня за причиндалы и будет крутить как ей заблагорассудится.

И что в итоге?

В итоге я позвонил няньке и сказал ей забрать Ланину дочь к нам.

Дважды дебил.

Зачем? Для чего? Ответа у меня не было. Только ощущение собственной дурости и лютого офигевания.

Видеть Лану с дочкой – то ещё испытание. Раньше, я был уверен, что это мне она будет рожать детей. Мы заведем двух, а может даже трех карапузов, будем чокнутыми родителями, потом обрастем внуками. А теперь… теперь я бесился от собственного бессилия. От того, что ребёнка ей заделал кто-то другой. Хотелось найти его и придушить голыми руками за то, что посмел.… посягнул….

Приходилось раз за разом напоминать себе, что не моя она больше. Не моя. Нет ни прав, ни обязанностей, ни связей. Ничего нет, кроме нашего совместного прошлого.

Словами не передать как муторно. Боролся с желанием схватить ее и встряхнуть, так чтобы зубы клацнули. Проорать в румяное, смущенное лицо: как ты посмела?! Мы же клялись: вместе и навсегда.

И тут же обухом по голове: не мне выкатывать претензии. Не мне….

Все началось с меня и Юленьки. Если бы не тот проклятый корпоратив, не та роковая ошибка, после которой все пошло по одному месту.... Не было бы ни этих лет, до краев наполненных одиночеством, сожалением и тоскливыми воспоминаниями об упущенном счастье. Не было бы ревности. Боли. Не было бы мучительного обвала по всем фронтам и злого, исступленного желания вскарабкаться обратно. Взлететь выше, чем прежде, доказать всем, что я не потопляемый, и наказать тех, кто посмел предать.