Разжигать

* * *

Позже мы с Милли вышли вместе.

— Что ты собираешься делать завтра? — спросила она.

— Утром я должна работать на ресепшене. Потом я еду в дом сестры Декса на пикник.

Милли засмеялась.

— Что? Это просто пикник, — защищаясь, сказала я.

— Сегодня я разговаривала с Уитни. Она сказала, что вы, ребята, были в «Кловерли» всё утро.

— Так и было. Она была потрясающей с девочками. Я у неё в долгу.

— Она сказала, что они были очаровательны.

— Им понравилось. Они не переставали говорить об этом всю дорогу домой.

— Она также упомянула, что вы с Дексом выглядели довольно уютно вместе, — сказала она заговорщицки.

Я пожала плечами.

— Я не знаю, что заставило её это сказать.

— Я думаю, это было просто ощущение, что вам было комфортно друг с другом, как старым друзьям, — сказала Милли. — Она была удивлена, что вы недавно познакомились.

— Да. Мы быстро нашли общий язык. Хорошая химия, я думаю. — Я поиграла ключами. — Но ты можешь сказать Уитни, как я постоянно говорю тебе, что между нами нет ничего серьёзного.

Мне не было трудно встретить её взгляд, потому что это была правда.

Но, блин.

Быть хозяйкой своих чувств с каждым днём становилось всё труднее.

Глава 16

ДЕКС

— Хочешь послушать о новой истории, которую я пишу? — спросила Хэлли в воскресенье вечером, когда я зашёл пожелать девочкам спокойной ночи.

— Да. — Я сел на край её кровати.

Она крепко обняла пингвина Руперта, положив свой подбородок ему на голову.

— Это о принцессе.

— О, да? И как её зовут?

— Её зовут Минни.

— Принцесса Минни. — Откинувшись на локоть, я сделал вид, что обдумываю имя. — А как она выглядит?

— Она очень красивая, с длинными золотистыми волосами. Она живёт в маленьком домике в лесу. И у неё есть кошка.

— И как зовут кошку? — спросила Луна, повернувшись на бок лицом к кровати сестры.

Хэлли на миг задумалась. — Тигруля.

— Интересно, — сказал я.

Луна хихикнула и подложила ладони под щеку.

— Принцесса Минни очень грустит, когда Тигруля взбегает на очень высокое дерево и не хочет спускаться, — продолжила Хэлли. — И ей не к кому обратиться за помощью.

— Разве поблизости нет никаких горожан? — спросил я.

— Нет. — Тон Хэлли был серьёзным. — Минни не может пойти в город, потому что она прячется в лесу. Её родители жестоки и хотят, чтобы она вышла замуж за злого принца.

— Что ж, это отстой.

— Есть только один человек, которого он может попросить — он живёт рядом с ней в лесу, и она иногда видит его через своё окно. — Хэлли перевела дыхание. — Но она его боится.

— Почему?

— Потому что он людоед. Большой волосатый людоед.

Я нахмурился, приподняв одну.

— И как зовут того большого волосатого людоеда?

— Рекс.

— Неужели.

— Каждую ночь она слышит, как Рекс очень громко храпит и издаёт другие страшные людоедские звуки. Земля дрожит, когда он ходит.

— Потому что у него гигантские мускулы?

— Потому что у него гигантские ноги.

Я вздохнул.

— Так что, принцесса преодолела свой страх и постучалась к нему в дверь?

— Я пока не знаю. Пока это всё, что я придумала.

— Что? — Я шлёпнул её по ноге сквозь одеяло. — Ты просто оставишь нас с Луной в подвешенном состоянии? С бедной Тигрулей на дереве и принцессой Минни, одинокой и напуганной?

Хэлли улыбнулась.

— Это хорошая история, да?

— Да. Тебе нужно закончить её. — Я соскользнул с кровати и поцеловал её в лоб. — Скажи мне кое-что: людоед — это принц, на которого наложено какое-то злое заклятие?

Она покачала головой.

— Нет, он действительно людоед.

— Понятно. — Я поцеловал Луну в висок и выключил свет. — Спокойной ночи, девочки. Увидимся утром.

— Папочка? — Хэлли зевнула.

— Да. — Я остановился в дверях.

— Сегодняшний день заслужил десятку.

Я поклонился.

— Спасибо, я согласен.

— Мы можем завтра снова покататься на лошадях?

— Нет. Завтра мы едем к тёте Бри.

— Но ведь Винни придёт, да?

— Возможно. Ложись спать.

Оставив для них свет в холле, я вернулся вниз, чтобы убрать беспорядок, который мы оставили на кухне. Мы сами приготовили пиццу на ужин, и всюду был соус и тёртый сыр. Затем я открыл пиво и сел на диван перед включённым телевизором, не очень-то замечая, что было на экране.

Было пыткой — поглядывать на раздвижную дверь и гадать, не вышла ли Винни в свой внутренний дворик. Стоит ли мне выйти? Если она сидит за своим столиком, пригласить её к себе? Если она примет моё приглашение, смогу ли я держать свои руки при себе?

Нахмурившись, я сделал длинный глоток из бутылки и приподнял диванную подушку, прижав её к груди. Меня беспокоило то, как сильно я хотел продолжать прикасаться к ней сегодня. Как часто я ловил себя на том, что смотрю на её рот. Сколько раз я думал о том, чтобы пригласить её на ужин сегодня вечером.

Но было уже достаточно плохо, что я импульсивно пригласил её прийти к Бри завтра. После того, что я наговорил Джастину, он вывалил бы на меня целую кучу дерьма за то, что я привёл её — и я это заслужил. Но мне нравилось быть рядом с Винни. Она всегда была в хорошем настроении и смешила меня. Она обличала меня в моей чуши, и я мог сказать ей то, что не мог сказать никому другому. Я чувствовал, что она понимает мою ситуацию, потому что знает каково это, и она не осуждала меня, когда я расстраивался или злился. Она не была заинтересована в этом — она не собиралась использовать что-то против меня в дальнейшем. Она просто слушала.

И мне тоже нравилось её слушать. Она была так взволнована, когда рассказывала об ужине, который она планировала с подругой, или об идеях, которые она имела относительно мероприятий на своей потенциальной новой работе. Мне тоже нравилось слушать истории о её семье — было очевидно, что она близка с ними и что у неё было счастливое детство, несмотря на то, что её настоящая мать ушла от неё, когда она была совсем маленькой. Мне стало любопытно узнать о её отце, и я даже захотел с ним познакомиться.