Развод. Я календарь переверну
Шрифт:
Но есть юридические законы, а есть человеческий. И даже несмотря на мою прожжённую душу юриста я считал, что женщина, с которой ты прожил жизнь, которая родила тебе детей имеет право при разводе получить хотя бы пристойное содержание.
Я всегда говорил об этом клиентам. Часто даже рассказывал истории из жизни таких вот пар, некоторые моменты. Мягко намекая на то, что вселенная справедлива, и бог не Тимошка видит немножко.
Но почему-то им, этим товарищам, казалось, что их минет чаща сия.
Если бы.
Проходило время. И они начинали
И вот они из хозяев жизни превращались в слуг, или того хуже.
Понимали ли они почему так происходит? Многие понимали. Да, хорохорились, делали вид, что это случайность, приватности судьбы.
Но у меня на это был свой ответ — жадность фраера сгубила, любил повторять я.
Те, кто внимал моим настойчивым указаниям и старался развестись достойно как-то и в будущем оставались на коне.
Вот такая вот история.
Ада не знает, что её муженёк ко мне не раз и не два свои грабли подкатывал.
Специально говорю грабли, а не яйца, чтобы чего дурного не подумали.
Просил помочь ему.
Просил сделать так, чтобы развод был в его пользу.
Чтобы Аделаида осталась ни с чем, получила бы минимум.
Я раз ему всё объяснил популярно, два...
На третий просто показал реальные цифры.
Что может забрать Ада и с чем останется он.
Этот индюк слишком увлёкся своими амурными делами, секретарши, помощницы, жёны партнеров, случайные знакомые. Хорошо еще серьёзную заразу не подхватил, подонок.
Пока он увлекался — Аде приходилось решать за него вопросы. А потом, когда она узнала, чем это её любимый так занят, сумела не расклеиться, не рассыпаться, а быстренько повернуть ситуацию в свою пользу.
Так что подписи под документиками стоят Макара, а вот профит имеет Аделаида.
Большой профит.
Она могла бы забрать всё, но сжалилась над ним.
Когда Игнатов понял, как встрял — поник, совсем сдулся. Но мне, конечно, было его не жаль.
– Да уж, Макар Владленович, такую женщину просрать — это надо сильно постараться.
– Иди ты, Крестовский! Думаешь, я просрал — ты получил? Ха-ха! Ты знаешь, что она с твоим братом тра...
– Рот закрой! — схватил я его тогда за грудки, хотя формально он был прав, Ада с моим братом «тра...», но это было давно и не правда - так мы в детстве говорили.
С Филиппом у Ады всё, а вот Денис, свет, Александрович...
– Я ведь её так просто не отдам, Герман?
– Так ведь и я не отдам, Денис!
– Значит, война?
– Не на жизнь, а на смерть.
– А методы?
– Изощренные.
– Запрещённые удары?
– Ниже пояса не бить, остальное — на усмотрение противника.
– Что ж, А 1а guerre comme а 1а guerre (на войне — как на войне)
– Пленных не
брать?Мы чокнулись бокалами всё с тем же арманьяком, как раз с подходящим к французской пословице названием «Д’Артаньян». И пожелали друг другу удачи.
Правда, потом Дворжецкий нагло усмехнулся и сказал, что удача — второе имя дьявола.
Что ж...Это я, как адвокат, прекрасно знал.
Вхожу в ресторан соперника вместе с женщиной нашей мечты и, конечно, он уже там.
И стол накрыт.
Интересно, откуда Дворжецкому известно, что я не переношу грибы и белый соус?
Ладно.
– Приятно вас видеть, Аделаида. Выглядите роскошно.
– Спасибо, но мне кажется, вы мне льстите. Устала, очень хочется отдохнуть.
Подумываю уехать на курорт на недельку.
– Прекрасно, отличная мысль. Что ж, я так понимаю, вы с адвокатом хотели бы обсудить дела? Не буду мешать.
– Вы как раз не мешаете, Денис Александрович. Мы будем рады, если вы с нами пообедаете, да, Герман?
Нет, отвечаю всем своим видом, глядя в глаза Дворжецкому, но этот хитрец только усмехается, опуская свою наглую задницу на стул рядом с Адой.
Фемина моя тоже хороша! Специально же это сделала, да? Нравится, когда мужики из-за тебя лбами?
– Да, Герман, дорогой, я прошу вас пока посмотреть документы, что-то меня тут смущает, не могу понять что.
Документы, значит, да? Я посмотрю, конечно.
Улыбаюсь, надеюсь выглядит вальяжно и не натянуто, беру папку, заглядываю.
Что ж...
Ресторатор сам сказал - А 1а guerre comme а 1а guerre (на войне — как на войне), не обессудьте!
Качаю головой, потом закрываю папку и кладу на стол.
– Денис Александрович, можете попросить ваших официантов принести стейк?
Желательно «стриплойн», прожарка «медиум велл». Телятину с грибами в белом соусе я органически не переношу.
– Разумеется, Герман Львович, сейчас вам подадут ваш стейк, уж простите, я решил на свой вкус. Это не телятина, говяжьи щечки, изысканное блюдо для гурманов.
– Охотно верю, и попробовал бы, но увы...
– Что, печень шалит?
– Нет, печень, слава богу в порядке, просто не люблю.
– Бывает. Аделаида, может быть, и у вас какие-то пожелания?
– О, нет, я как раз люблю и грибы и белый соус и эти... щёчки.
– Да, щёчки что надо.
Смотрит он на неё как собака на кость. Гандон. Ладно, что ж, мой козырь пока в рукаве, но скоро...
– Герман, что с бумагами? Я права, считая, что не стоит влезать в это дело?
– Абсолютно, но как я понял ваш супруг уже предпринял какие-то шаги.
– И что делать?
– Я бы рекомендовал повременить с разводом.
– Что?
Она смотрит на меня удивленно, Дворжецкий тоже.
А что? На войне все средства хороши, правда?
Так не доставайся же ты никому!
41.
– Серьёзно? Нет, ты серьёзно?
– Ада, успокойся!
– Ты говоришь мне успокойся?