Реалити-шоу "Большой брат": Ходячие Мертвецы

ДЭРИЛ: Чего делаешь?

МЕРЛ: Вон, смотрю передачку про животных.

Кивает в угол двора. Там один голубь насилует другого.

МЕРЛ: Любовь повсюду! А ты чего приперся? Подымить хотел тайком от всех?

ДЭРИЛ: Я отдал свои сигареты Рику.

МЕРЛ: Смотрю, батя умеет тебя в узде держать.

ДЭРИЛ: (разозлившись) Я делаю это не потому, что меня заставили!

МЕРЛ: Да, я забыл, ты же так любишь плавать по утрам в хлорированной водичке.

Дверь вновь открывается: во дворе показывается Мэгги. Она подходит к дереву, срывает с него листик, сворачивает в трубочку и втягивает в себя воздух.

МЕРЛ: Ой, да ладно! Кого ты хочешь впечатлить, милая? Один день подымила – и здравствуйте, у нее никотиновая ломка.

МЭГГИ: Может, тебе и сложно в это поверить, Мерл, но мне сейчас хреново.

Присаживается на лавку.

МЭГГИ: В конце концов, сигареты – просто способ посидеть и потупить, правильно? Можно ведь тупить и без них.

МЕРЛ: Чем я счастливо и занимался тут, пока вы двое не приперлись.

МЭГГИ: А если нам один разок курнуть? Все еще спят. Никто не узнает.

ДЭРИЛ: Ага. Никто, кроме Большого Брата.

МЕРЛ: Тебе очень хочется поиграть в плохую девочку, куколка? В эту игру можно играть по-разному...

МЭГГИ: Мерл, почему ты вообще такой спокойный?

МЕРЛ: А я не куряка, я алкаш.

Мэгги смотрит на Дэрила.

ДЭРИЛ: Это правда. Он больше по бутылке.

МЕРЛ: От скуки можно и подымить, а нет – так нет. Я не фанат этого дела.

МЭГГИ: (возмущена) Если тебе это совсем не сложно, какого фига мы отдаем свой субботний приз?!

МЕРЛ: (демонстрирует свою пострадавшую руку) А разве не из-за сострадания к ближнему своему? Скоро у меня будут новые пальцы, которыми я смогу давать леща Дэрилине и щупать дамочек! А братишка сможет наконец пялиться на даму своей мечты в крошечном купальнике.

ДЭРИЛ: Заткнись!

МЕРЛ: Только тебя, малышка, жалко – вылетишь отсюда в понедельник и останешься без бассейна.

МЭГГИ: Я не... (внезапно задумывается) О черт.

МЕРЛ: Ага-ага, кое-кого уже выдвигали на выселение.

МЭГГИ: Ладно, завязывай, сам знаешь, за такие разговоры – карцер.

МЕРЛ: Там даже приятно. Сидишь, жрешь крекеры, гоняешь одноглазую змею...

МЭГГИ: Фу!!!!! Мерл, в карцере есть камеры! Бедный Большой Брат!

МЕРЛ: Да? Ну ладно, я не жадный – пусть подсматривают.

За завтраком: Андреа проходит с кружкой чая мимо сидящего за столом Шейна.

АНДРЕА: Шейн, ты что-то обрастать опять начал, пора башку брить.

Проводит рукой по его голове и идет дальше. Потом вдруг возвращается и проводит рукой еще раз.

ШЕЙН: Ты чего творишь?

АНДРЕА: Блин, так мило, такой ежик! Щекотненько так.

ШЕЙН: Хватит мою макушку натирать!

АНДРЕА: Просто не могу остановиться. Мишонн, иди сюда, попробуй.

Мишонн осторожно приближается к Шейну.

МИШОНН: Я не уверена... (проводит рукой по его голове) Черт, это реально щекотно. (гладит еще раз)

ШЕЙН: Ну хватит, мне не нравится.

КЭРОЛ: Дайте я попробую. Ой, как щекотно!

КАРЛ: А мне, мне можно? А-а-а, реально странное ощущение! Пап, попробуй!

ШЕЙН: Ну стоп, только Рика не хватало!

Рик протягивает руку и проделывает ту же манипуляцию.

РИК: Как будто спина у свиньи. Такая же шерстка жесткая.

ШЕЙН: Все, отвалите!

МЭГГИ: Я один разок, ладно? (гладит) Уи-и-и, щекотненько!

ШЕЙН: Да отойдите от меня все! (пытается закрыть голову тарелкой)

МЕРЛ: Дай и мне насладиться, чувак.

Подходит сзади, медленно наклоняется и трется небритой щекой об макушку Шейна.

ШЕЙН: Че за...

МЕРЛ: Щетинка об щетинку! Клевая чесалка!

ШЕЙН: Ты что там... Фу, бля, фу, отвали!

Идет в спальню, переодевается в толстовку и накрывает голову капюшоном.

ШЕЙН: (вернувшись за стол) Больше никаких чесалок. Вы все больные. (украдкой потирает затылок)

Днем Рик отводит Кэрол в сторонку.

РИК: Кэрол, ты должна сказать мне правду. Что вчера было?

КЭРОЛ: Не понимаю, о чем ты.

РИК: Андреа хочет почти войной против меня?

Он выглядит одновременно рассерженным и растерянным.

КЭРОЛ: Рик... (вздыхает) Тебе нужно пересмотреть свои взгляды на проживание в этом доме. Мы больше не группа.

РИК: Что?!

КЭРОЛ: Дай договорить.

РИК: Я всем рисковал, чтобы держать группу вместе, а теперь ты говоришь...

КЭРОЛ: В этом доме не может быть никаких групп! Мы соперники. Пора смириться с этим, Рик. У нас больше нет общей цели. Каждый хочет протоптать к этой цели свою дорожку. И ты должен настроиться на это, если не хочешь вылететь раньше времени. (трет виски) Не понимаю, почему я вообще тебе такие советы даю – ты ведь мой конкурент.

Мимо проходит Карл.

КАРЛ: (с подозрением) О чем шепчетесь?

КЭРОЛ: Ни о чем! (шепотом) Видишь, даже Карлу нельзя знать всего, что с тобой происходит. Теперь у тебя есть только ты сам. Если группа... если все, кто живут в этом доме, потеряют контроль над собой, это не значит, что им нужна сильная рука. Это значит, что они сами себя похоронили, а ты – или любой другой, кто останется в адеквате, – на коне.

Внезапно замолкает.

КЭРОЛ: Я не должна тебе всего этого говорить. Не заставляй меня пожалеть потом об этом.

РИК: Погоди, так что... мне нужен новый имидж, или как? Я ничего не понимаю в этом!

КЭРОЛ: Живи как живется, Рик. Зрители сами решат, кто им больше мил.

Пытается уйти.

РИК: Подожди!

КЭРОЛ: Все, серьезно, мы не должны это обсуждать. Я не собираюсь тебе прокладывать дорожку к финалу. (легонько пожимает его руку) Прости.

Рик еще явно не наговорился и идет в комнату-дневник.

РИК: Что ж, БэБэ, ты можешь мне честно сказать: я жалок?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Странные вопросики. Я люблю вас всех.

РИК: Давай только без лицемерия. Я не понимаю, чем я еще могу заняться, кроме наведения порядка в этом странном доме. Возня на грядках явно не прибавит мне популярности, так?