Развод. Научусь жить без тебя

Подумала о том, каким хорошим папой стал Руслан, и слёзы совсем глаза застилать стали… Дарина. Если бы не предательство Руслана тогда, он бы знал о дочери и воспитывал её, а дочь не задавала бы мне грустные вопросы о том, почему у всех детей есть папа, а у неё — нет, и что из садика её забирает одна только мама.…

И сейчас бывший заинтересовался рождением Дарины. Он очень близко подошел к тайне, в которую я не готова была повещать его. Даринка уже не знает отца, ни к чему её травмировать его резким появлением.. Неизвестно, сколько времени Руслан планирует пробыть в России. Может быть, ему завтра приспичит улетать куда-то за бугор, и ребёнку будет нанесена травма, когда “отец” пропадет из её жизни так же быстро и внезапно, как и появился.

Нет, я не хотела подвергать такому испытанию мою девочку.

Она моя. Точка. И Руслан может задавать мне эти вопросы о её рождении хоть каждый день, я не отвечу. Потому что я просто считаю, что ему знать о том, что у него родилась дочь после развода, ни к чему. Ворошить былое — тоже ни к чему. Всё это вообще — ни к чему.

Надо поменьше вообще контактировать. То, что сегодня в офисе случилось, было каким-то помутнением рассудка, о котором я пожалела теперь, когда мой мозг не долбили больше гормоны и розовые единороги убежали в связи с этим.

Всё это надо забыть. И, конечно, не говорить ему ни слова о том, что Дарина — его дочь.

— Это…хороший поступок, на самом деле, — сказала я, промакивая глаза бумажным платочком. — Жаль малыша. Но ему попался ты, и я уверена, что ты сделал всё, чтобы ребёнок рос здоровым и счастливым.

— Почему ты плачешь? — всмотрелся он в мое лицо.

— Очень грустная история… .

— Это да. Но я уже давно её принял.

— Мальчик знает, что…

— Что он мне не родной? Не знает. Я расскажу ему позже… Он стал звать меня папой в очень раннем возрасте, когда я просто не знал, как ему объяснить, кто я такой… Я не стал переучивать.

— Ну, наверное, это правильно.

— Ты ему смотри не скажи. Я это тебе рассказал, как некую откровенность. И чтобы ты, дуреха, поняла, что мне твоя эта никогда нужна не была.

— Да, вижу. Ведь её тут нет.

— И я не знаю, где она. И знать не хочу.

— Верю. Ладно, поздно уже… Мы поедем с Дариной. Такси я уже вызвала.

— Может, всё-таки ответишь на мой вопрос? Ты так лихо соскочила с ответа, — остановил меня Руслан, но я не собиралась сдаваться.

— Извини, но тебя моя личная жизнь не касается, — остановилась я возле Руслана, который преградил мне путь к гостиной, где играли наши дети. — Дарина! Дарина, давай обуваться. Такси едет.

— Когда она родилась? В каком году? — не отставал он с вопросами.

А меж тем такие конкретные вопросы стали меня не на шутку пугать… Неужто он догадался сам, что дочь может быть и его?

Но так просто я не сдамся. Я назвала ему неверный год. Уменьшила возраст Даринки на один год. Вот и пусть теперь думает…

Мы уехали домой и я выдохнула: как мне тяжело было находиться под сканером его проницательных глаз — не передать словами…

А через пару дней мне позвонил Руслан и пригласил на деловой ужин.

Отказаться я не могла — от него зависело будущее моей фирмы.

Я решила ещё раз выслушать его предложение, теперь я смотрела на него несколько…иначе. Эта фирма, к моему большому сожалению, теперь стоит не очень много, и выгоднее продать её Руслану на его условиях, чем дождаться поглощения компании и остаться в долгах.

Однако вместо того, что обсудить дела компании, Руслан задал мне настолько неожиданный вопрос, что я едва не упала с дивана в вип-кабинке ресторана.…

— Зачем соврала про Дарину? Ведь ей она родилась на год раньше, чем ты сказала, не так ли? В тот год, когда мы с тобой развелись.

Я сидела и смотрела в свою тарелку, не зная, что отвечать, и боясь поднять на него взгляд. Чувствовала себя человеком, которого привели на площадь для казни.

Он сам раскопал всю интересующую его информацию, и теперь мне не уйти от ответа.…

81.

Стараясь, чтобы это выглядело максимально небрежно и легкомысленно, я пожала плечами:

— Я не врала. Просто оговорилась. Бывает.

— Я похож на идиота?

— Это вопрос с подвохом? — мне уже удалось более-менее взять себя в руки и натянуть маску непоколебимой стервы, — можно, я не буду на него отвечать?

— Лана, — пророкотал Адашев.

В голосе те самые интонации, которые я хорошо знала. Они появлялись, когда бывший муж подходил к той опасной грани, за которой рассудительный сдержанный мужик превращался в питбуля, готового вцепиться и трепать до тех пор, пока не добьется своего.

Осознание этого факта уверенности не принесло, но отступать было некуда – за спиной та самая правда, которую я всё ещё надеялась от него скрыть.

— Ты позвал меня поговорить насчет фирмы, вот и давай говорить о ней. Остальные темы, не относящиеся к нашим делам давай, оставим за бортом.

— Нет.

Вот так просто «нет» и все. Без колебаний и сомнений.

Убийственно спокойный и в то же время жесткий взгляд в упор.

— Да, Руслан. Да. И если ты сейчас не прекратишь совать нос туда, куда не имеешь права его совать, я просто уйду.

Я и правда была готова сорваться с места. Сбежать. Спрятаться. Что угодно, лишь бы избавиться от его пристального упрямого внимания.

Но это ведь Адашев. От него так просто не уйти. В этом я убедилась буквально через пару секунд.

Он щелкнул кнопкой, открывая дорогой, кожаный портфель. Достал оттуда тоненькую, буквально в несколько листочков папку, и шлепнул её на стол.

— Надеюсь, это коммерческое предложение?

— Нет.

— Тогда мне неинтересно, — двумя пальцами, небрежно я оттолкнула папку от себя.

— Без проблем, — Руслан сам ее раскрыл и принялся читать вслух, — Фролова Дарина Анатольевна. Дата рождения: десятое февраля. Родилась доношенной, на сроке сорок недель. Место рождение – роддом номер три.…

Я слушала, чувствуя, как каменеет внутри. Руслан раскопал все относительно рождения Дарины. Каждую мелочь. Где, когда, кто принимал роды. Прописка, к какой поликлинике прикреплена, сад, в который она ходила, когда мы жили в другом городе.

— Мне продолжать?

— Как хочешь, — я из последних сил делала вид, что мне все равно, что эти его изыскания совершенно не тронули меня.

Хотя тронули! Так тронули, что внутренности в узел скрутились и вибрировали от страха и отчаяния.

— Там ещё есть информация о кружках, на которые она ходит. О крестной. О том, какие прививки были сделаны в этот год. Рост, возраст, вес на данный момент, — он говорил так, словно сообщал мне аналитическую сводку по очередному проекту, — учитывая, все вышесказанное вывод напрашивается сам собой.