Разжигать

Мой отец оглянулся, чтобы посмотреть, о чём я говорю. — Я так постарел. Тогда у меня даже не было седых волос. И я был в такой хорошей форме.

— Ты всё ещё в хорошей форме, папа. — Это была правда — даже в свои пятьдесят с небольшим лет мой отец по-прежнему тренировался почти каждый день. — Держу пари, ты всё ещё можешь поднять меня на плечи.

— Но долго я не протяну.

Я рассмеялась. — Это было на пикнике для сотрудников фермы «Кловерли»?

— Думаю, да. Я почти уверен, что мама сняла его до того, как мы поженились.

— Когда вы тайком прятались в шкафах?

— Возможно.

Я покачала головой. — Вы, ребята, были так очевидны. Мы с Милли как раз говорили об этом сегодня.

Он усмехнулся. — Да.

— А потом ты попытался разорвать отношения, помнишь? И нам пришлось созвать семейное собрание, чтобы сказать тебе пару ласковых.

— Я помню. — Он ещё мгновение изучал фотографию и снова посмотрел на меня. — Хорошо, что у меня были вы трое, чтобы сказать мне, что я был идиотом.

Я рассмеялась. — Мы так не говорили.

— О, да, говорили. Я отчётливо помню, как Милли произнесла именно эти слова.

— Ну, это была правда. И мы не хотели, чтобы ты совершил огромную ошибку. Просто подумай, может быть, ты бы не женился и не родились бы Эммелина и Одри, если бы не те жёсткие слова.

— Я определённо самый везучий парень в мире, — сказал он. — Всё, что мне было нужно для счастья, было прямо передо мной.

— Это везение, — мягко сказала я.

— Но до этого момента мне пришлось сделать выбор, который дался мне нелегко. — Он пристально посмотрел на меня. — Не бойся делать то, что кажется страшным. Даже совершать ошибки. Так ты растёшь и учишься.

Я улыбнулась. — Говоришь как настоящий отец.

— Эй. В душе мы те, кто мы есть.

Поднявшись со стула, я подошла и поцеловала его в щеку. — Мне будет не хватать этого, если я уеду: приходить сюда и доставать тебя, пока ты пытаешься работать.

— Мне бы тоже этого не хватало.

Направляясь к двери, я помахала ему рукой. — Пока, папа. До завтра.

— Пока, Вин.

* * *

После работы я пошла на занятия по пилатесу, а затем отправилась домой. Я продолжала ломать голову в поисках какой-нибудь веской причины, по которой мне не следует отправлять ответ Сандре, и ничего не придумала. Плюсы были очевидны, а все возможные минусы основывались исключительно на страхе, а я не хотела быть человеком, который не смог исполнить свою мечту из-за страха.

Но очень скоро мои мысли переключились на Декса. Я думала о нём в душе, пока вода стекала по моему телу. Мне было интересно, как он выглядит обнажённым. Как бы его руки ощущались на моей коже, если бы он был здесь прямо сейчас. Что бы он мог сделать со мной или сказать мне.

Вода была горячей, но меня пробирала дрожь.

Я всё ещё не могла поверить, что у меня хватило смелости вот так забраться к нему на колени, флиртовать с ним, целовать его и провоцировать. Я чувствовала себя такой сильной, смелой и сексуальной. И нет, он не был нежным, но каждый раз, когда я думала о том, как он зашивает моё платье, моё сердце таяло. И я весь день улыбалась тому, как он пожелал мне спокойной ночи, уверяя, что не любит меня.

Он был способен рассмешить меня. С ним было так легко.

Я вышла из душа, за пять минут высушила волосы феном и надела обрезанную кофту и шорты. Спустившись вниз на кухню, я начала думать над ужином, когда кто-то постучал в мою дверь.

Мой пульс участился.

Несмотря на то, что я должна была вести себя спокойно, я почти бегом направилась к двери. Положив руку на дверную ручку, я заставила себя сделать вдох и принять непринуждённое выражение лица. Затем я открыла дверь.

— Привет, — сказал он, выглядя невероятно сексуально. Его волосы были влажными и растрёпанными, как будто он только что вышел из душа, но не удосужился их расчесать. Его взгляд сразу же остановился на моём обнажённом животе.

— Привет.

— Не переживай, я не принёс тебе «Фрости».

Я рассмеялась и пригрозила ему пальцем. — Хорошо.

— Я хотел спросить, нет ли у тебя копчёной паприки.

— Копчёная паприка? Я не уверена, но заходи, я посмотрю.

Он последовал за мной на кухню, заставив Пятачка бежать со всех ног. — Я решил опробовать свой новый гриль, приготовив гамбургеры. Паприка нужна для мариновки.

— Звучит здорово. — Я открыла дверцу шкафа и вытащила несколько сушёных трав и специй. Заметив в глубине немного копчёной паприки, я взяла её и положила на столешницу. — Держи, сосед.

— Спасибо. Ты уже ела?

— Нет, я как раз собиралась приготовить ужин.

— Хочешь зайти? У меня много всего. Я купил полкило мяса.

— Да ты и сам можешь съесть полкило мяса. — Я игриво ткнула его в живот, который был твёрдый как камень.

Он отмахнулся от моей руки и схватил меня за запястья, скрутив их за спиной. — То, что я могу сделать, и то, что я должен сделать, иногда оказываются совершенно разными вещами.

Горячая искра пробежала по моему позвоночнику. — О, мы снова играем в эту игру?

— Разве это похоже на игру? — Его бёдра прижали мои к тумбе.

— Такое ощущение, что ты пришёл сюда не за копчёной паприкой, а за чем-то другим.

— Может быть.

— Также возникает ощущение, что меня арестовали.

— Я не полицейский. — Обхватив одной рукой мои скрещённые запястья, он провёл другой по моему животу и задрал кофту. На мне не было лифчика, и его ладонь накрыла одну грудь. — Сейчас даже я не уверен, что я из хороших парней.

Мой сосок покалывало, когда он дразнил его пальцами, ущипнув достаточно сильно, чтобы я застонала. Тепло начало скапливаться в моём центре.

— Я думал о тебе весь грёбаный день, — прорычал он, запуская руку в шорты, забираясь в нижнее белье. — О том, какая ты на вкус. О том, как ты двигаешься. О звуках, которые ты издаёшь, когда я провожу языком прямо здесь. — Он слегка провёл кончиками пальцев по моему клитору, и я тихо застонала. — Да, — прошептал он. — Вот такой.

— Что ещё? — спросила я, тяжело дыша. — О чём ещё ты думал?

Он ввёл свои пальцы в меня. — Я думал о том, какой мокрой ты была прошлой ночью. О моём члене внутри тебя. О том, чтобы трахнуть тебя.

Мои ноги дрожали, когда он вводил и выводил свои пальцы из моего тела, потирая медленными, упоительными круговыми движениями мой клитор. Я прижалась к нему задом, и он рассмеялся, низким и хриплым смехом.

— Ты снова хочешь мой член? — Он опять ввёл свои пальцы в меня. — Прямо здесь?

— Да, — вздохнула я.

— Ты должна сказать это.